Гуарани
Шрифт:
VI. БУНТ
Как только Пери все обдумал, он вскочил, снова отворил дверь, запер ее и пошел по коридору, который вел из комнаты Сесилии внутрь дома.
Он был спокоен — он знал, что Бенто Симоэнс и Руи Соэйро больше не причинят вреда, что итальянцу теперь не уйти и что все авентурейро, вероятно, уже проснулись. Однако он счел благоразумным уведомить обо всем случившемся дона Антонио де Мариса.
К этому времени Лоредано уже добежал до галереи, где его ожидало новое и страшное разочарование, окончательное крушение всех его замыслов.
Выскочив из комнаты Сесилии, итальянец кинулся на галерею, чтобы дать условный сигнал и, вернувшись уже хозяином положения, вместе со своими сообщниками похитить девушку и отомстить Пери.
Мог ли он знать, что индеец разрушил весь его план? Очутившись во внутреннем дворике, он увидел, что галерея освещена светом факелов, что все авентурейро на ногах и столпились вокруг какого-то предмета.
Подойдя ближе, итальянец увидел, что это — тело его сообщника Бенто Симоэнса, простертое на залитом водою полу. Глаза мертвеца выкатились из орбит, язык торчал изо рта, шея была в кровоподтеках. Судя по всему, его задушила чья-то яростная рука.
Бледное лицо итальянца приняло теперь зеленоватый оттенок; он стал искать глазами Руи Соэйро, но того нигде не было. Не иначе как гнев божий обрушился на их головы. Лоредано понял, что погиб и что спасти его может только самая отчаянная решимость. Безвыходное положение внушило ему дерзкую мысль: использовать в своих целях те самые обстоятельства, которые ему помешали; пусть постигшая его кара станет в его руках орудием мести.
Авентурейро, перепуганные и недоумевающие, переглядывались и перешептывались между собой, строя различные предположения по поводу гибели своего товарища. Одни из них были разбужены хлынувшей из бочек водой, другие, еще не успевшие заснуть, сразу повскакали с циновок. С громкими криками и проклятиями они зажигали факелы, чтобы узнать причину наводнения.
Тогда-то они и обнаружили труп Бенто Симоэнса. Изумлению их не было границ. Участники заговора трепетали, видя в этом начало возмездия; других, ни о чем не подозревавших, просто возмутило убийство товарища.
Лоредано заметил их смятение.
— Вы понимаете, что это значит? — спросил он.
— Нет! Нет! Ничего не понимаем! Коли знаете, объясните, — закричали все хором.
— Это значит, — продолжал итальянец, — что в доме завелась гадина, змея, которую мы пригрели у себя на груди. Теперь она пережалит нас по очереди, всех отравит своим ядом.
— Как так? Какая змея? Говорите!
— А вот какая, — сказал Лоредано, указывая на труп и на свою простреленную ладонь, — вот вам первая жертва, вот и вторая, которая спаслась только чудом. А третья… Где Руи Соэйро?
— Да, в самом деле! Где Руи? — воскликнул Мартин Ваз.
— Может быть, он тоже убит?
— За ним последует еще кто-нибудь, потом еще, до тех пор, пока нас не истребят всех поодиночке, до тех пор, пока все христиане до последнего не станут его жертвами.
— Чьими жертвами?.. Имя убийцы! Мы должны его знать! Надо с ним расквитаться! Имя!
— А вы разве не догадываетесь? — ответил итальянец. — Вы не догадываетесь, кто в этом доме может желать смерти белых и гибели христианской веры? Кто, как не этот нехристь, этот краснокожий, этот подлый дикарь, этот предатель?
— Пери? — вскричали авентурейро.
— Да, он, он хочет перебить всех нас из мести!
— Ну, уж этому не бывать, клянусь честью, Лоредано! — воскликнул Васко Афонсо.
— Слово солдата! — вскричал другой. — Можете на меня положиться. Как-нибудь управлюсь!
— Надо разделаться с ним сегодня же ночью. Тело Бенто Симоэнса вопиет об отмщении.
— Он будет отомщен!
— Сейчас же!
— Да! Сию же минуту. За мной!
Лоредано радостно было слышать все эти отрывистые выкрики, свидетельствовавшие о том, что ожесточение нарастает. Но когда авентурейро кинулись было искать индейца, он движением руки остановил их. Не этого он хотел. Убить Пери не так-то много для него значило. Главная задача его была иной, и теперь он надеялся добиться своего без особого труда.
— Что вы намерены делать? — грозно спросил он в упор своих товарищей.
Всех авентурейро вопрос этот поразил.
— Убить его?
— А что же еще?
— Не понимаете вы, что вам это не удастся! Его любят, уважают; ему покровительствуют те, кто не очень-то печется о нас с вами.
— Пусть покровительствуют сколько хотят, но коли он виновен…
— Ошибаетесь! Кто же сочтет его виновным? Вы? Ну допустим. Но другие-то будут думать, что он ни в чем не повинен, будут его защищать. И вам останется только склонить головы и замолчать.
— Ну, уж это чересчур!
— Вы что же, считаете нас за скотину, которую можно безнаказанно резать? — вскричал Мартин Ваз.
— Вы хуже, чем скотина. Вы рабы!
— Да, клянусь святым Бразом, это так и есть, Лоредано.
— На глазах у вас убивают ваших товарищей, а вы не можете даже отомстить за них; вам придется прощать обиды только потому, что убийце все позволено! Повторяю, вы не посмеете даже прикоснуться к нему.
— А я вам докажу, что посмею!
— И я, и я! — закричали все.
— Что вы хотите делать? — спросил итальянец.
— Мы попросим дона Антонио де Мариса выдать нам убийцу Бенто Симоэнса.
— Правильно! А если он откажется, мы объявим нашу присягу недействительной и совершим правый суд своими руками.
— Так и подобает людям достойным и храбрым. Нам надо только объединиться — тогда мы добьемся возмездия. Но для этого нужны решимость и твердая воля. Не будем терять времени. Кто из нас возьмет на себя быть парламентером и пойти к дону Антонио?
Вызвался один из самых смелых и отчаянных авентурейро, по имени Жоан Фейо.