Гулы
Шрифт:
Через пять минут подъехала медицинская машина. Два здоровенных санитара уложили окровавленного человека на носилки и запихали в машину. Но и там он продолжал что-то петь, пока слова не начали выплескиваться у него изо рта вместе с кровью. Еще через три минуты он умер от обширного внутреннего кровоизлияния.
Доминик специально узнавал у санитаров, почему этот тип вел себя таким образом. Он думал, что причиной был шок или отключение болевого центра в мозгу, но все оказалось банальней. Человек, вызвавший крупнейшую за последние десять
Так, может, тот парень, которого сбил «опель», тоже был наркоманом? Это было похоже на правду… Но ведь, даже если он и находился под кайфом, то не смог бы подняться из-за сломанных ног. Но он поднялся. Более того — он ушел.
И еще — на месте происшествия не оказалось ни капли крови: ни на радиаторе «опеля», ни на дороге, ни на самом сбитом. Кроме того, парень, похоже, знал сбившего его водителя «опеля» и его жену, так как обращался к ним по именам, они же его не знали. И еще — он угрожал их убить.
Все это было непонятно…
Доминик вдруг заметил голубую машину, стоящую у обочины, но подъехав поближе, увидел, что, это спортивный «рено», внешне напоминающий разыскиваемую им «баркетту». «Форд» Доминика двинулся дальше.
Было и еще одно обстоятельство, связанное с происшествием на виа Роза, которое не давало ему покоя. Когда сбитый парень бросился убегать, он на мгновение повернулся в сторону «форда», и Доминик «сфотографировал» его лицо. Он сразу же понял, что где-то видел этого типа — причем давно и всего лишь раз,— но то, что видел, не вызывало у Доминика сомнений. Но где и когда?
Пока он этого не знал, но был уверен, что вспомнит…
Через две минуты коричневый «форд-проуб» доехал до окраины Террено, где виа Мелоне переходила в пустырь. Доминик повернул влево и направился к виа Мугетто…
Без пяти одиннадцать «опель» Тревора Адамса остановился возле дома Тифани Гереро, личной портнихи его жены. Тревор развернулся на сиденье и сказал:
— Джей, постарайся не задерживаться сегодня у Тифани.— Голос у него слегка подрагивал.
Джей молча кивнула. Почему-то ей было страшно смотреть в глаза мужа.
— Приезжай часов в шесть. Сходим в ресторан, расслабимся… Снимем номер в гостинице и проведем вечер с шампанским. Идет?
Он улыбнулся. Но улыбка у него получилась какая-то жалкая, вымученная.
— Ладно,— ответила Джей.
— Не задерживайся,— повторил Тревор.
Джей щелкнула замком двери. Уже распахнув ее, она вдруг обернулась и решилась посмотреть на мужа. Лицо у Тревора было бледным.
— Трев, ты знаешь парня, которого мы сбили?
— Нет,— сглотнул он.
— Но почему он назвал твое имя? Левая щека у Тревора затряслась.
— Я не знаю,— тихо прошептал он.— Правда, Джей, не знаю.
— Но тогда, откуда…
— Я не знаю! — взорвался вдруг Тревор и закрыл лицо руками.
Несколько секунд он молчал. Джей чувствовала, как стучит ее сердце, и была уверена в том, что сердце ее мужа колотится точно так же. Наконец, он убрал руки и посмотрел на нее испуганным взглядом.
— Джей, приезжай сегодня пораньше. Я сниму номер в гостинице, а завтра утром мы улетим в Париж.
«Он боится,— подумала Джей.— Так же, как и я». О, Джейром! Она вздрогнула.
— Ладно, Трев.
— Хорошо?
— Да.
Она улыбнулась, и он ответил ей слабой улыбкой. Джей захлопнула дверцу машины и направилась к дому Тифани. Но вдруг сердце ее болезненно сжалось, и она обернулась. «Опель» Тревора уже отъехал от дома и двигался по дороге. В этот момент он показался ей таким маленьким, таким беззащитным…
Делая частые остановки, желтый автобус проехал половину Террено и повернул на виа Куаттроченте. Человек в армейском комбинезоне вышел на первой же остановке и огляделся по сторонам.
Высокий шпиль католической церкви Сант-Антонио ди Франчезе вздымался в пятидесяти метрах от него. Человек повернулся и медленно пошел вдоль чугунной решетки, выкрашенной черной краской, в сторону шпиля.
Через минуту он оказался перед белым зданием церкви. Немного помедлив, двинулся по неприметной дорожке, ведущей к боковой части здания, и вскоре очутился перед железной дверью с нарисованным на ней распятием. Остановившись у двери, позвонил в бронзовый колокольчик. Несколько секунд за дверью висела могильная тишина. Потом послышался шорох приглушенных шагов.
Когда железная дверь распахнулась, на пороге показалась фигура невысокого человека с иссушенным годами лицом, облаченного в черную сутану. Он взглянул на мужчину в армейском комбинезоне и мягко спросил:
— Что вам угодно, синьор?
— Мне нужен отец Федерико Ланцони,— произнес человек в камуфляже.
— Он перед вами,— тихим голосом ответил священник, разглядывая незнакомца, Тот кивнул:
— В таком случае, меня зовут Бен Аз Гохар. Услышав произнесенное имя, священник вздрогнул. В глазах его проскользнуло выражение, похожее на испуг, и он быстро огляделся по сторонам. Но в маленьком церковном дворике, кроме них двоих, никого не было.
Тогда в глазах Федерико Ланцони вспыхнуло неподдельное облегчение. Он отступил на шаг в сторону, распахивая дверь перед стоящим на дорожке человеком, и почтительно произнес:
— Проходите, преподобный Аз Гохар. Мы вас ждали…
Глава третья
Заместитель начальника криминальной полиции города Террено комиссар Кавио Гольди стоял у заброшенного склада, расположенного в ста метрах от набережной речного порта, и слушал своего помощника. Инспектор Санти Эстебане говорил быстро: