Гусиная звезда
Шрифт:
– Расступись, пух-головы!!
– крикнул Гусень, прыгая через группу грызей.
К удаче, прыгнул успешно, соударения белковых тел не случилось, сухо цокая, и Гус побежал дальше.
– Эй Гус! Эй ты выпушень!
– цокнул Хомчин, заставив его остановиться, - Опять гусей топчешь?
– Ты по себе-то не суди, гусетопталка ходячая, - хмыкнул Гус, - Чего там у вас?
– Моники надо перенести, - пояснил Хомчин, переваливая по морде толстые щёки, - А то там навалили барахла, в шлюз не протиснешься. Пойдёшь?
– Ага, - зевнул тот, - Давай часов через десять.
– Ну цок, - хрюкнул грызь, и вшуршал в дверь каюты.
Можно и перенести, чтоб мозги не замыливались, подумал Гусень, продолжая беготню по корридору. Один пух, надо умотать несколько суток полёта, так почему бы не сделать это хоть с какой-то
– --
Над заболоченой низиной стоял утренний туман, несло сырым свежаком, имеющим все признаки колотуна. Где-то в белой дымке монотонно орала местная болотная птица, похожая на выпь, судя по всему... Белкин неспеша набил песка в пустую жестянку из-под тушёнки, и со всего размаху запулил в туман.
– Да заткнись ты, пища!
– напутствовал парень.
Банка прошелестала по камышам, бултыхнулась в воду, и "выпь" замолчала. Секунды на три. Потом снова разнеслись её позывные, и Белкин махнул рукой. Достала конечно, но не из автомата же её спугивать теперь. Таращась в тёмно-синее небо, на котором гасли с рассветом ещё видимые звёзды, капитан Никодим Белкин отмёл мысль о применении огнестрельного оружия, сухо выражаясь. Застава на южной границе лесной зоны считалась скрытой от врага, так нафиг надо лишний раз светиться. Кроме того, далековато вести патроны... в общем, птице повезло, пусть орёт дальше. Белкин запоздало подумал, что прямо сейчас выбросил в болото банку. Если как следует жадничать, то на любом волкенском базаре можно продать её по приличной цене, потому как местные понятия не имели об оловянных консервных банках, и блестящая ерундовина вызывала интерес. Однако, если подумать, то это и правда ерундовина и ничего больше, пользы от неё никакой, а следовательно, туда ей и дорога.
Никодим никогда не отличался любовью к торговле ради наживы, а уж здесь сразу появлялись нехорошие ассоциации с тем, чем занимались скитры. Ящеры не сидели на своём архипелаге, а активно налаживали контакты со степными племенами волкенов, и торговали. Местные получали как раз такие "сокровища", как консервные банки, и постепенно продавали захватчикам всё - и землю, и самих себя. Волкены не самые жадные и глупые существа, но их почти первобытный разум не мог противостоять отработанной машине скитровской цивилизации. Степняки занимались самоистреблением, причём добровольно и с песнями, и уже считали врагами не только людей, но и всех "лесных". Шляться по степям лично стало невозможно, человека видать за километры, а у волкенов ещё и отличное ночное зрение. "Лажово" - подумал Белкин, приминая сапогом болотную кочку, и поправился: "не то слово, насколько лажово". Рептилоиды, насадив жертв на крючок безобидной торговлей, теперь пустили в ход весь арсенал - наркотики, спиртное, азартные игры. Эти твари не упускали из вида и того, что если пустить дело на самотёк - можно осуществить естественный отбор и выработать у жертв иммунитет.
Последние сведения, полученные разведчиками из волкенов, вызывали у Нико ощутимый рвотный рефлекс. В доведённых "до кондиции" племенах рептилоиды начали практиковать покупку "фуражных особей". В самом прямом смысле - покупали подневольных волкенов, чтобы просто сожрать их! Само по себе это не укладывалось в башку, хотя из Центра подтвердили, что в "культуре" скитров есть заморочки на тему каннибализма, следовательно - это всё не на пустом месте. Рептилоиды без труда создавали искуственное состояние нехватки пищи, и от щедрот своих предлагали простое решение, продать одну особь в обмен на выживание остальных. Собственно, в этом вся суть капитализма, создание проблем с последующей продажей их решения. При этом, ясен пень, волкены продавали именно тех, кто был не согласен с существующей практикой, чем опять-таки играли на лапу скитрам.
Степнякам кирдык, дал сухую стратегическую оценку капитан. Сейчас уже надо думать о том, как помешать продолжению этой кампании на севере. В первую очередь, проводить политиформацию среди волкенов, показать им настоящие достижения науки и техники, а не блестящие цацки. Создавать армию, в конце концов, потому как скитры всё таки начнут стрелять, если не смогут взять обманом. Белкин работал с волкенами уже несколько лет и успел узнать, что у них есть хороший потенциал. Рептилоидам придётся очень сильно потратиться и поднапрячься, чтобы выковырять их с родных мест. Особенно, если поддержать их советниками и поставками эффективного вооружения. Таким способом можно растянуть резину на десятки лет, а за это время много чего может случиться...
– Товарищ капитан!
– рыкнул из сумерек за спиной волкен, - Случилось! Там коробка разговаривает!
– Быстро учишься, Пкшен, - хлопнул волчару по плечу Белкин, шлёндая в блиндаж.
Подземное укрытие было долговременным и оттого оборудовалось со всеми удобствами, так что "блиндажом" называлось по привычке, тут даже помыться есть где. Протопав по деревянным ступенькам на четыре метра вниз, капитан прошёл в помещение радиостанции, тускло освещённое лампочками над приборными стойками. За столом сидела дежурная, такая же зверюга ростом более двух метров, только немного более изящного тушкосложения, нежели самцы. При работе волкены низко наклоняли головы, потому как иначе длинная морда мешала им смотреть вниз, на клавиатуру, отчего человеку казалось, что они нюхают стол.
– Есть данные, что у вас тут коробка разговаривает, - сказал Белкин.
– Это правда, - кивнула волкенша, - Получено сообщение по импульсу, кодированное. Мне выйти?
– Нет, - отмахнулся капитан, и пихнул её пальцем в бок, - Я уже говорил, что главные тут вы, сечёшь?
Серая развела лапами, а Белкин уселся перед экраном, достал из корзины дискету с дешифровалкой, засунул в машину. Щёлкнул флоп, в системном блоке загудело, затем на экране появилось собственно сообщение.
"Зафиксирован резкий рост активности сил скитров. В последние двое суток наблюдается беспрецедентный уровень перевозок по воздуху в районе архипелага Беендена. Кроме того, в полном объёме задействованы морские транспортные средства. Количество вылетов орбитальных челноков в двадцать раз превысило обычные показатели. При этом не зафиксировано прибытия в систему ни одного крупного корабля противника, что свидетельствует против версии о начале масштабной наземной операции. Предварительный анализ обстановки позволяет заключить, что действия противника соответствуют ситуации с прибытием в систему враждебного флота. О дальнейшем информация будет доведена по мере развития ситуации."
– Что это значит?
– нерешительно спросила волкенша, глядя из-за плеча капитана.
– Следует надеяться на худшее, - ответил тот, - Придётся приостановить операции до выяснения. Возможно, чешуя решила начать массовую зачистку. Если транспорты с десантом только вошли в систему, мы не сможем их обнаружить ещё долго.
– Проклятье...
– прошептала Телла, прижимая треугольные ухи.
– Есть также хорошая вероятность, что это просто ихние учения, - продолжил Белкин, - Ну и наконец есть шанс, что действительно что-то сдвинулось. Не хочу врать, Телла, но для нас это фиговенькая новость, в любом случае.
– И что же нам делать?
Нико помотал башкой, потому как волкенша выглядела донельзя расстроеной.
– Начать крутиться ещё быстрее, чем раньше, - ответил он, - Помнишь, "и никто не геройствует, потому как незачем. Спокойно жжём танки"?
Телла кивнула, фильм показывали мордному составу не так давно, а память у волкенов не рыбья.
– Вот так, - подытожил Белкин, - Давай сюда список текущих выходов в степь, будем думать головами.
– -
По мере того, как корабли неслись, и не просто, а через пространство, их многочисленные сенсоры могли составить всё более подробную картину диспозиции у планеты Гусиная-три. Радиолокаторы ещё не доставали, но, как это обычно бывает, на каждый радар приходилось по телескопу, и оптика могла показать немало. Обращаясь вокруг планеты, вражеские корабли и станции неизбежно проходили по её диску, и здесь практически любая маскировка оказывалась бесполезной. На дистанции в сотни миллионов километров картинка не отличалась качеством... на самом деле, смотреть глазом вообще бесполезно, одна муть. Только числовая машина могла обработать данные и сделать картинку приемлемой по качеству, чем и пользовались. На экране долго мурыжились мутные кадры, на которых практически ничего нельзя различить, а потом выскакивала красная рамка, когда машина находила объекты, движущиеся на фоне планеты. Закончив перетаскивать очередную порцию барахлища, Гусень плюхнулся к экрану, и выпил чаю. Повернув башку, он захихикал, потому как Хво только поставила на место стакан. Поскольку грызуниха не выглядела занятой, он цокнул