Грязная жизнь
Шрифт:
Все в его «империи» на мази, механизм съема бабок отлажен, все крутится, все вертится. Каждое направление всей организации тянут определенные люди, не связанные друг с другом. Больше тысячи человек в сообществе, но никто не знает, на кого замыкаются все нити. Мирон зашифрован крепко. И его Хомяк, Мыло, Квинт, Жмых, Купон, Вист, Берт тоже в белых перчатках – за «волыну» они могут взяться лишь в особых случаях. Их дело только сливки с общего дела снимать. Безопасность на случай ментовских наездов обеспечивается сложнейшей системой теневых диспетчеров. Засветиться и загреметь на нары
Перед законом Мирон не знаменитый главарь банды по кличке Скорпион, а Кружилкин Валентин Борисович. Поэтому он здесь, в офисе фирмы покойного. Отсюда он незаметно для всех будет дергать ниточки своей организации, с этого кабинета он будет отслеживать ситуацию. Офис почти не охраняется – один охранник на входе. Но это так кажется. Стоит Мирону нажать на кнопку, и в один миг здесь все содрогнется от грохота дюжины ног. Его личные телохранители пацаны серьезные, влет любому голову отвернут. Да и сам Мирон может любого урыть.
В этом офисе он уже был в декабре прошлого года. Перетер с Мукосовым, чтобы не расслаблялся и знал, кто над кем хозяин. Не врубился этот деятель, что перед ним липовый Кружилкин. Только насчет голоса что-то вякнул. Типа не так звучит. Ответ был прост – от педерастического голоса пришлось избавиться: надоел. Небольшая операция на гортани, и все дела. Мол, именно поэтому и отсутствовал все это время. Надо бы Мукосова, задроту этого, вообще убрать – в расход типа пустить. Но в этом офисе Мирон обосновался надолго – нечего пачкотню в нем разводить. А с Лерой так вообще все просто: она настоящего Кружилкина и в глаза не видела.
– А как это работать под вами? – состроила она ему глазки.
– У тебя муж есть?
– Нет.
– Тогда сегодня ты спишь со мной, – категоричным тоном решил он.
Против этого она, похоже, ничего не имела. Но для приличия слегка покраснела и захлопала ресницами.
– А если у меня есть муж? – восстановив дыхание, спросила она.
– Тогда я трахну тебя прямо здесь, на этом столе, – он шлепнул ее по заднице и оттолкнул от себя. – Все, давай на место.
Можно трахнуть эту кроху прямо сейчас. Но после сегодняшней ночи у него внизу все атрофировано. Одна киска постаралась, все силы из него через одно место в себя вобрала. Вампирша, мать ее так.
Минут через десять на него должен выйти Хомяк. Наркоту он курирует. На него все замыкается. Этот «апостол» должен представить ему подробный отчет. Где, что и у кого взял, кому толкнул, на сколько бабок нагрелся.
– Валентин Борисович, к вам некто Сопохов Виталий Георгиевич, – замурлыкал селектор голосом Лерочки.
– Чего ему надо?
– Говорит, по важному вопросу.
– Пусть заходит.
В кабинет барственной походкой вкатился какой-то круглолицый хрен в очках. На роже нагляк нарисован. Чо, борзой объявился?
– Чего надо? – не приглашая его сесть, спросил Мирон.
Ему
– А вы меня не узнаете, Валентин Борисович? – вольготно усаживаясь в кресло, мужик задал вопрос в пику.
За такое дело по чайнику мало настучать. Но Мирон даже не шелохнулся. Он внимательно всмотрелся в мужика, как будто напрягал память. А чего тут напрягать? Все равно он его ни в жизнь не узнает, потому что и не знал никогда.
– Меня почти год здесь не было, так что извиняйте.
– Не узнали, значит? – Глаза Сопохова хищно сощурились. – Брось дурака валять, Кружилкин.
– Короче, – надавил на него взглядом Мирон.
– Ты изменился, Валек.
Буром прет. Может, все-таки насунуть ему промеж глаз?..
– Это не твои проблемы.
Мирон сохранял спокойствие. Рыло намять этому фуфлыжнику он всегда успеет. А вот узнать, в какое дерьмо влез покойный Кружилкин, знать хотелось. А дерьмом тут завоняло конкретно.
– Вот, значит, как! Долго тебя не было. Я уже беспокоиться начал. Если бы ты сегодня не нарисовался, я бы ментам тебя завтра сдал.
– Даже так?
О-го-го! Криминал из этого Сопохова так и прет. Но это херня. Эта сука еще и ментам сдать его хочет. За какие это, блин, дела?
– Где ты был?
– Да так, гусей гонял. Короче, вася, где я был, это чисто мои проблемы.
– Не нравится мне твой базар.
– А мне твой. Короче, чо те надо?
Сопохов покосился на него, но нарвался на острый взгляд. Этим взглядом он вгонял в транс и не таких чертей. Мужик стушевался.
– Борзо ты себя ведешь, – выдавил он из себя. – Но это ничего не меняет.
– Чо те надо, давай чирикай, не волынь.
– Ксения Архипова, место под ее юбкой все еще вакантно.
– И?
– А ты не знаешь?
– Запамятовал.
– Я тебе напомню. Ты женить ее на себе должен.
– Кто она такая?
– Ну ты, бляха, даешь. Генеральный директор и единственный владелец компании «Биост».
– Это та контора, которая какие-то стенды выпускает?
О компании «Биост» Мирон слышал краем уха. Стенды там биоэнергетические, что ли? Но кто заправляет этой конторой, он не знал. А теперь знает. Ксения Архипова. Была у него четыре года назад одна девка, Ксюха. Крепко запала на него, почитай, полгода тусовалась с ним. Он ее фамилию даже помнит. Архипова. Только куда-то подевалась потом. А баба классная, не хило за щеку принимала. Вдруг это она? Да вряд ли...
– Вот, а говоришь, не знаешь.
– Хочу на ее портрет поглядеть.
– Ты этта, дебила-то из себя, в натуре, не строй.
– Короче, мудила, ты меня достал.
Мирон нажал на кнопку, а сам поднялся из-за стола.
– Эй, ты чо? – вскочил со своего кресла и Сопохов.
Мощный удар в челюсть швырнул его на пол. И тут же удар ногой в живот.
– Ты труп! – заорал Сопох.
Мирон промолчал. Носок его ноги врезался в выпуклость между ног. Воздух прорезал свинячий визг.