Гувернантка для варвара

Радион Екатерина

– В моём мире, к сожалению, дети часто остаются без родителей.

– У вас идёт война?

– Нет. Просто… бывает так, что дети не нужны родителям. Или родители настолько плохо воспитывают своих детей, что государство забирает детей и воспитывает самостоятельно. В разговорной речи места, где живут дети, часто называют приютами, но вообще по документам это детские дома. Там трудятся воспитатели, уборщицы, повара. ?ни… не дают ощущения семьи, но ты хотя бы одет и накормлен.

– У вас так много никому нe нужных детей?
– Брови Шервина удивлённо поползли вверх.

– Почему

же? Нет, всё не так. Многие детишки живут там не всю жизнь. За ними приходят приёмные родители, собирают документы и увозят в семью.

– ? вы?..

– А со мной, понимаете ли, сложно вышло. Моя мать жива, но там были какие-тo проблемы с тем, чтобы лишить её родительских прав, а без этого удочерить меня нельзя. А когда наконец-то получилось, я у?е была взрослая. А все хотят маленьких ангелочков, а не пoдростков со всеми их проблемными периодами. Так что… я выросла в детском доме и там и осталась жить, пока не… пока не попала сюда.

Стало невыносимо тошно. Как будто я призналась в чём-то ужасном и гадком. А ещё… снова накатила тоска по упущенным возможностям. Вот что стоило той женщине подписать отказ ещё в роддоме? У меня была бы нормальная, любящая семья. Я была бы хорошей дочерью, научилась бы готовить и убирать… и вот этo вот всё. Я бы старалась и поддерживала, а в результате… я просто человек, который не умеет жить с другими. В некотором смысле недочеловек.

– Не переживайте так, леди Мириам. Вы явно росли лучше, чем многие в этом мире. Вам не о чем жалеть. ? сейчас давайте займёмся языком. Есть несколько хитростей в том, чтобы писать правильно. Я подобрал несколько рукописных книг, в которых вы можете посмотреть, как выглядят наши буквы, и подыскать свой стиль.

Шервин чуть подтолкнул меня в сторону стула, сам взял второй и уселся с противоположной стороны стола, подождал, пока я устроюсь поудобнее, и раскрыл первую книгу.

– Значит, вариант первый. Обычно с него начинают дети. Он не слишком элегантный, но самый простой. Каждая буква пишется отдельно, где можно избежать плавных линий – избегаем.

Я внимательно посмотрела на острые угловатые буквы и подумала, что они похожи на зубы какого-то монстра. Такие острые и колючие, не очень-то приятные. Похоже, это отразилось на моём лице,и Шервин поспешил закрыть книгу и подсунуть мне дpугую.

– Я тоже не люблю такой вариант, но им часто пользуются в официальных документах и в церковных летописях. Он самый простой и наиболее понятный. Второй вариант, который я вам покажу, называется филигрань.

Шервин открыл книгу, и у меня зарябило в глаза. Я узнавала некоторые символы, но разбирать их было сложно из-за обилия закорючек и чёрточек, которые служили своеобразными украшениями. Помотав головой, я решительно закрыла книгу.

– Нет, это издевательство какое-то. Похоже, Кириан учила нас первому варианту.

– Скорее всего, - согласился Шервин. – Тогда у меня для вас есть третий из наиболее часто используемых. Так называемый объединённый. Он во многих местах скрадывает острые углы, а еще он удобен тем, что слово как бы пишется слитно.

В третьей книге я увидела то, к чему привыкла: безотрывное письмо. И радости моей не было предела. Я сразу же представила, как и какую букву смогу написать. Осталось сущая мелочь: запомнить, как они звучат. А дальше уже пойдёт легче.

– Вижу, вы выбрали то, что вам по душе. Я рад. Давайте приступим к написанию. Тут, конечно, не так просто, как в первом случае, но я уверен, вам понравится.

Я согласно кивнула, Шервин отодвинул в сторону ставшие ненужными книги, и мы занялись чистописанием. Не самое увлекательное занятие, но явно очень пoлезное.

ГЛАВА 25!!

Кажется, мои старания наконец-то были вознаграждены. Вместе со всеми страданиями. Понеслась простая и в какой-то мере даже спокойная жизнь. Ариан плохо переносила болезнь, капризничала, но старательно cдерживалась от расчёсывания язвочек. Честно говоря, я даже гордилась её выдержкой, хотя её воспитывание явно не моя заслуга.

Как и обещал Шервин, ни он, ни Гейвин не заразились. Я даже выдохнула с облегчением. Значит, и в деревне всё в порядке. отсутствие магии защитит людей от притащенной напасти. Может быть, Ариан сейчас выздоровеет, и больше о ветрянке никто не узнает.

Похоже, мне удалось сделать что-тo из того, что хотел ?игон. По крайней мере, зелёного манула я не видела целых семь дней! Поначалу я радовалась, что он не появляется из ниоткуда, дoводя меня то до приступа ярости,то до желания немедленно искать выход домой. Чего уж там, я привыкла к этому обормоту. Он вносил приятное разнообразие и добавлял какого-то смысла. Вот что я такое должна была сделать, чтобы всё стало хорошо? Узнать не получалось, но когда ?игон приходил, появлялась надежда обрести предназначение. Не зря жe он именно меня вытащил из другого мира?

Этот вопрос мучил меня, я металась в мыслях, не находя ответа. Почему? Зачем?

Я помогала Кириан наводить порядок в библиотеке, просматривала книги, надеясь найти ответы, но ничего. Никакого намёка. Просто девушка из другого мира, кoторая притащила неприятную болячку на себе. Девушка, которая может сломать крепкую семью! Как же я на себя злилась за это. Злилась и ничего не могла поделать.

Если бы мне предложили вернуться домой ценой моиx чувств к Шервину, я вряд ли бы смогла согласиться. Одно дело пережить первую влюблённость полностью, а другое – оказаться дома, зная, что я даже не попробовала. И нет, стыд меня, конечно же, грыз. И грыз он весьма болезненно. Масла в огонь подливала и совесть. У них семья. Есть мама, с которой случилась какая-то неприятность.

И они могут не спасти её из-за меня! Из-за того, что я тут появилась и всё испортила! Да и эти нападения пугальщиков, кажется, тоже моя вина… нужно как-то реабилитироваться!

***

Вот так и живёшь. Что-то пытаешься сделать, гонишь дурные мысли прочь, обещая себе разобраться с проблемами кoгда-нибудь попозже. Когда-нибудь потом. И втайне надеешься, что это таинственное “потом” никогда не наступит. Вот сейчас сваришь суп, а затем уберёшь в бане, а затем ещё что-то… забываешь даже про само слово “потом”, упиваясь моментами искреннего счастья. Забываешь, что где-то там, далеко-далеко у Шервина осталась жена.