Гвендолин
Шрифт:
По телу пробегают невидимые волны энергии, покалывающие тысячами иголочек, раскрывающие врата в небесные чертоги. А там, на границе света и тьмы стоит одинокая фигура, которая столько лет ждала свою Айне.
– Иди, Айне, иди к нему, – шепчу я, ободряюще сжимая ее ладони, и отпускаю.
– Прощай, Гвен!
– Прощай, Хранительница!
Еще несколько минут смотрю, как призрачные фигуры скрываются в потоке ослепительного света, слившись в объятиях, а затем обессилено покачиваюсь и оказываюсь в руках Ингвара.
– Думаю, милая, нам уже пора выбираться отсюда, – отец протягивает руки, чтобы подхватить меня, но его опережает Ингвар.
– Так что ведьмочка, ты выйдешь за меня замуж? – необычно серьезно спрашивает он, заметно волнуясь.
Сердце в груди стучит, как сумасшедшее, и я прячу пылающее лицо у него на груди. Перед отцом как-то неловко обговаривать такие моменты.
– Да, – едва слышно выдыхаю.
Столько всего пережив, столько испытав, там, в холодной пустоте и безвременье, я не могу отказаться от такого подарка судьбы. Ингвар в моей душе занимает намного больше места, чем я предполагала раньше. А я в его. Теперь я в этом уверена полностью, ведь только любящее сердце могло найти дорогу ко мне, пробиться сквозь туманы грани и отыскать меня среди других потерянных душ и выжечь отравляющий меня яд.
Эпилог
Дерево Кары сегодня прекрасно, как никогда. Ветер треплет разноцветные ленты, словно маленький ребенок, шепчет свои неведомые миру секреты, играет в прятки среди пышных ветвей.
Мои дары уже глубоко под землей, и я словно воочию вижу, как благосклонно принимает их священное растение. А сама переношусь мыслями к тому дню, когда меня ослабленную и истощенную вынесли из подвалов Кинлоха.
В этих воспоминаниях и боль, и радость, и тревога, постепенно сменяющаяся облегчением, которое засветилось в глазах родных. Всего не описать словами. Эти эмоции убеждают лучше любых фраз – какие бы гадкие вещи не говорил Гиллаган, моя семья всегда меня любила, и будет любить, я им родная, хоть и не по крови, но сердцем и душой.
А на следующий день мы с Ингваром сочетались браком. На берегу бескрайнего Эрийского моря, под шум ветра и крики вечно голодных чаек. Мою голову украшал венок из вереска, а волосы Ингвара были стянуты кожаной лентой с выбитыми на ней национальными узорами изумрудного острова Эри, которые пророчили молодой семье достаток и благополучие.
Клятвы произнесенный тогда, навеки скрепили наши сердца, а самым дорогим подарком для моего новоиспеченного мужа была весть о том, что он скоро станет отцом.
И хоть там, на грани, в тишине и темноте, я на секунду, на миг, почувствовала нежное тепло, которое словно солнечный лучик дотронулось до меня изнутри, но поняла, что оно означает лишь только на поверхности, когда мы покинули замковые казематы.
Йорун пророчит, что наш сын станет непревзойденным ярлом и лучшим правителем на всех островах, ведь его зачатие, к слову сказать, обошлось не без помощи колдуньи и ее волшебного отвара, произошло в знаменательную ночь, когда звезды сошлись под великим знамением. Хитрая ведьма специально заставила меня выпить зелье, которое вызвало во мне неуемное желание и позволило Ингвару меня соблазнить.
Наши дети должны принести небывалую пользу этому миру – так говорит старая Йорун и хитро посмеивается. Она еще в первый день знала, что я, как никто другой, подхожу ее обожаемому ярлу в качестве жены и матери его детей.
Отряхиваю с ладоней землю и опираюсь ладонью о шершавый ствол. Теперь я уже не настолько легкая и ловкая, как прежде.
– Помочь? – звучит за спиной и сильные руки, подхватив меня под мышки, легко вздергивают на ноги.
Прижимаюсь спиной к мужу, с наслаждением вдыхая запах свежей древесной стружки и моря. Ингвар вместе с другими мужчинами помогает Свану строить дом, в который молодая семья планирует перебраться к концу этого месяца. Зиму они прожили на нашей мызе, а как только викинг оправился от ранения, тут же сочетались браком и теперь с нетерпением ожидают, когда у них будет свой уголок. Не скажу, что отношение Свана ко мне сильно улучшилось, он по прежнему кидает на меня колючие взгляды, но теперь молчит. Впрочем, как и Санна. Мне стыдно признаться, но я очень жду, когда они покинут наш дом.
– Тебе не следует одной ходить так далеко, – хмурится мой воин, когда я поворачиваюсь к нему лицом и закидываю руки ему на шею. – Ты можешь упасть и поранится, а еще простудится, он запахивает на мне поплотнее подбитый мехом кафтан.
– Как скажешь, – хитро улыбаюсь, зная, что переспорить его и переубедить будет совершенно невозможно. И я, и Йорун, и Ута столько раз пытались ему доказать, что беременность это не болезнь, и я вполне могу с большинством вещей справится сама, но, видимо, слишком велик у моего мужа страх снова нас потерять. Пускай. Мне не трудно потерпеть его опеку.
– У нас сегодня на ужин запеченная оленина, – перевожу разговор на другую тему и отвлекаю любимого от горестных мыслей. – Ута где-то взяла новый рецепт и мне не терпится попробовать незнакомое блюдо.
– А мне не терпится попробовать кое-что другое, – хитро улыбается муж. – Ручаюсь, это “блюдо” хоть и знакомое, но намного аппетитнее, чем любое состряпанное Утой.
– Да неужели? – вскидываю брови.
– Уж поверь мне! – хмыкает муж, подхватывает меня на руки и несет к нашему поместью.
А где-то там, за спиной, закатное северное солнце золотит холодные волны моря, суля отважным викингом новый сезон и новые походы в далекие и неизведанные края.
Конец