Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным
Шрифт:
– До того, как вы пришли в наш мир?
Дарк посмотрел на меня долгим взглядом и кивнул.
– Это вы привели с собой тварей бездны?
– удивляясь собственной смелости, спросила я. Дарк покачал головой.
– Чудовища проникли в ваш мир через разлом. Итарен Мудрый - ты видела его статуи и портреты, все дарки почитают его, как отца - ценой своей жизни закрыл разлом. Но остальным предстояло защитить местных жителей от тварей. Для этого нам нужно было стать одними из вас. С дарками в истинном облике никто из местных не стал бы иметь дела, а нас было несравнимо меньше, чем тварей бездны.
– Объединение рас, прокладка Грани?
Дарк кивнул.
– И не только.
– Вы. вы приняли вторым обликом - облик фей?!
– осенило меня.
Марк нахмурился. Видно было, что разговор давался ему нелегко. Видимо, в этом мире дарки и феи нечасто говорят по душам, особенно о Смутных временах, о Вечной Ночи.
– Мы получили необходимое, - уклончиво ответил Марк.
– Но во время ритуала. во время Рождения Маори что-то пошло не так. Мы получили необходимый для жизни здесь второй облик, но. и только.
– Вам не досталось ни наших крыльев, ни эмоций, - тихо сказала я.
Тёмный пожал плечами.
А я поняла, почему на простом страже с Грани, который всю жизнь прожил вдалеке от дворцовой роскоши, так естественно сидят фраки и смокинги. Почему дарки, все, как один выглядят такими аристократами и обладают безупречными манерами. Даже «зверята», отчаянно протестующие против правил, а скорее против смерти родителей, схватывали всё налету, словно играючи, стоило только нащупать дорожки, ведущие к детским сердцам. Но дети однозначно испытывали всю гамму эмоций! В этом я была уверена! Не потому ли тёмный дар всё никак не желал в них просыпаться?!
– Крылья у нас есть собственные, - невесело усмехнулся Марк.
– Но мы, Изначальные Стражи Призрачного Легиона, постоянно испытываем вину за то, что допустили возникновение разлома, что не уследили за Бездной...
– Но жизнь без чувств - это не жизнь!
– вырвалось у меня.
– Мы научились моделировать, - пожал Марк плечами.
– К тому же мы так долго живём здесь, что понемногу чувства начинают просыпаться.
– Но это неправильно!
– не унималась я.
– Феи давят в себе эмоции, живут за ледяным равнодушным заслоном, прячут за масками свои истинные лица! И всё потому, что однажды Королева Фей унесла свои чувства с собой, не пожелав разделить их со своими пал. Прости, с союзниками. С дарками.
В глазах тёмного лорда отразилась боль.
– Ритуал был добровольным, - глухо сказал он, отстраняясь.
Я схватила его за руку.
– Конечно, добровольным! Я знаю! Я же чувствую Маори! Это. это. это самое светлое, самое радостное и лёгкое, самое прекрасное, что я испытывала в жизни, - на этих словах Марк отчего-то покраснел и сжал губы.
– Я знаю, это чувства той феи, чувства к этому миру, к своец земле. Она хотела помочь, просто. Просто это оказалось тяжело -приносить себя в жертву. Она не справилась.
– Она справилась. Ровно настолько, сколько потребовалось для спасения мира, - покачал головой Марк.
– Вот почему вы так терпимы к феям, - прошептала я.
– И почему феи не позволяют себе чувствовать. Наши чувства слишком сильны, они причиняют боль.
– Ты быстро разобралась в реалиях нашего мира, Машенька.
Я улыбнулась.
– Зови меня Фрейей. Как истинная фея, не имею никакого желания вспоминать о прошлом. Прежде чем заговорить снова, Марк долго молчал.
– Есть одна древняя легенда. В ней говорится, что самым сильным и достойным даркам боги возвращают сердце. Говорится также, что эта награда больше напоминает наказание. С нахождением сердца чувства и эмоции возвращаются, но. твоё собственное сердце не услышит тебя, не заметит, даже если будет стоять рядом и смотреть прямо на тебя. Не отзовётся. Когда мы увиделись впервые и на меня рухнул весь этот шквал незнакомых чувств и эмоций, я решил, что это магия фей. Что иммунитет дарка дал сбой. Теперь я так не думаю.
Я ошарашенно молчала, глядя на тёмного во все глаза.
Моргала, сглатывала и. не находила, что ответить на такое признание.
Как теперь рассказать, что я, похоже, имею самое прямое отношение к смерти матери «зверят»?!
Тем временем Марк поднялся, отошёл к окну.
По его застывшему взгляду я видела, что признание далось ему нелегко. Видела, что тёмному больно. И вместе с тем он испытывал облегчение.
– Мы отпразднуем инициацию, когда тебе будет лучше, - сказал он вдруг своим обычным тоном, словно ничего не произошло.
– И когда Малколм попадётся. Сейчас, - он покачал головой, - слишком рискованно. По-прежнему нет доказательств, что смерть двух фей - его рук дело. Леди Игнесс Виторе не в счёт, с ней всё в порядке. Ты вернула её к жизни.
– Маори вернул, - прошептала я.
– Маори в твоих руках, - серьёзно сказал лорд.
Я не стала спорить, кивнула.
– Кажется, слитки золота в моих вещах объяснились, - пробормотала я.
– Должно быть, это была плата от Малколма.
Марк подтвердил, что клеймо на каждом из слитков свидетельствует о том, что их выплавили в северных рудниках.
Мелькнула мысль о договорах, что Марк забрал у фай Лилиан-Ши, в конце концов, хоть я и попаданка, а всё же имею право знать, кому моя предшественница обещала артефакт.
Но в первую очередь всё же нужно было сказать о другом. Более важном.
Марк тоже молчал. У него был такой вид, словно он тоже собирался с мыслями.
Заговорили мы одновременно.
– Мне нужно кое-что рассказать...
– Мне нужно ещё кое-что сказать тебе, Фрейя.
– Дамы вперёд, - усмехнулся тёмный лорд и посмотрел на меня вопросительно.
Я выдохнула и решилась:
– Мне страшно. Мне очень страшно, Марк. Я боюсь, что всё гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд. Леди Лилиан-Ши проговорилась и. у меня есть все основания предполагать, что я, то есть настоящая Фрейя Миноре. Стаю шердов мне в панамку!.. имею отношение к гибели матери наследников.
Вымолвила и замолчала затравленно.
Я ждала любой реакции, но всё же не той, что последовала.
Марк расхохотался!
И смеялся долго и с удовольствием.
Затем заставил меня повторить слово-в-слово фразу матушки и продолжил веселье.
Когда я почти рассердилась на этот приступ радости, на мой взгляд, совершенно неуместный, Марк убил меня наповал.
– Фея не может причинить вред другой фее, Машенька. А матерью наследников была фея. Именно об этом говорила леди Лилиан-Ши. И на это намекал Малколм.