Гвардейская кавалерия
Шрифт:
— Альберто Гранадо, — указав рукой на носатого мужичка, представил Куликов. — Дипломированный доктор биохимии. Идейный путешественник и записной авантюрист. Дружеское прозвище — «Миаль»…. А этот растрёпанный и улыбчивый шалопай — Эрнесто Гевара де ла Серна. Он же — «Пэпэ». Он же — «Че». Потому как «чекает» через каждую вторую фразу. Студент-недоучка и редкостный раздолбай. Не любит умываться и бриться. Всюду ходит в ужасных и неряшливых башмаках. Единственную рубашку стирает не чаще одного раза в неделю. Брюки, такое впечатление, никогда не гладит. Хронический астматик, кашляющий по любому поводу. И без оного. Но, при этом, является любимчиком у симпатичных девчонок. Липнут они к нему — как те мухи на тарелку с вареньем. Ничем необъяснимый, на мой взгляд, казус. Даже обидно немного…. Да вы присаживайтесь, ребятки, присаживайтесь. Не стесняйтесь…
— Спасибо, Одноухий, за гостеприимство, че, — опускаясь на стул, поблагодарил Эрнесто. — Ну, и за слова добрые. Кха-кха…. О, да у вас тут и рюмашки лишние имеются. Накатим, че, рома за встречу?
— Накатим. За встречу. Разливай…. А также и за расставание. Вы же, бродяги, не раздумали — совершить головокружительный мотоциклетный пробег через всю Южную и Центральную Америку?
— Не раздумали, че. На днях отправляемся. Я даже любимой девушке пообещал купить в Штатах фирменный купальник. Обязательно, че, куплю…. Зачем мы едем? А Бог его знает, если честно, че. Как говорится в одном стихотворении: — «Звонкий ветер странствий — на заре — поманил нас в неведомую даль…». Кха-кха-кха. Извините, астма проклятая…. Ну, вздрогнули!
«Хорошая у Че улыбка», — ставя на столешницу опустевшую рюмку, подумал Ник. — «Радостно-скромная такая. Словно бы он очень рад жить на Свете, но самую чуточку стесняется этой своей радости…. Голос? Мужественный, с лёгкой «хрипинкой». Бывает. Что-то в нём есть «сродни» голосу Владимира Высоцкого. Может, все идейные авантюристы и отвязанные искатели приключений — слегка хрипят? Мол, природная особенность такая? Типа — опознавательный знак? Всё, конечно, может быть на этом призрачном Свете…. А ведь они, действительно, похожи друг на друга. Мишка и Эрнесто, имеется в виду…».
— Серж, познакомь нас со своими друзьями, — попросил спокойный и рассудительный Миаль. — Всегда же интересно знать — с кем выпиваешь.
— Пожалуйста, — небрежно передёрнул покатыми плечами Куликов. — Этот серьёзный сорокалетний дядечка — дон Андрес Буэнвентура. А данный смышлёный юноша — Микаэль Вагнер. Оба они — испанские виноторговцы. Хотя и какими-то другими товарами, как я понимаю, приторговывают…. Серхио, стой! — обратился к проходящему мимо официанту. — Притарань-ка нам, старина, ещё всего. Ну, рома, пива и всяких там закусок мясных. А ещё и пару блюдечек с разными орешками…
— Испанские коммерсанты, че? — заинтересовался Эрнесто. — То бишь, испанские иммигранты, занимающиеся коммерцией?
— Почему, сразу, иммигранты? — скорчил обиженно-удивлённую гримасу Банкин. — Нет, мы, кха-кха, самые натуральные жители испанской Барселоны…. А что в этом такого?
— Ну, как же, че. Кха-кха…. Всем же известно, че, что генералиссимус Франко является кровавым диктатором. А ещё, че, и безжалостным сатрапом…. Как вы с ним уживаетесь, господа? Почему до сих пор не уехали из Испании? Каудильо — лично вам — симпатичен? Не верю…
— Как, молодой человек, вы относитесь к философии? — невозмутимо прикуривая сигарету, поинтересовался Ник.
— В общем-то, положительно. По крайней мере, че, с трудами некоторых классических философов знаком.
— Тогда, может быть, вы меня поймёте…. Рассказать вам о генералиссимусе Франко? Так сказать, подробно, по делу и без гнилой политической подоплёки?
— Попробуйте, дон Андрес, че. Лишним не будет.
— Хорошо, слушайте…. Итак. Франсиско-Паулино-Эрменгильдо-Теодуло Франко-и-Баамондэ родился в далёком 1892-ом году в маленьком приморском городке на северо-западе Испании, но его родители были чистокровными кастильцами. Отец будущего диктатора (впрочем, как и дед, и прадед, и прапрадед), был офицером испанского королевского военно-морского флота. И юный Франсиско, в свою очередь, с трёхлетнего возраста был железобетонно уверен, что единственно-возможное для него Будущее — это карьера морского офицера. Кроме того, он с детских лет отличался от ровесников серьёзностью, исключительной дисциплинированностью и настойчивостью. Уже в четырнадцать лет Франсиско Франко получил аттестат о среднем образовании. Но так сложилось, что путь в Военно-морскую академию оказался для него закрыт, и юноша был вынужден поступить в Пехотную академию в Толедо, которую и закончил в звании младшего лейтенанта. А свою блестящую карьеру он сделал во время марокканской войны: в 1915-ом году стал самым молодым майором в испанской армии, в 1923-ем возглавил Испанский иностранный легион, а в 1926-ом стал самым молодым испанским генералом…. Франко всегда слыл ревностным католиком и образцовым семьянином, никогда не принимал участия в традиционных офицерских гулянках и был способен убить интенданта, если солдатская пайка хлеба — при контрольном взвешивании — оказывалась на несколько грамм легче, чем должна. Его авторитет в испанской армии среди нижних чинов был непререкаем…. До 1936-го года генерал Франко абсолютно не интересовался ни политикой, ни экономикой, ни социальной жизнью страны, ни международными отношениями, — все его интересы были сосредоточены сугубо на военной службе. Потом началась кровавая гражданская бойня. Именно бойня, а не война. Кровавая — с обеих сторон. Например, в Мадриде — только за одни сутки — разгневанные пролетарии публично линчевали более тридцати католических священников. И завертелась кровавая мельница, в которой уже не было ни правых, ни виноватых.… Вот, тут-то Франсиско Франко не выдержал. Такое впечатление, что генералу было совершенно всё равно, как остановить эту бойню, но остановить было надо. Будучи ревностным католиком, он возглавил правых, что выглядело совершенно естественным (ну, не коммунистов-безбожников же, в конце-то концов, возглавлять…). «Хунта национальной обороны» в 1936-ом году присвоила ему звание генералиссимуса и назначила временным Главой государства. В 1939-ом году Гражданская война в Испании была завершена, но на пороге уже стояла другая война, Вторая мировая.… Как же повёл себя Франко в этих условиях? А очень просто: он делал всё возможное (да и невозможное, по большому счёту), чтобы его любимая Испания пострадала во время Второй мировой войны как можно меньше. Да, формально он поддержал Гитлера и даже направил на Восточный фронт элитную «Голубую дивизию», которая храбро дралась, но была полностью разбита и уничтожена под русским городом Новгородом. На этом, собственно, и всё. Формально отметился, так сказать, и хватит…. Но и англичане ему многим обязаны: именно Франко — путём хитрых дипломатических увёрток в переговорах с Гитлером в 1940-ом и 1941-ом годах — не позволил немцам занять Гибралтар. А это — очень даже существенно…. Если кратко резюмировать, то можно сделать только один вывод: дон Франсиско — законченный эгоист. Но эгоист — в национальном масштабе. Мол: — «Пусть весь остальной Мир летит в тартарары со всеми его проблемами, пусть — летит, лишь бы моя любимая Испания вышла изо всех передряг с наименьшими потерями. Какие там ещё другие ценности — в одно всем известное и неприглядное место? Никаких, ясная табачная лавочка…». А что, не самая худшая, на мой взгляд, идеология. По крайней мере, честная. И, поверьте, благодаря такому «эгоистичному» мировоззрению, каудильо Франко продержится у Власти гораздо дольше всех своих «коллег по цеху», правящих самыми различными странами-государствами в этот исторический отрезок-период…. Кстати, ни капли не удивлюсь, если дон Франсиско и русскому лидеру Сталину оказывает существенные услуги. Мол, вдруг, да и зачтётся в дальнейшем…. Как вам, сеньор Гевара, мой рассказ?
— За это надо выпить, че, — одобрительно покивал головой Эрнесто. — За науку философию, че, царицу всех наук, я имею в виду. Миаль, наполни-ка рюмашки. Кха-кха…. Спасибо, дон Андрес, за интересное и познавательное повествование. Теперь я смотрю на генералиссимуса Франка совсем по-другому. Естественно, он по-прежнему, че, является моим идейным врагом. Но врагом, безусловно, уважаемым. Искренняя и беззаветная любовь к Родине, че, она дорогого стоит…. Конечно, каждый может понимать её по-разному. Но искренность и цельность поведения — главное.
— Это да, — согласился Ник. — Нельзя отступать от своих краеугольных жизненных принципов. Никогда…
Они просидели в «Милонге» ещё порядка полутора часов, из которых добрый час ушёл на жаркие философские разговоры-споры между Банкиным и Геварой.
— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку…, — выглянув из настенных часов, двенадцать раз подряд прокуковала механическая кукушка.
— Нам уже пора, — хлопнув ладонью по лбу, объявил Миаль. — Извините, идальго, но до отъезда нам необходимо уладить ещё целую кучу важных дел. И личных, и финансовых. Да и мотоцикл требует технической доводки.
— Прощайте, доблестные кабальерос, че, — поднялся на ноги Эрнесто. — Вернее, до свиданья. Встретимся ещё когда-нибудь. Или же здесь, че, после нашего возвращения из мотоциклетного путешествия. Или…, или ещё где-нибудь.
— Конечно, встретимся, — заверил Ник. — Причём, обязательно и всенепременно…
Глава четвёртая
Автомобилисты и мотоциклисты
Сергей Анатольевич оказался истинным джентльменом и сдержал своё обещание. То бишь, нарезался в «полную зюзю». После чего начал активно приставать к симпатичным женщинам, имевшим неосторожность заглянуть в «Милонгу», и не менее активно задираться к мужчинам, сидящим за соседними столиками.
— Придётся, всё же, применить эффективный и многократно-проверенный метод, — наблюдая, как Куликов, слегка покачиваясь, вяло переругивается с пожилым седоусым метрдотелем бара, решил Ник. — Пока не вляпались в безобразный скандал, чреватый вызовом доблестной аргентинской полиции. Ни к чему нам это, честно говоря…. Давай-ка, сеньор Микаэль, доставь этого неисправимого пропойцу и дебошира к нашему столику. Только, пожалуйста, обойдись без грубой физической силы. Придумай что-нибудь вежливое и культурное. Например, шепни ему на ушко, что у меня имеются свежайшие новости. Важные-важные такие из себя. И секретные-секретные…