Грюнвальдская битва
Шрифт:
Заняв все эти посты и должности, Длугош оставался на них бессменно вплоть до самой смерти епископа в 1455 г., неизменно пользуясь расположением и доверием своего патрона и платя ему искренней преданностью.
Длугош появился при дворе Збигнева Олесницкого в период высшего расцвета его могущества. Получив в 1423 г. от Владислава-Ягайлы краковское епископство, Олесницкий, человек сильной воли и неукротимой энергии, сумел в короткий срок вознести авторитет церкви на большую высоту и добиться для нее господствующего положения в стране. Борьба духовных и светских магнатов за ограничение королевской власти достигла под руководством Олесницкого значительных успехов уже при жизни Владислава-Ягайлы, а при его преемнике и сыне, Владиславе III (1434-1444), Олесницкий стал фактическим правителем государства.
Двор епископа был политическим
Секретарь епископа, Длугош, не принимал активного участия в этой жизни епископского двора, но все, чему он был свидетелем, не могло, конечно, пройти мимо него бесследно. Двор епископа стал его школой, где он с успехом пополнял пробелы своего образования и приобретал жизненный опыт. Самым большим авторитетом здесь был для Длугоша сам епископ. Многие взгляды и убеждения своего высокого покровителя Длугош принял и разделил безоговорочно. Как и епископ, он являлся сторонником господства церковной власти над светской. Подобно епископу, ожесточенно боровшемуся со всеми проявлениями гусизма в Польше, Длугош с осуждением относился к представителям «виклефовой секты». Полностью перенял Длугош у Олесницкого и нерасположение, неприязненное отношение ко всем королям Ягеллонской династии, для чего епископ имел свои основания, особенно в последнее десятилетие своей жизни.
Двор Збигнева Олесницкого был не только политическим центром, но и центром культуры. Здесь бывали несомненно представители тогдашней польской науки, пышным цветом расцветшей в стенах Краковского университета. Сюда проникали и находили приют начатки польского гуманизма. Но ни здесь, при дворе епископа, ни при посещениях родины гуманизма, Италии, и неоднократных встречах с выдающимися его представителями гуманизм не оказал заметного воздействия на Длугоша. Подобно многим, он охотно воспринял внешнюю сторону гуманизма — любовь к классической латыни, увлечение классической литературой, и из своих поездок в Италию привез на родину изрядное количество трудов древних авторов. Но дальше этого не пошло. Мировоззрение Длугоша осталось типично средневековым. [360]
360
В последнее время эта точка зрения подвергнута в Польше пересмотру. По мнению некоторых историков, гуманизм оказал на Длугоша гораздо более глубокое воздействие, чем до сих пор считалось. См., например: J. Zarebski. Problemy wczesnego Odrodzenia w Polsce. Odrodzenie i reformacja w Polsce, t. II. Warszawa, 1957, стр. 42-52.
В 1448 г. Длугош был отправлен Олесницким в Рим к папе Мартину V с поручением добиться для епископа кардинальской шляпы. Олесницкий не поколебался доверить столь ответственное поручение Длугошу. В течение долголетней службы Длугоша у него епископ успел убедиться в практическом, трезвом направлении его ума, умении разбираться в самых сложных положениях и находить из них выход. И действительно, Длугош блестяще справился со своей задачей. Это еще более подняло его в глазах епископа, и в следующем году он отправил его с новым поручением в Венгрию. Длугошу надлежало отстоять личные владения Олесницкого в пограничной с Венгрией области, находившиеся под угрозой вследствие происходившей в Венгрии гражданской войны. При выполнении этого поручения Длугош проявил подлинный дипломатический талант, добившись в результате переговоров с враждующими сторонами заключения между ними перемирия, чем гарантировал безопасность епископских владений.
Успехи, достигнутые Длугошем, навлекли на него недовольство короля. После гибели Владислава III с 1447 г. королем польским стал второй сын Владислава-Ягайлы, Казимир Ягеллончик. Его вступление на престол открыло новую страницу в истории страны. Казимир положил конец почти неограниченному господству церкви и, утвердив за собой право назначения епископов, поставил церковь в зависимость от себя. Звезда Збигнева Олесницкого начала закатываться, его могущество поколебалось. Отношения его с молодым королем все более обострялись. Естественно, что получение Олесницким кардинальского звания, как и вмешательство его в польско-венгерские пограничные дела, не могли
Сохраняя преданность своему покровителю, Длугош принимал искреннее участие в оппозиции, во главе которой стоял Олесницкий, и в ее борьбе с королем.
В 1455 г. Збигнев Олесницкий скончался. Его смерть явилась тяжелым ударом для Длугоша. Он потерял свою многолетнюю службу в канцелярии епископа, оставшись только краковским каноником, членом Краковского капитула, а самое главное – он потерял человека, которому в течение проведенных с ним 25 лет привык во всем верить, человека, многие мысли и убеждения которого были его мыслями и убеждениями, чьим указаниям он всегда неуклонно следовал.
Поддержку в своем положении Длугош нашел в работе, которой он уже несколько лет занимался. Это была «История Польши».
Заняться этой работой его давно уговаривал Олесницкий, но он долго не решался взять на себя такой большой и ответственный труд. С другой стороны, подобная работа чрезвычайно его привлекала. Еще около 1440 г. Длугошу пришлось по обязанности управляющего владениями епископства заняться кропотливейшим делом — составлением описи всех городов, деревень, угодий и доходов, принадлежавших епископству. [361] Эта работа заставила Длугоша часто обращаться к древним документам, соприкасаться с сокровищами краковских архивохранилищ. Очевидно, уже тогда выработался у Длугоша вкус к изучению прошлого, и, вероятно, с тех пор он часто находил время для чтения старых рукописей.
361
Этот инвентарь лег в основу труда Длугоша «Опись доходов Краковского диоцэза» (см. ниже, стр. 164).
Доказательством этого является небольшой труд Длугоша под названием «Знаки и гербы королевства Польского», [362] представляющий собой описание гербов отдельных польских земель, капитулов, а также более чем ста шляхетских гербов с краткими характеристиками последних. Работа эта относится приблизительно к 1448 г.
Одновременно с ней из-под пера Длугоша вышел другой труд — «Прусские знамена», [363] описание стоявших в соборе на Вавеле (Краков) трофейных знамен, захваченных в Грюнвальдском бою. Длугош описал их, чтобы, как он пишет, они остались на вечную память об этих победах. По его поручению краковский художник Станислав Дуринк сделал точные изображения знамен, а Длугош снабдил их указаниями, кому принадлежало данное знамя, кто стоял во главе несшего его отряда, каковы были размеры знамени и другими сведениями.
362
J. Dlugosz. Insignia seu clenodia Regni Poloniae. Opera omnia, t. I.
363
J. Dlugosz. Banderia Pruthenorum. Opera omnia, t. I.
Кончина Олесницкого застала Длугоша вполне готовым для осуществления завещанного ему его наставником дела. К этому времени ему, вероятно, удалось уже собрать большой материал по историческому прошлому своей родины. Встречи и беседы с видными гуманистами того времени помогли ему найти классические образцы для его работы, в которых он нуждался, не удовлетворенный трудами своих предшественников. Из поездок в Италию в 1449 и 1450 гг. Длугош вывез сочинения Саллюстия, Плутарха и, самое важное, долго им разыскивавшееся и наконец обретенное сочинение Тита Ливия «Ab urbe condita».
После кончины Олесницкого Длугош сразу берется за свой монументальный труд, чтобы закончить его в последние дни своей жизни.
Ученые занятия Длугоша не были, конечно, тайной для окружающих. Еще при жизни епископа он зарекомендовал себя глубоким знатоком отечественной истории, не раз, вероятно, участвуя в беседах, касавшихся тех или иных событий прошлого. А теперь всем было известно, что Длугош пишет ученый труд, историю своего отечества. Долго остававшийся в тени скромный краковский каноник стал весьма заметной и авторитетной фигурой в обществе.