Гусарские восьмидесятые
Шрифт:
Действительно, палка в Мишкиных руках уверенно показывает вниз.
Настраиваем мотобур. Мотобур — это слегка переделанная бензопила "Дружба -2", только передача на девяносто градусов развёрнута, и вместо пилы — шнек с твёрдосплавным наконечником привинчен. Бурим скважину, постоянно добавляя новые шнековые секции.
На шестом сегменте начинает подниматься влажный грунт. Желоним, бурим — снова желоним, бурим. Скважина практически готова, восемь метров — согласно картам, необходимый водный горизонт прошли. Устанавливаем обсадные трубы, слегка цементируем.
За воротами раздаётся автомобильный гудок, полковник выходит поинтересоваться — чего надо? Но машины и след простыл, а рядом с забором — два ящика пива и неслабый полиэтиленовый пакет с вяленой рыбой.
— Ну, вот что, — говорит, Мясницкий, — За воду спасибо большое. Инцендент, естественно, забыт. А вот пиво — это уже лишнее. Забрать немедленно и употребить по назначению.
Это — приказ. Выполнять немедленно! А вообще — молодцы! — А сам на меня смотрит, — Есть у некоторых из вас задатки нужные для воинской службы.
А ещё через неделю меня Приказом Начальника военной кафедры командиром учебного взвода назначили, ни с того, ни с сего. Но последствия сего приказа проявились только через несколько лет, образом самым непредсказуемым.
Неисповедимы пути земные — иногда, словно сами собой, в ту сторону поворачивают, о которой и думать то не хотелось.
Байка двенадцатая
Здравствуй, Магадан!
Магадан — край, где рождаются Легенды, — страшные и романтические, героические и печальные. Тундра, северные олени, знаменитая трасса "Магадан — Палатка — Атка", золотодобывающие прииски, и зоны — заброшенные и действующие.
Романтика грёбаная в действии.
Благословенны эти края — особенно с точки зрения тех, кто покидает их без камня на сердце, с воспоминаниями сугубо хорошими.
Ну, вот и производственная практика. Выпадает ехать в Магадан, там, на месте, дальнейший маршрут уточнят. Подобрался неплохой коллектив, кроме меня — Толстый Витька, Генка Банкин и Михась. Ротмистр Кусков тоже с нами хотел, но Бур Бурыч твёрдость проявил:
— Были обещаны степи Казахстана? Извольте получить!
Билеты уже на руках, завтра в путь.
Перед отъездом случается, правда, небольшая неприятность — во время отвальной поспорили с Артуром из-за футбола. Я за "Зенит" болею, а он за "Спартак" московский. Как результат — у Артура зубов на два меньше стало, а у меня под глазом — синяк огромадный, пришлось к нему очки чёрные, размера соответствующего, подбирать.
С Артуром, конечно же, утречком помирились, но синяк от этого, естественно, не прошёл.
Едем поездом в Москву, далее летим в Магадан, по маршруту: Москва — Свердловск — Усть-Илимск — Якутск — Магадан, часов двенадцать. Совершенно ошалевшие, вываливаемся из самолёта, садимся в рейсовый автобус — до города.
Но отъезжаем от аэропорта только
В те времена Магадан считался погранзоной — порт, как-никак.
Выводят всех из автобуса, документы скрупулезно проверяют, в сумках и рюкзаках тщательно копаются — часа два проходит. Одну женщину с ребёнком грудным на руках задерживают, сажают в зелёный газик и увозят куда-то.
Шпионка империалистическая "под прикрытием", не иначе.
Въезжаем в город. Окраины — сплошные бараки и халупы, центр — вылитый Московский проспект города Ленинграда — массивные дома с колоннами времен сталинской застройки.
Начальник местного геологического Управления выстраивает нас в ряд, зовёт "покупателя" — Главного инженера Апрельской геолого-разведывательной партии, здоровенного мужичину с внешностью забубённого пирата.
Фамилия у пирата знатная — Вырвиглаз.
— Ну, Вырвиглаз, смотри — каких орлов нам из Питера по блату выписали, говорит Начальник Управления, — Вот этого, здорового, — и пальцем указывает на Толстого Витьку, — На ССК поставишь. Читал телеграмму из Москвы, что мол, рекорд требуется? Вот, пусть и поучаствует, вклад свой, так его раз так, вложит.
— А рекорд то какой, — встревает Толстый, — Мировой, или просто так — общесоюзного значения?
Начальник глубокомысленно чешет в затылке:
— А хрен его знает. Не нашего ума это дело. Ты рекорд установи — в Москве решат — какой. А тебе то — не всё ли равно? Главное — чтоб денег заплатили. Вижу — кольцо обручальное у тебя на пальце, — следовательно, нужны деньги молодой семье?
Витька радостно кивает — нужны, конечно, ясен пень.
— Эти двое, — Начальник небрежно кивает на Генку с Михасём, — Тоже подойдут, на Центральном участке сгодятся, — А этого, — смотрит на меня, — в Управлении оставлю, бумажки разные перебирать, потому как — хиловат.
— Не торопись, Мих Саныч, — вмешивается Вырвиглаз, и командует, — А ну, молодой человек, снимите-ка Ваше маскировочное средство!
Тяжело вздохнув, снимаю чёрные очки, не хватало, чтобы вовсе выгнали — не вяжется громадный синяк с образом конторского служащего, бумажки перебирающего.
— Классная вещь! — Неизвестно чему радуется Вырвиглаз, лицом светлея, — Не, Мих Саныч, этого я тоже забираю, хоть и мелкий, но злоообный! Смотри синяк какой — сине-жёлто-бурый. Красота! Я этого гаврика на участок "Жаркий" запихаю, там не забалует.
Вырвиглаз отводит нас в задрипанную гостиницу, отдаёт билеты на завтрашний рейс Магадан — Певек:
— Встречаемся завтра в одиннадцать в аэропорту. Ведите себя здесь прилично, без выпендрежа, с уважением. Магадан как-никак.
Вырвиглаз отбывает по своим делам.
Решаем размять ноги и совершить променад по городу.
Первым делом направляемся к морю, а как же иначе:
Кто не видел Нагайскую бухту —Дурак тот.Прилетел я сюдаНе с бухты-барахты.