Гувернантка для капризного принца
Шрифт:
«Знал», — бухнул принц решительно.
Маша едва не лишилась чувств вслед за королевой.
Перед глазами ее замелькали яркие вспышки, словно ее подкинуло до самого солнца и ослепило.
«Знали. И все равно сделал это!.»
«Знал, — спокойнее уже повторил принц. — Просто не думал, что это вскроется так быстро. И что вообще вскроется. Я хотел, чтоб в моей жизни было что-то, что принадлежит только мне. Моя тайна. Мое».
— Сколько их было?! — меж тем не унимался лиданиец, — Кто это
— Какая разница, — дерзко огрызнулась принцесса. — Они все равно мертвы! Я каждого травила наутро.
Принц присвистнул, рассмеялся.
— 0, госпожа невеста! — проговорил он, хохоча от души. — С вами лучше жить в разных домах? И для верности, лучше всего, в разных городах?
Лиданиец был безутешен.
— Ты мерзкое чудовище! — стонал он, терзая волосы. — Ты исчадие ада, ты демон во плоти! Будь моя воля, я бы четвертовал тебя на площади, чтоб все видели, что мир очистился от самого гнусного куска дерьма и грязи!
Принцесса молчала; и даже молчание ее было мстительным и злобным.
— Могу предоставить вам такую возможность, — любезно предложил принц, с интересом наблюдая эту милую семейную сценку. — Это в моей власти. Тем более, после признания в убийствах.
Услыхав это, поникшая королева пришла в себя и снова взвилась, вложив в свой протест последние силы.
— Нет — прокричала она, сжимая кулак. Магическая цепь зазвенела, принца рвануло за ошейник, как злобного непокорного пса, и он яростно глянул на жестокую мать. —
Никаких казней! Этот союз нам важен! И ты возьмешь ее, так или иначе!
— И не подумаю даже, — елейным голосом произнес он.
— Я отошлю вас на плаху за непокорность, ваше высочество! — прорычала королева.
— Если я к ней притронусь, я помру еще вернее и еще быстрее, — парировал принц. — И
если выхода у меня нет, то я в праве выбрать хотя б способ, каким покину это мир. Так что я выбираю топор палача. Сами на ней женитесь, ваше величество, если так хочется.
Только будьте осторожны, принимая питье и еду из ее рук. Говорят, от некоторых ядов умирают мучительно долго, месяцами.
— Не нужно ссориться! — простонал безутешный лиданиец, — Все же поправимо!
Нужно только спросить имя... нечаянного мужа у ларца и дать развод!
— Но я всех травила, — мерзко проквакала принцесса.
— Значит кто-то все же выжил! — огрызнулся лиданиец. — Кто это мог быть?!
— Конюх, быть может, — протянула принцесса, пряча глаза. — Он, как будто, был пьян, и его вырвало от яда.
Принц мученически закатил глаза и снова расхохотался жутким смехом.
Королева окончательно рухнула в обморок, а лиданиец в который раз схватился за голову.
— Эй, там! — грубо крикнул принц. — Уберите королеву, ей дурно! Принцессу запереть в ее комнате, глаз не сводить. Вы же, — принц преувеличенно вежливо поклонился лиданийцу, — решите уже эту проблему с вашим ларцом. Попробуем еще разок... завтра.
Лиданиец метнул быстрый взгляд на Машу, но принц угрожающе качнул головой.
— Это пока останется при мне, — зловеще протянул он. — Вы не вручили мне жены, так что и я не вижу смысла дарить вам дорогие подарки.
— Справедливо, — выдохнул лиданиец, хотя своей досады он скрыть не мог.
— Всего наилучшего, — грубовато сказал принц, откланявшись. И лиданиец был вынужден уйти ни с чем.
Через несколько минут все стихло и Маша с принцем остались в тронном зале одни.
Принц, устало потирая плаза, опустился на трон и затих, переваривая все произошедшее с ним только что. Ему было нестерпимо стыдно — и не столько потому, что Маша увидела,
какое сокровище привезли ему в качестве невесты, сколько от того, что его обман раскрыт.
Принц дерзнул тайком жениться.
Сделать ее своей, прикрываясь какими-то благими намерениями. А истинная причина была скрыта им.
И вот его сокровенная тайна раскрыта. Перед Машей — раскрыта. Сдернута маска самодура и тирана.
Он просто бесповоротно, слепо, до безумия влюблен, коль скоро решился на такой отчаянный шаг.
«Да, да, милый, — злорадно подумала Маша, — отлегло, да? Только что ты чуть не связал свою судьбу с судьбой юродивой злобной девицы. Рад, что обошлось?»
— Я все слышу, — с неудовольствием произнес принц, потирая горящий лоб.
— 0! Тогда нет смысла молчать, — произнесла Маша, смело ступая вперед. — Ну, и кому назло вы это пытались провернуть? Стать двоеженцем — гадость какая!
Отморожу уши назло бабушке?
— Госпожа принцесса, — прорычал принц, однако ж, применив официальный титул, который теперь полагался Маше. — Помолчите-ка!
— Уже принцесса! — хмыкнула Маша. — Как я теперь понимаю, ваша законная жена, не так ли? Не стыдно было отдавать меня лиданийцу? Не то, чтобы я заблуждалась и думала, что и правда имею какое-то значение для вас, но законная жена — чужому мужику!
— замолчите!
— а ведь отдать придется, — не унималась Маша. — Лиданиец или треснет свою шкатулку об пол, либо найдет того конюха и прикончит его. И мамаша ваша оправится. Пока что она подавилась своим ядом, но это пройдет. Сплюнет его, как тот конюх отраву, отряхнется, и снова примется командовать и дергать вас за ниточки. И вы сделаете все, что она велит.
— замолчи! Не то, клянусь небесами, я задушу тебя!
— о да, я стерва еще похлеще вашей дорогой невестушки, чокнутой Берты! Только что с конюхами не сплю и не травлю никого.