Гулы
Шрифт:
«Он иностранец»,— мелькнуло в сознании Паолы. Мужчина протянул ей заявку.
— Я бы хотел взглянуть вот на эти книги… У вас хорошая библиотека.— Он улыбнулся.
Паола ухватилась за протянутый ей лист, как за спасительную соломинку. Она молча кивнула, сделав вид, что изучает заявку. На самом же деле она воспользовалась этой паузой, чтобы прийти в себя окончательно.
Итак, теперь она знала, что такое удар. Она испытала его. И теперь она лучше понимала слова своей матери, столько раз говорившей о том, что она чувствовала, когда впервые встретила отца. Это было похоже на удар молнии. Только удар этот «нанес» ей с виду
Только обычный ли?
Паола бросила быстрый взгляд на стоящего перед ней мужчину и тут же опустила глаза, почувствовав, как сердце скакнуло в груди и новая волна слабости прошла по ногам. Внешность у него была колоритной. Первое, что подумала Паола,— он был массивен, Именно так: не толст или грузен,— массивен. В нем чувствовалась сила. Все остальное было, пожалуй, обычно: коротко стриженные волосы, прямой и короткий нос, плотно сжатые губы средних размеров рта и серые глаза, глядящие на нее с проницательной прямотой. Но вот впечатление массивности не проходило. Оно исходило даже не от лица, а от самой фигуры. Невидимые волны спокойствия и внутренней силы, испускаемые им,— вот что так поразило ее в первые секунды. Если бы он позволил ей быть рядом с ним, подумала вдруг она, это было бы тем, чего она так ждала все эти годы…
Паола вздрогнула. Потом постаралась сосредоточиться на тексте заявки. Буквы разбегались перед глазами, и ей потребовалось время, чтобы собрать их вместе… Наконец они начали собираться в слова, и Паола вздрогнула во второй раз — до нее вдруг дошел смысл заявки. На листке были выписаны названия пяти книг. Все они были объединены одной темой. Догадаться какой не составляло труда — здесь были «Дьявол в XIX столетии» француза Батая, «Трактат о явлениях духов» аббата Кальме, знаменитая «Демонология» Бодена, «О злобе сатаны и злых духов» аббата Крепе и «Дьявол» Артуро Графа. В другой ситуации в подобной заявке не было бы ничего необычного — многие интересуются дьяволом, злыми духами и явлениями загробного мира. Но сейчас она приобретала особый смысл, потому что подателем ее был этот человек. Кто он?..
— Вы впервые у нас? — Паола постаралась, чтобы голос ее звучал естественно.
— Да,— ответил мужчина.
— Тогда мы должны внести вас в регистрационный журнал.
— Думаю, в этом нет необходимости. Он член теологического общества итало-французских университетов. Вот, пожалуйста.— Мужчина протянул ер маленькую карточку.
Паола взяла ее. «Андрей Белов — Почетный член теологического общества итало-французских университетов» — слова были выписаны изящными буквами, похожими на готическую вязь. Карточка давала ее обладателю право свободного пользования всеми публичными библиотеками Италии. Может быть, он священник?
— Вы русский? — спросила Паола. Она взглянула в лицо мужчины и на этот раз не отвела глаза, хотя внутри нее все заклокотало.
— По происхождению. Хотя уже и не помню, сколько лет не был дома.
Он улыбнулся. Улыбка у него была теплой, не похожей на приторно-слащавые улыбки вежливости, которые она привыкла видеть на лицах посетителей. От нее исходили уверенность и спокойствие.
— Могу я взглянуть на книги? — мягко напомнил он.
— Ах да… — Паола запнулась.— Подождите минутку. Я схожу за ними.
Мужчина кивнул.
Паола поднялась и на дрожащих ногах направилась в сторону книгохранилища…
Книги она нашла быстро — все они находились на одном стеллаже — и вернулась в зал.
— Ну, вот,— сказала она, останавливаясь у стойки.— Все книги, которые вы заказывали… хотя одна на латыни.
Паола указала на «Трактат» аббата Кальме — толстенную книгу в синей обложке.
— Ничего страшного.
Мужчина уверенно развернул книгу, пролистал страницы и кивнул:
— Классическая латынь. Написано грамотно. Паола выписала формуляр и протянула книги мужчине. В тот момент, когда они оказались в его руках, она вдруг спросила:
— Извините, а кто вы?.. Священник?
Вопрос, вертевшийся у нее на языке последнюю пару минут, вырвался сам собой, и в следующую секунду она пожалела, что задала его,— это было так глупо.
Но мужчина не удивился — казалось, он ждал нечто подобное,— и ответил:
— Нет, я никогда не надевал сутану священника, хотя к церкви имею некоторое отношение… Я демонолог.
Он снова улыбнулся ей своей успокаивающей улыбкой и пошел по проходу.
Паола де Тарцини опустилась на стул перед светящимся монитором, но словно забыла о нем. Теперь ей было не до языковых структур северных диалектов. Она думала о человеке — Андрей Белов… Демонолог,— сидящем в пяти метрах от нее за одним из столов, о его удивительной улыбке и поразительной силе, исходящей от его фигуры. Она все еще чувствовала, как по телу пробегают волны приятного озноба, а глаза ее то и дело поднимались вверх — взглянуть через стойку на человека с короткими волосами.
До обеда Паола де Тарцини не набрала на компьютере ни одного предложения…
Голубая «баркетта» свернула с шоссе, уходящего к Морте-Коллине, вскоре под ее колесами заскрипел гравий. Машина проехала двадцать метров и остановилась в зарослях ив, росших у дороги. Пене Сборца заглушил двигатель.
Несколько секунд он сидел неподвижно, прислушиваясь к мерному рокоту двигателя «феррари», звучащему далеко впереди — у самых ворот монастыря. Затем взял пистолет, лежавший на соседнем сиденье, вытащил из него обойму, проверил патроны, загнал обойму на прежнее место и сунул «беретту» за пояс брюк. Наконец он открыл дверь и выбрался из машины.
Сегодня было тепло. Легкий ветер дул со стороны Террено, принося с собой запах реки, смешанный с ароматом цветущих каштанов, из порта долетал звук работавшей пароходной сирены, шоссе, ведущее из Террено к Морте-Коллине, было пустым.
И снова Пепе ощутил непонятную тревогу — что-то шевельнулось в нем, шепнув, что не стоит ему ходить в монастырь. Странная тоска охватила его.
С минуту он растерянно стоял у машины. Вспомнились слова, сказанные им по телефону: «Не хотелось бы, чтобы, если со мной случится что-то поганое…» Почему он сказал это Дику? На секунду перед глазами Пепе возникло лицо его матери, он сглотнул и… побрел к монастырю…
Грунтовую дорогу с обеих сторон обступали заросли ив. Пепе шел за зеленой стеной в полный рост — ему не нужно было прятаться, так как заметить со стороны монастыря его не могли.
Через две минуты он оказался в тридцати метрах от порыжевшей от дождей и времени кирпичной стены. В детстве Пепе бывал здесь частенько и знал монастырь как свои пять пальцев — его составляли шесть зданий, обнесенных высокой стеной. Когда-то она была неприступна, но сейчас в ней зияло множество проломов и дыр, и попасть на территорию монастыря не составляло труда.