Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным
Шрифт:
Шерды драные!
Как же давно не ночевал он под открытым небом!
.Марк чувствовал, что медленно, но верно звереет.
Апофеозом нисхождения в досаду стала ослепительная улыбка высокородной леди Игнесс Виторе. Которая якобы не замечала его, и в то же время с упорством и решимостью, коей позавидовал бы ледокол в Северном море, ввинчивалась в разряженную, расфуфыренную толпу.
Естественно, двигалась леди в направлении главы правящего дома.
На прошлой неделе самый завидный холостяк империи, - вот уж не было печали!
– имел неосторожность пригласить леди Игнесс на танец. Справедливости ради, приглашал Марк не её одну.
«Ах, вот это встреча!», «Ах, ваше темнейшество, я такая неловкая!», «Надо же, это ведь мой любимый веер!» и иные восклицания по поводу «случайно» оброненной перчатки, веера, а то и надушенного платка с запиской самого нескромного содержания. и прочие, прочие, прочие уловки, сопровождаемые обманчиво стыдливым румянцем, неловко прикушенной губой и опущенным в собственное декольте взглядом.
Румянец и ложная скромность не водили Марка в заблуждение: Стражи Грани - не отшельники.
В день Инициации Грани Стражи дают обет безбрачия, но не целомудрия. И никому в голову не придёт осудить защитника империи за посещение борделя или поселенки в пригранном селении...
В бытность свою юным патрульным, когда Марк вместе с отрядом боевых дарков патрулировал Грань, он не раз встречал подобный блеск глаз из-под подрагивающих ресниц и облизывание якобы пересохших губ в пригранных тавернах, трактирах и кабаках.
Как правило, у самых опытных шлюх.
А потому несгибаемое намерение леди Виторе оказаться в постели правителя не было для Марка новостью. Да и внутреннего конфликта не вызывало.
Как и все феи, леди Игнесс была красива.
Помимо нежно-янтарных крыльев и гладких, как шёлк, волос, леди могла похвастаться безупречной кожей, тонкими чертами лица с чуть впалыми щеками, пышным содержимым декольте над тонкой талией, а что до этого непрерывного щебета и придворных сплетен, коими леди, казалось, могла фонтанировать вечно, так мужчине в его возрасте уже известен самый эффективный способ закрыть даме рот... Впрочем, осведомлённость леди в придворных интригах где-то даже приходилась на руку.
Да и сама она казалась Марку более, чем привлекательной... ровно до сегодняшнего утра, пока он не обнаружил в своём шкафу забавную, растерянную девчонку с радужноголубыми волосами.
Бойкую и непосредственную, но при этом совсем не кокетку.
Проведя большую часть своей жизни на Грани, лорд Эскуро считал себя опытным, и даже бывалым, и не понаслышке знал, что магия фей на него не действует. Но встретив маленькую и деловитую летунью в гранатовом платье, — это ж надо догадаться «пойти на дело» в таком наряде! она б ещё корону нацепила!
– впервые усомнился в собственной устойчивости.
Впрочем, что там платье. С такими волосами, как у неё - ярко-бирюзовыми, с радужными прядями и с такого же цвета же крыльями - маленькая «стрекоза» могла хоть броню туманности нацепить, и всё равно остаться самой приметной даже среди «своих»!
Те летуньи, что забирались в его дом до неё, не были такими дерзкими. Не действовали так нагло.
Но ведь и Маори им в руки не давался!!
Свою оторопь при виде «стрекозы» Марк решил списать именно на данное обстоятельство.
Просто, когда увидел её, сидящую в позе лотоса, окутанную радужной дымкой, первое, что он заметил - это море бирюзы в широко распахнутых глазах, а потом уже растерянно приоткрытые губы, и фарфоровую кожу, и ярко-бирюзовые, словно продолжение глаз, локоны. что выбились из замысловатой причёски и рассыпались по плечам. И вся она была будто драгоценная статуэтка - такая маленькая, хрупкая, яркая и экзотичная до невозможности, ослепительно, неправдоподобно красивая.
И только потом Марк заметил, что Маори в маленьких раскрытых ладонях активирован! Маори откликнулся на зов феи, что было ни в какие рамки!
Неужели феи решились на грязную, очень грязную игру против правящего дома?!
О том, что прекрасные летуньи не ведают ни стыда, ни совести, а их понятие о достоинстве и вовсе не поддаётся никакой логике, Марк знал.
Но как же вдруг не захотелось верить в то, что это странное создание участвует в бесстыжих дворцовых интригах!
Девчонка находилась под воздействием Маори.
Это Марк не сразу, но понял.
А потом казалась такой искренней и такой испуганной, что захотелось плюнуть на всё и... просто отпустить её!
Но разве мог он отпустить ту, чей призыв услышал Маори?!
.Пригрозить высокородной фее местом гувернантки, да ещё и для дарков-наследников -большего издевательства и унижения просто не придумать! После такого девчонка должна была расколоться и рассказать, кто её подослал и как так получилось, что Маори её услышал! Да ещё во всех подробностях!
Но эта невесть откуда свалившаяся ему на голову Стрекоза-Бирюза совершенно его ошарашила.
На намёк, что её могут счесть его любовницей взвилась чуть не под потолок, оскорбившись до самой глубины своей фейской души (чтобы фею можно было оскорбить постелью?! немыслимо!), а когда увидела детей, наоборот. успокоилась. Расслабилась.
И, шерды его дери, обрадовалась!!!
Как такое вообще возможно?!
.
– Ах, милорд, вы же простите мою неловкость?
– проворковал рядом тонкий голосок, а тщательно подведённые глаза под хлопающими ресницами скромно указали на оброненный к его ногам веер.
Танца с леди Игнесс Виторе было не избежать.
Глава 10 О том, как настроение лорда испортилось дальше некуда
Стоило музыкантам заиграть новую мелодию, и череде танцующих пар взяться за руки и сделать первые шаги под музыку, как настроение Марка испортилось окончательно.
Ещё вчера прикасаться к леди Игнесс было приятно, сегодня же, даже для такого неискушённого посетителя суаре стало очевидно, что двигается неунывающая вдова отрешённо и неестественно, словно марионетка, которую кто-то сверху дёргает за ниточки. А от всех этих ужимок в виде подрагивающих губ и шёпота с придыханием его и подавно воротит.
Не потому ли это, что ещё совсем недавно в его объятиях была такая живая, такая непосредственная девочка? Которая искренне реагировала на его прикосновения. Настолько искренне, что даже дышать перестала, когда оказалась в его объятиях!
Марку вдруг вспомнились мужские разговоры в курительных комнатах. О том, что самые дорогие, самые искусные куртизанки-феи, за любовь которых мужчины расплачиваются землями, замками, фамильными артефактами и реликвиями славятся искусством влюблять в себя с первого же взгляда...