Гуманоиды
Шрифт:
— Ему пора идти, — он кивнул в сторону Форестера. — Его люди уже начали беспокоиться. Они считают нас трипланетными агентами и вот-вот откроют огонь.
Глава восьмая
Форестер бросил быстрый взгляд на часы и без лишних церемоний кинулся прочь из башни. Выскочив на берег, он принялся махать шляпой в надежде, что Армстронг и Додж разглядят его сквозь пелену тумана. Однако Айронсмит не торопился уходить. За спиной доктора Джейн Картер засмеялась над какой-то шуткой клерка, затем произнесла:
— Большое вам спасибо, мистер Айронсмит.
Форестер хрипло выкрикнул:
— Идем скорее, пока они не начали стрелять!
Но улыбающийся математик не проявлял никакого беспокойства и по-прежнему медлил. Он пожал дрожащую руку старого мага и что-то шепнул на прощание Уайту. Вывернув карманы поношенных брюк, он отдал девочке несколько монет и весь свой запас жевательной резинки. Джейн проводила его до дверей и помахала рукой вслед.
— Они не начнут стрелять, — с усмешкой Айронсмит показал доктору небольшой предмет из темного металла. — Маленькая Джейн принесла мне спусковой механизм ракеты.
Дрожа от холодного морского ветра, Форестер все продолжал махать шляпой. Затем посмотрел на металлический предмет, надел шляпу и стал пробираться к материку по влажным камням и кучам принесенного прибоем мусора. Доктор едва мог дышать. Когда они наконец добрались до машины, на его лице проступил холодный пот.
Додж радостно приветствовал его:
— Вы ужасно напугали нас, сэр. Отведенный час почти истек.
Обернувшись в сторону темнеющей в ночи башни старого маяка, Форестер приказал технику разобрать оружие и проверить наличие деталей. Через некоторое время Додж удивленно вскрикнул. Но когда Айронсмит достал из кармана и протянул ему недостающую деталь механизма, изумление его стало еще сильнее.
Форестер тяжело опустился в машину и захлопнул за собой дверь.
— Не задавайте пока вопросов. Просто упакуйте ракеты, и возвращаемся в Стармонт. Думаю, близится время, когда проект будет задействован. Скорее!
Ему совсем не хотелось вести машину, и за руль сел Армстронг. Доктор сидел рядом с Айронсмитом, возле которого лежал собранный аппарат. Замерзший, неимоверно уставший, Форестер чувствовал приступы тошноты каждый раз, когда машина подскакивала на выбоинах. Несмотря на усталость, он незаметно наблюдал за Айронсмитом.
Молодой человек удобно пристроил свои длинные ноги на коробках с оружием и с интересом разглядывал проносившиеся за окном пейзажи. Когда машина выехала на пустынную дорогу, он закрыл глаза и спокойно уснул. Мучаясь многочисленными подозрениями и возникшей после разговора с Уайтом неопределенностью, Форестер толкнул Айронсмита в бок. Он чувствовал острую необходимость поговорить.
— Я физик, — от волнения голос доктора звучал хрипло. — Всю свою жизнь я занимался разработкой и претворением в жизнь вполне конкретных идей, которые поддаются контролю. Весь этот бред о забытых возможностях человеческого организма просто сводит меня с ума — я отказываюсь в это верить.
Айронсмит ободряюще кивнул.
— Я понимаю. Очень хорошо помню документ, в котором вы отрицали возможность действий, выходящих за рамки законов физики.
— Просто лабораторный отчет. Видите ли, фирма Рут поставляла нам оборудование для одного сумасшедшего проекта. Там были шарики в небольшой рамке, которые механически перекатывались, и устройство, создававшее условия для идентичности их движения. Предполагалось, что можно заставить шары делать то же самое силой мысли. По-моему, Рут восприняла все это слишком серьезно. Я приказал сделать копию рамки и попробовал повторить эксперимент, чтобы показать ей, что это невозможно. Мои результаты показали наличие дистрибуции линии кривизны, — ответил Форестер.
Айронсмит лукаво улыбнулся сквозь зевок:
— Это само по себе является прекрасным доказательством экстрафизического действия. Ведь получилось так, как вы хотели. Любой род экстрафизических изысканий, если вы еще не заметили, требует небольших отступлений от методов классической физики. Экспериментатор — часть эксперимента, а ваши отрицательные результаты — логический вывод из отрицательной причины проведения эксперимента, — невинным голосом произнес Айронсмит.
Форестер посмотрел на молодого математика так, словно увидел его впервые. Фрэнк всегда был для него лишь компетентным помощником по части электронных вычислений, который, казалось, не имел желания добиваться в жизни чего-то большего. Он раздражал доктора своей вечно мятой одеждой, жевательной резинкой и многочисленными приятелями. Он всегда обнаруживал возмутительное безразличие к научному истэблишменту, и Форестер просто впал в ступор, ибо не ожидал от Айронсмита таких обоснованных рассуждений.
Клерк тем временем продолжал:
— Изначальная цель — ключ ко всему. Но у Марка Уайта в рассуждениях слишком много лишнего — он стремится создать оружие вместо того, чтобы просто искать истину. Вот почему мне кажется, что он никогда не сможет контролировать машины — он слишком сильно их ненавидит.
Возмущение непоколебимым спокойствием клерка вызвало у Форестера бурный протест:
— У него есть на то причины! Не забывайте, что он уже сталкивался с гуманоидами, а мы нет. Я намерен сделать полный отчет обо всем услышанном для министерства обороны. Как бы ни сложились обстоятельства, наши военные силы должны быть готовы отразить любое инопланетное вторжение.
Айронсмит покачал головой:
— Я обдумал это, сэр. Все выглядит чрезвычайно странно, разве вы не замечаете? Тем более странным это покажется тем, кто сам не слышал речей Уайта. А ваши рассказы и впечатления вряд ли должным образом подействуют на военную комиссию. И уж тем более они не поверят в иррациональные способности помощников Уайта.
Мальчишеское лицо клерка просветлело.
— Кроме того, сэр, еще неизвестно, как все обернется с гуманоидами. Быть может, мы даже извлечем пользу. Несмотря на рассказы Уайта, я так и не нашел причин для того, чтобы ненавидеть или бояться их. Если они действительно способны предотвратить войну — так это именно то, что нам надо. Разве вы так не считаете?
Форестер так не считал, но, вспомнив выражение глаз Армстронга, когда он не поверил в явление девочки в секретную лабораторию, доктор решил подождать с докладной в министерство обороны до лучших времен.
Время приближалось к полуночи, когда служебная машина Форестера подъехала, наконец, по пустынной дороге к поблескивающей в темноте ограде, окружавшей территорию Стармонта. Ощущая себя совершенно разбитым и изможденным, доктор почувствовал легкий укол зависти, глядя, с какой легкостью Айронсмит выскочил из машины, едва они преодолели внутренние ворота. Математик сел на свой старый велосипед и поехал в сторону компьютерного отдела, оставаясь таким же бодрым и энергичным, как до поездки.