Гувернантка для капризного принца
Шрифт:
Ему хотелось надышаться ее запахом до головокружения, исцеловать ее тонкую кожу до алых пятен, искусать, чтоб наслушаться ее криков, всхлипов и стонов.
ЕГО большой палец, разглаживая сливочную влагу во впадинке меж ног отыскал вход в лоно и жестко погрузился в него.
Девушка вскрикнула, вскинулась и зарычала, дрожа всем натянутым, как струна, телом.
Его губы все так же безжалостно ласкали ее, до жжения, до неуемной дрожи, а палец погружался в податливое тело, тревожа чувствительный вход, заставляя девушку вскрикивать, рычать, переживая острое
— ода, вот тут... — пробормотал мужчина, затуманенными глазами наблюдая, как девушка стонет и бьется. — Вот тут будет хорошо... не молчи, девочка! Ну же, больше страсти!
— Мерзавец! — выдохнула Эвита, и принц, усмехнувшись, жестко погрузил в ее тело пару пальцев, растягивая нежные ткани.
— Сможешь повторить?
Его пальцы отыскали какую-то особо чувствительную точку, которая просто пульсировала желание.
Девушка задрожала, как в лихорадке, рыча, напрягая растянутые ноги, когда его пальцы неторопливо и настойчиво погладили это местечко, наливающееся удовольствием и обжигающим жаром, и снова попыталась высвободиться, но тщетно.
ЕГО пальцы погружались в ее тело с влажными звуками, массировали, поглаживали, тревожили ее чувствительное местечко, и девушка взвизгивала, поджимая пальцы на ногах, отчаянно вцепившись связанными руками в путы.
Сил сопротивляться у нее уже не было.
Мягкая ласка перемежалась с грубыми, глубокими, жесткими проникновениями, сводя девушку с ума. Она чувствовала, как удовольствие наполняет ее всю, затопив все ее существо.
Она сходила сума, и, позабыв обо всяком стеснении, виляя бедрами, сама терлась 06 ласкающий ее язык, пока удовольствие не накатилось на ее тело частыми сильными спазмами и не брызнуло слезами из глаз.
— Мерзавец... — еле выдохнула девушка.
Сил на то, чтобы открыть глаза, у нее не было.
Она лежала растерзанная, вздрагивающая даже от прикосновений воздуха к коже.
Тело ее полно было истомы, и руки принца на ее лоне, все еще сокращающемся в сладких спазмах, казались естественным дополнением к ее невероятному, космическому удовольствию, но…
«Шесть ноль за технику и артистичность, — подумала девушка, облизнув припухшие губы.
— И все испортить своей жестокостью! Вы же не деревья валите, и не ядра в пушку забиваете, ваше высочество»
Принц был невероятно хорошим любовником.Казалось, он вместе с Эвитой был опьянен близостью и наслаждением.
Вот только после страстной возни он тотчас поднялся, оправил одежду, которую так и не снял, и деловито освободил девушку, разрубив ее чулки короткими взмахами ножа.
Металл звонко высек на дереве изголовья кровати две зарубки.
Эвита подняла голову и увидела, что резное дерево сплошь изукрашено такими засечками.
Тут видимо, частенько кого-то обездвиживали.
От обиды девушка закусила губу.
Говорить о том, что его вдруг обуяла внезапная страсть, не приходилось.
Все это, ласки, поцелуи, касания, он делал со знанием дела, холодно, расчетливо и последовательно.
И вовсе не потому, что хотел ее, Эвиту.
Скорее нет, чем да.
— Могла бы быть и поизобретательнее в ругательствах — усмехнулся принц, выслушав ее брань. — Неужто лень проявить фантазию? За мои-то старания!
Голос его звучал холодно, жестко, насмешливо это совсем не вязалось с тем, что принц только что вытворял.
«Да, обращаться с женским телом он умеет в совершенстве, — подумала Эвита. —В этом деле его язык натренирован. Странно, что он прежде научился им владеть подобным образом. А говорить по-человечески до сих пор не умеет».
— Я ненавижу. вас.
Принц снова усмехнулся.
— Это первое впечатление, оно часто бывает ошибочным. Пройдет.
— Какой же вы негодяй... вы что, думаете — пару раз переспите с девушкой, и она уже ваша?! И будет петь вам дифирамбы?!
Принц и бровью не повел.
— Вообще-то, — преспокойно заметил он, отходя от постели, словно все, что на ней происходило, глубоко ему неприятно. — До сих пор так и было.
«Наверное, так и есть. Ему ж еще жениться на какой-то там линялой корове, ой, то есть, на женщине, которую он не знает, не уважает, и, вероятно, видел всего пару раз в жизни. Что ж, супружеский долг он будет выполнять исправно и качественно. Даже блестяще. Вот с остальным... не повезет»
И она не могла понять, кому из молодых супругов не повезет больше, невесте, к которой принц испытывает брезгливое отвращение, или ему самому.
Принц выглядел спокойным, но черт подери, сильный и красивый, он вынужден был кротко подчиниться воле королевы, затеявшей этот политически выгодный брак.
И ничего с этим не сделать.
Наверное, поэтому и бесится.
— Надутый самоуверенный индюк!
Принц одним прыжком оказался рядом с девушкой, ухватил ее, как тряпичную куклу. Так крепко сжал, что ее ребра хрустнули, и встряхнул, словно душу хотел вытрясти.
— Ты переходишь всякие границы в своей дерзости и непочтительности! Послушай ка, девочка, — прошипел он, раскаляясь от ярости. Его глаза стали алыми, да, да, это не почудилось перепуганной девушке. — Я поступаю с тобой еще по-доброму. Ты всего лишь маленькое глупое животное, красивый зверек. Ты нуждаешься в приручении, и я приручу тебя. Не желаешь по-доброму, будет по-плохому. Я умею делать больно. И заставлять делать то, что мне нужно тоже умею.
— В этом я вполне убедилась — отважно выкрикнула в искаженное от ярости лицо мужчины Эвита.
На этот смелый выпад он только яростнее встряхнул ее.
— Да что ты?! — прошипел он. — Когда же успела, я ведь еще не начинал?!
— Насилие над женщиной — это не считается?!
— О. не надо драм! — принц поморщился. — Не можешь же ты быть совсем круглой дурой, даже такая хорошенькая. В головах красавиц должно же быть хоть немножечко мозгов? В первый раз всегда больно, а кое-кому и во второй, и в третий — если брыкается и получает пару хороших отрезвляющих оплеух. Твои няньки что, ничего тебе об этом не говорили?