Гвардеец
Шрифт:
Глава 14
Выжившие эсминцы, испуская густые клубы дымовой завесы, сосредоточились возле «Архангельска». Повреждённый линкор с трудом разворачивается, чтобы покинуть место боя, а новая волна бомбардировщиков уже повисла темной тучей над советскими кораблями. Зенитки бьют на расплав стволов, покрывая хмурое небо росчерками трассеров и черными облачками разрывов заградительных снарядов. Береговые батареи немцев уже почти все молчат, трудно укрыться от снарядов на открытых позициях и одно за другим немецкие орудия перестали стрелять, лишившись расчётов или уничтоженные прямыми попаданиями. К их уничтожению подключились эсминцы. Наш главный соперник, «Тирпиц» медленно тонет, но стрелять не перестаёт. Прав был Шамкий, он садится на дно возле берега, превращаясь в непотопляемую береговую батарею, покрытую бронёй. Сейчас под его
— Где подводные лодки?! Головко говорил, что стрелять будут четыре, а отстрелялись только две! Есть связь с подводниками?! — не отрываясь от управления кораблем задаю я вопрос в воздух, кому он предназначен тот ответит.
— Связи с подводными лодками нет! — поступает доклад. Хреново, у нас уже ни с кем кроме эсминцев связи нет! Нет, вру, ещё и удирающий на всех парах «Мурманск» время от времени докладывает о устранении повреждений и об очередной атаке немецких самолётов.
— Николаич, глянь там, чего они так долго возятся?! — обращаюсь я к старпому перекрикивая шум от очередной бомбы, которая взрывается у нас практически возле борта.
— Похоже рули повреждены, машинами пытаются работать — отвечает мне мой помощник — уходят они, но медленно, такими темпами они за остров зайдут только через минут двадцать!
— Двадцать минут… должны протянуть, как считаешь? — я задаю риторический вопрос лишь бы только не молчать. Когда разговариваешь с опытным помощником как-то легче на душе.
Мы стреляли по «Тирпицу», а он стрелял по нам, но его огонь уже не эффективен, такую точность как в начале боя немцы не могут показать, его неспособность уклоняться от наших залпов и крен, негативно влияют на точность стрельбы. То, что линкор стоял на месте, также сделало корабль лёгкой целью для тяжёлого крейсера, к тому же «Архангельск» не прекращает вести по нему огонь и я точно видел, как несколько гостинцев со старого советского линейного корабля прилетело по надстройкам и бортам «Тирпица».
— Похоже у них главный дальномер повреждён — через некоторое время заметил Шамкий — то перелёт, то не дольёт, да и по нам последняя кормовая башня огонь не ведёт, со связью скорее всего проблемы на немце, пункт управления огнём эту кормовую башню не контролирует, она до сих пор по «Архангельску» лупит!
— Есть попадание в носовую башню! — радостный крик разнёсся по «Диксону», на том месте где у немецкого линкора когда-то располагалась одна из башен главного калибра, сейчас бушевал вулкан огня. Это «Архангельск» постарался! Взрыв возник в тот момент, когда ни одно из орудий «Диксона» не стреляло. Избитый линкор как следует врезал своему обидчику и врезал знатно! Если, при попадании снаряда в нашу башню она просто вышла из строя, то боезапас передней башни немецкого линкора детонировал, причиняя и так поврежденному кораблю колоссальные разрушения. Линкор дал резкий деферент на нос, но спустя несколько секунд погружение остановилось, находясь по самые борта в воде, «Тирпиц» остался стоять на ровном киле.
— Перенести весь огонь на вторую носовую башню и на передовой контрольный пункт! Отставить! Весь огонь на кормовые башни! — я меняю своё решение на ходу, из передней башни продолжает извергаться огонь, а её напарница похоже тоже повреждена близким мощным взрывом, застывшие в одном положении стволы не шевелятся, башню похоже заклинило.
Похоже мы победили, «Тирпиц» на дне, другое дело что утонуть он так и не смог. Не важно, потопление немецкого суперлинкора можно записать на счёт Советского Северного флота! Я отчётливо вижу, что носовая часть фактически отделена от остального корабля, она имеет более сильный крен и погрузилась в воду сильнее, а это значит, что линкор скорее всего восстановлению не подлежит. Стрелять сейчас в него по сути нет смысла, он всё равно не утонет, разве что только оставшиеся башни добить. И мы стреляем по корме, так как обе кормовые башни ещё ведут огонь, при чем одна по практически неподвижному «Архангельску», которому и так сильно досталось.
Пятнадцать минут боя и нам наконец-то удалось поразить верхнюю кормовую башню линкора, выведя её из строя. В это время «Диксон» получил ещё два попадания из орудий вспомогательного калибра, оба попадания выше ватерлинии и значительных разрушений кораблю не причинили. «Архангельск» почти скрылся за изгибом береговой черты, продолжая огрызаться из всего что может стрелять, а мы уже подошли к «Тирпицу» практически в упор, на дальность прямого выстрела, и зайдя с носа, прикрываясь высокой надстройкой немецкого линкора от единственной работающей башни его главного калибра расстреливаем линкор, практически не промахиваясь. По сути мы сейчас с ним почти в равном положении по количеству орудий, и у него, и у «Диксона» работает только одна кормовая башня, но мы можем маневрировать, а «Тирпиц» нет.
— Приготовится к торпедной атаке, залп всеми торпедами одновременно, поочередно с каждого борта — командую я. В залпе каждого торпедного аппарата «Диксона» четыре торпеды, итого за короткий промежуток времени мы можем выпустить восемь самоходных мин.
— Торпеды пошли! — на мостике все напряженно замерли, наблюдая результатом нашей стрельбы. Я тоже наблюдаю за едва заметным следом на воде, это одна из торпед и идёт она прямо в борт линкора.
Один, два, три, четыре взрыва! Из восьми торпед мы практически в упор умудрились промахнуться по неподвижной мишени половиной! Но и того что попало, линкору хватило с лихвой. Верхняя палуба линейного корабля была почти полностью разрушена, правый борт, который за время схватки выдержал семь попаданий, начинённых взрывчаткой плавающих снарядов, сейчас зиял рваными пробоинами, а «Тирпиц» медленно и величественно заваливался на поврежденный борт. Крен стремительно нарастал и ещё через пять минут грозный корабль застыл, лежа на боку и уткнувшись мачтами в грунт.
«Тирпиц» так и не спустил боевого флага, как следует отомстив за свою гибель. Из напавших на него линкора и двух крейсеров целым не ушёл никто, и ещё не известно, дойдут ли «Архангельск» с «Мурманском» до базы. Пять советских эсминцев и все торпедные катера остались в норвежском проливе, рядом с тремя немецкими. А битва ещё не закончилась, немецкие бомбардировщики не оставят нас в покое.
Эта битва была объявлена крупной победой советского флота. Пиррова победа если честно. Разбитая эскадра, подвергаемая непрерывным налётам бомбардировщиков и торпедоносцев разозленных немцев, едва смогла добраться до базы, попутно потеряв ещё один эсминец, получивший прямое попадание и затонувший на переходе. От близкого разрыва авиабомбы на «Диксоне» вышли из строя торпедные аппараты правого борта. Погибло почти всё командование «Архангельска», адмирал Головко был тяжело ранен. Временно приняв командование над эскадрой, я до самого конца похода оставался её командиром.
Все три корабля нашей дивизии нуждались в серьёзном ремонте. Только «Диксон» мог быть введён в строй относительно быстро. Ну как быстро, месяца три ремонта, и то, это по самым скромным подсчетам. Ни одному из самых больших кораблей Северного флота, до окончания войны скорее всего в море выйти не удастся. Норвегия на половину очищена от немцев, остальная группировка противника, занимающая южную часть страны, капитулирует вместе со всеми войсками вермахта в сорок пятом году, война в северных морях фактически окончена, у немцев больше нет сил противостоять проводкам союзных караванов в Советский союз. Только подводные лодки ещё могут доставить неприятности союзникам, вместе с тем сейчас практически каждый караван прикрывает авианосец, что значительно облегчает задачу обнаружения и уничтожения субмарин.
Последний поход Вити Жохова в войне с немцами выдался эпичным, но скомканным. Сделать то, что сделали мы, англичанам в своё время удалось с помощью всего двух сейсмических бомб, без лишних человеческих жертв. Но тем не менее, Северный флот в этой войне стал самым результативным из всех флотов Советского союза. Захвачено два крейсера, потоплен в морском бою суперлинкор, которого опасались все флоты мира, и как говорят во всех газетах Советского союза — «без существенных потерь». Триста двадцать два моряка, которые погибли в этом бою, конечно не существенные потери в масштабах страны, но мать его, это же люди! Я всё больше и больше склонялся к тому, чтобы просить Кузнецова о приоритетном увольнении в запас, после подписания капитуляции. Самоубийственный приказ Головко (хотя скорее всего это и не его идея была) показал мне, что, если я и дальше хочу жить, с флота мне нужно убираться как можно скорее.