Грязная игра

Коул Бьянка

Адрианна оглядывается через плечо, и пристально смотрит на меня, словно пытаясь понять, насколько я серьезен.

— Сейчас, - произношу одними губами.

Она откашливается и, наклоняется к Нику, шепча что-то ему на ухо. Придурок едва смотрит в ее сторону, явно не осознавая, какое сокровище сидит рядом с ним.

А потом она встает и идет к моему проходу, пробираясь сквозь толпу, чтобы сесть на свободное место Гэва.

— Серьезно?

— Ты здесь с Ником, чтобы заставить меня ревновать, не так ли?

—

Какое мне дело до того, ревнуешь ты или нет?

Я наклоняю голову.

— Потому что тебе нравится злить меня и выводить из себя. Похоже, это твое любимое гребаное развлечение.
– Я сужаю глаза. — Если бы не знал лучше, я бы сказал, что ты пытаешься заставить меня наказать тебя.

Ее брови сходятся вместе.

— Ты такой, блядь, самоуверенный. Я даже не знала, что ты будешь здесь.

Я здесь только потому, что подслушал, как Адрианна упомянула, что придет на игру.

Я хватаю ее за бедро и сжимаю.

— Ты играешь со мной в игры, детка?

Ее челюсть работает.

— Сколько раз я просила тебя не называть меня так?

— Я не знаю, и мне все равно. Я буду называть тебя так, как, черт возьми, захочу.

Я кладу руку ей на бедро и поднимаю ее выше, под подол платья.

Она замирает.

— Не здесь.

— Да, здесь.
– Я провожу пальцем по краю ее трусиков, и она тихонько вздыхает. — Ты кончишь для меня, как грязная маленькая девочка, прямо здесь, на публике, - шепчу ей на ухо.

Она вздрагивает, когда мой палец дразнит ее насквозь мокрый вход.

— Арчер.

Ее голос полон желания, хотя я знаю, что она предупреждает меня не делать этого. Она не хочет, чтобы я заходил дальше, но мне плевать.

Девушка сама навлекла на себя это, ведя себя так, будто у нее свидание с этим парнем. Когда она пригласила его на игру с компанией, я предположил, что она имела по-дружески, но то, как он обнимал ее, было не просто дружеским. Они вместе на свидании, и это приводит меня в бешенство.

Я с силой тру ее клитор, и она издает пронзительный визг. Шум толпы заглушает ее стоны, но ее щеки становятся темно-красными, когда она нервно оглядывается по сторонам.

Убедившись, что никто не смотрит, она хватает меня за запястье.

— Серьезно, это неправильно.

Я ускоряю движение пальцев, мягко проводя по ее чувствительному бугорку.

Она стискивает зубы и дергается, по телу проходит дрожь.

— Ты сумасшедший.

— По-моему, это ты сумасшедшая, раз провоцируешь меня подобным образом, когда у меня есть информация, которая может испортить всю твою жизнь.

Ее тело напрягается, но я продолжаю доводить ее до исступления, погружая пальцы во влажную киску. Звук такой непристойный, особенно если учесть, что мы находимся на публике. И она мокрая, как никогда прежде, что заставляет мой член напрягаться в тесных брюках.

Похоже, моей малышке нравится, когда её трогают на публике, но думаю, что трахаться – было бы слишком.

Я использую свободную руку, чтобы схватить ее ладонь и положить себе на промежность, заставляя ее сжимать меня. Как только я отпускаю ладонь, она быстро убирает ее с моего члена.

— Разве я говорил тебе прекратить?

Она сердито смотрит на меня.

— Мы на людях, черт возьми.

Я наклоняюсь к ее уху.

— Мне плевать. Меньшее, что ты можешь сделать, – это сжать меня и ослабить давление до того момента, пока я не трахну тебя так сильно, что утром ты не сможешь ходить.

Она вздрагивает, задетая моими словами больше, чем хочет показать. Адрианна быстро превращается в идеальную любовницу, даже если сначала сопротивляется. Как только желание берет верх, она подчиняется.

Глава 23

Адрианна

Арчер прав. Я убедилась в том, чтобы он услышал меня, увидел с Ником и приревновал, но я никогда не думала, что он настолько безумен. Я видела, как он смотрел на меня во время физкультуры, когда Ник подошел слишком близко, поэтому решила сыграть на его ревности, так как мне нужно отомстить ему за то, что он шантажом заставил меня трахнуться с ним.

Мое намерение состоит в том, чтобы заставить его влюбиться в меня, и, судя по тому, как он себя ведет, я бы сказала, что это будет нетрудно. Возможно, непросто влюбить в себя самопровозглашенного мужчину-шлюху, но я полна решимости. Когда он решит, что заполучил меня, я разобью ему сердце. Потому что этот мужчина заслуживает расплаты за то, что шантажом заставил меня переспать с ним, каким бы хорошим ни был секс. И он чертовски хорош.

Я прикусываю губу так сильно, что выступает кровь, и неохотно кладу руку ему на колени, сжимая твердый член. То, что я вынуждена прикасаться к нему, не помогает, а только усиливает боль внутри меня. Он пытается отправить меня за грань прямо здесь, на глазах у целой толпы людей, и он так близок к этому. Остановить себя будет невозможно в любую минуту, потому что я подобна вулкану, готовому взорваться.

— Прекрати это, - шиплю на него.

Он только ухмыляется самым раздражающим образом.

— Не могу. Прости, детка.

Его пальцы быстрее скользят по моему клитору, и я вскрикиваю, поднося свободную руку ко рту и прикусывая куртку. Унижение и жар сливаются воедино, когда я кончаю прямо там, на стадионе, полном людей, и я благодарна за то, что здесь так громко, иначе меня было бы слышно.

— Ты чертов ублюдок, - говорю я.

Он ухмыляется.

— И тебе это нравится, детка.
– Он вытаскивает из меня свои пальцы, а затем высасывает их дочиста, один за другим. — Восхитительно.