Гвардеец
Шрифт:
Макарыч потерзал рукой бороду, потом зачем-то подмигнул, но подробно описал, куда идти и где поворачивать.
– Тут ходьбы не более получаса? Но надо будет перейти мост через Данилу.
– А общественный транспорт у вас существует?
– Общественный транспорт у нас только для того, чтобы завозить и вывозить вахтовые бригады в лес, на заготовку храппового сока. А в городе и пешком можно добраться в любой конец. Чертков – это вам не Петроград. И даже не Новобибирево.
– А представительство «Росского императорского банка» в городе есть?
– Как не быть! Это тоже не очень далеко, на Солнечном проспекте. – И Макарыч объяснил, где вольный торговец может совершить необходимые финансовые операции.
Осетр поблагодарил его и, сопровождаемый взглядом Маруси, двинулся к дверям. Взгляд официантки совсем не был похож на вчерашний взгляд Кучерявого, он даже грел спину. Но окажись здесь вместо Маруси Яна, он грел бы и сердце…
Впрочем, предстоящая встреча с Баяном волновала его сейчас гораздо больше, чем Янин взгляд. А уж про Марусин-то и говорить нечего…
До Зеленой улицы Осетр добрался за двадцать минут – ибо он, само собой, ходил быстрее Макарыча. Пошел вдоль улицы, разыскивая явку. И, когда увидел триконку с нужным номером, у него отвалилась челюсть – двухэтажный деревянный дом с крышей, украшенной коньком в виде змея горыныча, имел в качестве украшения еще и красный фонарь. Удивиться было чему – любой взрослый гражданин знает, что красными фонарями в Империи положено отмечать дома терпимости.
Вот так номер! Это ж он, Осетр, еще вечером мог прийти на явку, если бы увязался с Чинганчгуком. Впрочем, вряд ли вчера тут находился Баян, не торчит же он в публичном доме сутками напролет! В резиденты, конечно, ребята попадают крутые, но приапизм не входит в число их отличительных качеств. И хвастаться они могут отнюдь не сексуальными подвигами. Впрочем, нет, хвастаться они могут как раз именно сексуальными подвигами, поскольку о профессиональных своих подвигах они не могут поведать никому, кроме начальства.
Однако интересно, как мы с Баяном войдем в контакт? В соседних комнатах окажемся – как их в таких местах называют, не то кабинеты, не то будуары?..
Последняя мысль очистила его душу от волнения, и на резное крылечко он взбежал легко и весело. Поискал глазами сенсор дверного звонка, но тут ему пришло в голову, что в подобных домах двери обычно не закрываются, и он просто потянул ручку.
Дверь распахнулась, и он оказался в не слишком большом помещении, стены которого были украшены довольно легкомысленными картинками. Девочки, девочки, девочки… Впрочем, никакой порнографии!
В помещении находилось всего два человека. Слева, на стуле, сидел возле двери широкоплечий бугай, одетый в униформу, с головой выдающую в нем охранника. А впереди было нечто вроде гостиничной стойки, и за нею устроилась дама неопределенного возраста. Неопределенного, потому что широкое лицо и узкие глаза выдавали в ней женщину монголоидного типа, а возраст таких Осетр определять точно так и не научился. Ошибка обычно достигала семи-десяти лет, и по этому разделу специальной подготовки он имел трояк, и не более…
К охраннику в такой ситуации клиенты не обращаются, и Осетр, кивнув бугаю, прошествовал прямо к стойке. Глянул на даму.
Наверное, хозяйка. Не ее ли, случайно, незваные гости на пороге Чинганчгукова дома называли Татаркой?
– Здравствуйте! Баян здесь?
– Здесь, – сказала дама, внимательно разглядывая клиента.
Таким взглядом профессионально оценивают клиента – много ли денег намерен оставить в заведении изначально, можно ли его раскрутить и до какой степени?
– Хотелось бы его увидеть? – голос Осетра дрогнул, потому что до него вдруг окончательно дошло, чем ему придется заняться, прежде чем он встретится с Баяном, ибо явившийся в публичный дом и не купивший там девочку поведет себя откровенно подозрительно. А за этой мыслью тут же пришла мысль о Яне и о том, что любая другая вызовет у него отвращение…
– Ее, – сказала хозяйка.
– Извините, не понял.
Дама-монголоид усмехнулась:
– Баян – это я. Каких девочек предпочитаете, молодой человек? Блондинок, брюнеток, пышненьких, худеньких?
У Осетра во второй раз отвалилась челюсть.
Хозяйка быстро поняла причину его замешательства.
– Вы думали, молодой человек, что Баян – это мужчина? – Она рассмеялась. – Баян – старинное татарское женское имя. По-арабски, приветливая, добродушная. И уверяю вас, я именно такая!
«Росомаха» есть «росомаха», пусть и кадет, – Осетр недолго стоял с раскрытым клювом.
И вдруг понял, что ему предстоит все-таки «суворовская купель», потому что только в экзаменационных целях его могли отправить к такому резиденту и на такую явку. Мамочку подобрали, которая и встретит, и утешит маленького, и сопли платочком утрет…
– Я прилетел вчера. Тетка Анфиса просила передать вам стопудовый привет.
Надо сказать, что резидентша в ответ на фразу-пароль и ухом не повела. Глаза ее не стрельнули испуганно в сторону охранника. Похоже, Баян – опытный оперативный работник. В Осетре даже уважение проснулось. Сам-то он, наверное, несколько мгновений назад стоял перед нею дурак дураком!..
– Так ты от тетки Анфисы! Как она, здорова?
– Вполне, – продолжал пароль Осетр. – Пятый год простуды стороной обходят.
– Молодчина Анфиса! – Баян склонилась к говорильнику, нажала сенсор. – Леночка, деточка, спустись-ка вниз! – Она встала из-за стойки. – Как тебя зовут, парень?
– Остромир.
– Пойдем-ка ко мне, Остромир, расскажешь все поподробнее.
По лестнице, уводящей на второй этаж, спустилась девушка лет двадцати. Макияж, маникюр, педикюр, топик, миниюбка…
– Леночка, деточка, посиди здесь. Ко мне гость прилетел, племянник моей хорошей знакомой. Мы пойдем поболтаем.
– С удовольствием, Баян-апа! – Наверное, Леночке было не впервой подменять хозяйку.
Осетра провели под лестницу и по длинному, безвкусно оформленному коридору, в который со обеих сторон выходили многочисленные двери. В последнюю дверь в торце коридора хозяйка с гостем и вошли.
– Присаживайтесь, молодой человек, – сказала Баян. – Что вас привело ко мне?
Осетр рассказал ей то, о чем решил при вчерашнем анализе ситуации.