Губернатор
Шрифт:
– Ты должен его уничтожить, – спокойно произнесла Анастасия.
– Как?!
– Обычно процедура идентична, как при создании сигил: достаточно размешать в воде первичную материю и использовать раствор как краску. Ты должен нарушить симметрию узора. Это все.
Рудницкий сунул палец в наскоро подсунутую мисочку с темной, переливчатой жидкостью и медленно, старательно зарисовал символ. Тошнота отступила.
– Все, – сказал он.
– Теперь осталось последовать по следу человека, создавшего печать. Я не знаю, как ты его увидишь,
Алхимик буркнул, соглашаясь: полоска мрака пометила дорогие ковры, словно черным орнаментом.
– Идемте! – закричал он, поднялся с колен и выбежал из комнаты.
След вел на лестницу на следующий этаж. По пути они прошли два поста, но солдаты расступались без слов, подгоняемые резким приказом Самарина. Рудницкий свернул за поворот коридора, когда его ослепила вспышка света.
– Вот и все! – процедил он, потирая глаза. – Черт! Ничего не вижу.
– Через минуту все придет в норму, – успокоила его девушка. – Хуже, что мы не узнали, где заканчивается след.
– Не так уж и плохо, – ответил не своим голосом генерал. – В этом крыле находятся только две комнаты, остальные помещения – для прислуги. Но ни один слуга не имеет свободного доступа к цесаревичу.
Рудницкий потянулся за платочком, чтобы вытереть слезящиеся глаза, и выругался, когда заметил кровавые пятна на белой ткани.
– Что это значит? – простонал он. – Эта кровь?
– Ничего страшного, – сказала Анастасия. – Иногда так бывает, ваш организм не приспособлен к использованию магии.
– Я так понимаю, что теперь у меня будет гемолакрия?
– Нет, конечно, думаю, что это пройдет.
– Огромное спасибо! Я…
– Может, вернемся к проблеме? – напряженно предложил Самарин. – Двери с левой стороны ведут в комнаты доктора Гуэрини, с правой – в апартаменты фон Шварца. А теперь решите, кто из них мог создать этот сигил в комнате Алексея.
– Откуда мне знать? – возмутился Рудницкий. – Я не детектив!
– Пойми, Олаф, я могу потребовать разговора с царем в любое время, но, если окажется, что я обвиню невиновного, второго шанса не будет. Изгонят меня и тебя вместе со мной, и кто тогда побеспокоится о цесаревиче? Думай! – настаивал генерал.
– Больше всего времени с ребенком проводит Гуэрини, – сказал алхимик, колеблясь. – С другой стороны, из того, что я заметил, он трус, избегает всяких конфронтаций, как только может. Разве что он притворяется…
– Фон Шварц – доверенный императора с незапамятных времен, разве он мог бы повернуть против наследника престола? Бред!
– Может, отложим в сторону вопросы морали? – вмешалась Анастасия. – Лучше поговорим, кто из них мог бы сделать что-то такое? Поскольку виновник должен быть адептом.
– Ну да, – согласился офицер. – Я как-то не вижу в этой роли фон Шварца. Тем временем Гуэрини как медик точно интересовался магией и алхимией хотя бы из-за своей профессии.
– Вроде бы да, – признал Рудницкий. – Правда, у меня сложилось впечатление, что наш дорогой доктор не имеет ни малейшего понятия ни о магии, ни об алхимии, но, возможно, он умышленно демонстрировал незнание в этой области.
– Ясно. Сейчас позову…
– Подожди, – воскликнул Рудницкий. – Визитка!
– О чем ты бредишь? Какая, к чертям, визитка?! У нас нет времени, я должен немедленно доложить Его Величеству! Гуэрини сейчас рядом с цесаревичем!
– Ты дал фон Шварцу свою визитную карточку? – догадалась девушка. – И что? Он не отреагировал?
– Ну да! Никакой тошноты или головокружения. Это он – адепт!
– Может, объясните мне, в чем дело? – процедил сквозь зубы Самарин.
Алхимик молча протянул ему свою визитку.
– Посмотри на нее, – посоветовала Анастасия.
– Ну смотрю! – рявкнул офицер. – Какие-то вращающиеся узоры. При чем тут фон Шварц?
– Это иллюзия, усиленная кровью Олафа, – пояснила девушка. – Ты ничего не ощутил, потому что являешься адептом, но на нормального человека она действует как удар молота. Достаточно секунды, чтобы он ощутил головокружение, а более чувствительные могут потерять сознание.
– Ну да!
– Позови какого-нибудь солдата.
Самарин со злостью посмотрел на нее, но кивнул стоящему невдалеке охраннику.
– Солдат, ко мне!
Солдат подбежал.
– Слушаю, Ваше превосходительство!
– Посмотри на это, – приказал Самарин, протягивая ему визитку.
Широкоплечий мужчина в мундире Конвоя послушно взял в руки визитку и сразу же бросил ее. Его лицо приобрело оттенок свежевыбеленной стены; если бы не помощь алхимика, он рухнул бы на пол.
– Теперь ты нам веришь? – спросила Анастасия.
– Черт вас подери! За мной!
Они побежали по ступеням, по дороге к ним присоединялись другие солдаты Конвоя. Самарин первый добежал до комнаты Рудницкого и со злостью выругался: кровать цесаревича была пустой.
– Наверное, Гуэрини забрал мальчика на прогулку, – сказал алхимик, тяжело дыша. – С тех пор как Алексею полегчало, он бредил прогулками в парке.
– Бурманов! – закричал генерал. – Лети за нашими, а потом в парк! И позвони в казармы!
Высокий сержант с усами и бородой а-ля Скобелев кивнул, после чего побежал к выходу. В дверях он столкнулся с Гуэрини. Самарин подскочил как тигр к доктору и затрусил его, как терьер крысу.
– Где наследник престола?!
– На прогулке, – перепуганно простонал медик. – С графом фон Шварцем. В последний раз я видел их рядом с фонтаном.
Генерал оттолкнул итальянца и выбежал в коридор.
– Может, успеем, – бормотал он. – Через пять минут тут будет взвод, а через пятнадцать – рота. Только бы успеть…
Самарин потянулся за револьвером, а зловещий лязг стали сказал о том, что и солдаты готовятся к битве. Рудницкий достал бутылку с гомункулусом.
– Там! – закричал Самарин.