Грязный спорт
Шрифт:
Свантуш отцепил от пояса мобильник и ответил на вызов.
– Привет! – Звонившая девушка была его землячкой. – Куда ты пропал, Яр? Уже две недели от тебя ни слуху ни духу. Забыл? Да?
Откровенно говоря, он действительно о ней забыл. Ивона подошла к нему за автографом после очередного матча, и Свантуш был рад встретить в России девушку из родных мест. Сердце приятно защемило, когда он с улыбкой предложил Ивоне вместе поужинать. Остальное произошло, как по сценарию. После ресторана была сауна, потом поехали к ней в гостиницу, а потом… Потом Ярослав забыл о ней. Сейчас, когда чех готовился к подписанию нового контракта на родине в одном из клубов местной экстра-лиги, ему как-то само собой стало не до амуров.
– Ну, что ты? Как я мог забыть? – Свантуш остановился у подъезда. – Просто закрутился.
Девушка и впрямь была хороша. Такими кадрами, как говорится, не разбрасываются. Особенно если тебе за тридцать и пора подумать о создании крепкой ячейки общества. Ярослав усмехнулся в ответ на собственные мысли.
– Так закрутился, что и позвонить некогда?
– Готов искупить свою вину, – живо отозвался он. – Встретимся?
– Я-то с удовольствием.
– Я тоже.
– Так, может, прямо сегодня и заедешь? – предложила Ивона.
– Хорошо. У меня сейчас важная встреча, а после нее я тебе позвоню.
– Договорились, – весело прощебетала Ивона. – Буду ждать.
Свантуш отключил связь. Вечер с Ивоной не будет помехой. Скорее наоборот. Бывший игрок «Стальных Беркутов» чувствовал, что ему необходимо сбросить накопившееся напряжение…
Баркетов действительно ждал его.
– Проходи, – коротко сказал он, пропуская чеха в квартиру. – Выпьешь чего-нибудь?
– Нет, – Свантуш отрицательно покачал головой. – Давай лучше сразу по делу. Что случилось, Макс? Это как-то связано с «беркутами»?
– Связано, – не стал скрывать Баркетов.
Чех, сделав кислую мину, поморщился. Он привычно перемалывал зубами жевательную резинку, и его мощные, чуть выступающие вперед челюсти работали, как поршни. Баркетов провел гостя в зал и указал рукой на диван. Свантуш сел. Хозяин занял место напротив в глубоком кожаном кресле.
– Мне эта тема не слишком приятна, Макс, – Свантуш провел рукой по волосам. – Как говорится, что проехали, то проехали. В составе «беркутов» у меня, конечно, были и хорошие моменты, но в общем… Полное дерьмо! Хочу начать новую жизнь, Макс. На родине…
– Рад за тебя, – Баркетов был мрачен. – Но прежде чем начать новую, Яр, неплохо бы разобраться со старой.
– Я уже разобрался.
– Сомневаюсь. – Максим выдержал небольшую паузу, открыто глядя в глаза собеседнику. – Они подстрелили Ключа.
Челюсти Свантуша остановились. Ему не нужно было объяснять, кого имеет в виду Баркетов. Чех поиграл в клубе два минувших сезона и был одним из тех, на кого опирался покойный Агафонов в «нечестных» матчах. Слово «они» было для Свантуша таким же прозрачным, как если бы Максим назвал вполне конкретные фамилии.
– И это еще не все, Ярый, – продолжил Баркетов. – Они похитили жену Трофимова и таким образом заставили его плясать под свою дудку. Он возвращается к прежней модели игры. Матч с «Кристаллом» будет слит.
– Меня позовут обратно? – Чех вынул изо рта жвачку.
– Этого я не знаю. Вполне может быть. Но мы с Ключом отказались играть.
– С «Кристаллом»?
– Совсем. Трофимов уже подыскивает нам замены…
– Ясно, – Свантуш коротко облизал губы. – Только я чего-то… не догоняю, Макс. При чем тут я? И при чем тут то, что они стреляли в Ключа?
– Нас не оставят в покое, Ярый. – Баркетов подался вперед, и кресло скрипнуло под тяжестью его тела. – Смерть Осы положила начало совсем другим правилам игры. Ни я, ни Ключ не собираемся отступать до тех пор, пока кто-то за эту смерть не ответит.
– То есть… Ты хочешь сказать, что Олега все-таки убили?
– Сто процентов! И мы должны поквитаться.
– Что значит «мы»?
Баркетов ответил не сразу. Некоторое время он молча и сосредоточенно смотрел в лицо чеху. Свантушу даже показалось, что бывший одноклубник пытается его загипнотизировать. Он нервно поерзал, сунул жевательную резинку обратно в рот, и челюсти тут же стремительно задвигались.
– Ключ ранен, Яр, – повторил Максим. – И одному мне не справиться. Мне нужна твоя помощь. Все-таки мы были в одной связке…
– Не понимаю, какой от меня толк.
– Для начала я хотел спросить, не известно ли тебе что-нибудь, чего не знали мы с Ключом?
– То есть?
– Например, с кем имел дела Агафонов, – пояснил Баркетов. – От кого он получал указания сливать игры?
Свантуш хмыкнул:
– Думаешь, Агафонов со мной делился? Информацией, я имею в виду.
– Кто знает…
– Я знаю, Макс. – Ухмылка сползла с лица чеха, сменившись таким печальным выражением, какого Баркетов никогда не видел у второго голкипера команды. – В этой стране я – чужой человек. И как бы я ни хотел стать своим, ничего изменить было невозможно. Знаешь, кто такой легионер, Макс? – И чех сам же ответил на свой вопрос: – Отщепенец. Совершенно бесправный и легко управляемый. Я уверен, что Борисыч и платил-то мне с каждой слитой игры вдвое, а то и втрое меньше, чем вам. Я сидел у него на крючке. Борисыч так и сказал мне однажды: ты на крючке, Ярик, так что не вздумай рыпаться. Я мечтал только об одном – чтобы на будущий год контракт со мной был расторгнут. Мечтал, но… Прекрасно понимал – а дальше-то что? Предложения не сыпались на меня, как из рога изобилия. Особенно со стороны российской лиги. Оно и понятно, при моих-то скудных показателях за последние два сезона…
Баркетов не торопился перебивать собеседника. Если Свантуш считал, что ему необходимо выговориться, пусть выговаривается. Для немногословного от природы чеха это было большой редкостью.
– Перед последней игрой Борисыч предупредил меня, – Свантуш низко опустил голову. – Он знал, что вы с Ключом будете играть на результат. А ему, как ты понимаешь, нужно было поражение. Я должен был слить игру своими усилиями. Но я не сделал этого… Я уважал Осу, Макс.
– Знаю, – Баркетов кивнул. – Ты поступил, как мужчина, Яр.