Гвиневера. Дитя северной весны
Шрифт:
– Все в порядке, Фрида, ты не могла меня знать. У тебе красивое имя… ты саксонка? – спросила я, проявляя не меньшее любопытство, чем она.
– Да, – подтвердила девушка, поднимая остальные сыры на бедро, пока Грифлет собирал ее складной столик. – В этих краях много саксов, – заметила она.
– А саксонские женщины известны своей красотой, – продолжала я, припомнив историю о женитьбе Вортигерна на дочери вождя наемников, которого он пригласил в Британию. – Даже старый тиран был без ума от Ровены и сделал ее своей королевой.
– Я не высокого происхождения, –
Мы шли цепочкой мимо зарослей крапивы, а когда тропинка стала шире, Фрида пристально посмотрела на меня.
– Простите мою грубость, госпожа… но каков он, верховный король? – неожиданно спросила она.
Такая откровенность застала меня врасплох, и мне вдруг захотелось ответить ей так же откровенно, признавшись, что я знаю Артура не больше, чем она, по крайней мере в том, что касается его души. Но я пожала плечами и ответила, как мне кажется, в какой-то мере правдиво:
– Он преданный и справедливый человек и всегда в первую очередь думает о своем народе.
– И тебе с ним не скучно? – спросила она, к ужасу Грифлета.
«Нет, если тебя воспитывали для того, чтобы стать королевой», – подумала я, вспоминая слова Игрейны.
Мы остановились у начала улицы, и я, взглянув на свою светловолосую спутницу, улыбнулась. Она неподвижно стояла под лучами полуденного солнца, пытаясь понять, что же из себя представляют молодые король и королева, и мне понравилась ее прямота.
– Скучно? – повторила я. – Вовсе нет, потому что он постоянно стремится улучшить и положение в стране, и жизнь каждого человека. И, – добавила я, видя, что недоверие на ее лице становится все более откровенным, – веселиться он тоже умеет.
Это было ей понятно, и девушка удовлетворенно усмехнулась. На прощание мы все рассмеялись, и я забрала собак с собой, потому что руки Грифлета были по-прежнему заняты столом и корзиной Фриды.
Фрида низко поклонилась и пожелала удачи на свадьбу, а я поблагодарила ее, подумав, что она совсем не такая, какими мне представлялись саксы.
Чем больше я узнавала Артура и его земляков, тем интереснее они мне казались, и я взбежала вверх по ступенькам со счастливой убежденностью, что быть верховной королевой Британии гораздо приятней, чем я предполагала.
38
КОРОЛЬ МАРК
Но с приближением вечера, когда черные зловещие тени стали постепенно вторгаться в мою безмятежность, радостное настроение, в котором я пребывала весь день, начало блекнуть.
Мы пришли к Игрейне, чтобы проводить ее в зал на обед, но королева-мать отказалась идти с нами. Голос ее был слабым и утомленным, а лицо бледным, хотя она уверила меня, что просто устала. Однако попросила взять с собой ее юную компаньонку.
– Эттарда достойна лучшего, чем проводить время с больной старухой, – сказала Игрейна, когда девушка вышла к нам. – Совсем невесело прибыть на королевскую свадьбу и ни разу не побывать на торжествах.
Эттарда робко улыбалась,
Когда мы вошли в зал, Артур стоял на ступеньках, тщательно что-то записывая на табличке.
– Ну вот, – объявил он, укладывая иглу в пенал и закрывая его деревянной крышкой. Около лестницы толклись с полдюжины детей в надежде, что им удастся сбегать куда-нибудь по поручению верховного короля, и он вручил табличку одному из них:
– Отнеси ее кузнецу в кузницу у ворот.
Артур проследил, как мальчишка умчался прочь, и, увидев нас, радостно улыбнулся.
– Разве кузнецы в Логрисе умеют читать? – спросила я. Мне показалось странным, что человек, владеющий одним из самых нужных ремесел, снизошел до того, что выучился работе писца.
– Этот умеет, – подтвердил Артур. – Он хочет стать духовным лицом, и потому выучил латынь. Такое знание очень кстати, – добавил он, и Винни одобрительно закивала. Отличное настроение еще не оставило моего жениха, и, поклонившись ей, он спросил:
– Как чувствует себя почтенная матрона из Йорка?
Моя наставница заулыбалась, показав ямочки на щеках, и почтительно склонилась перед ним со словами, что все замечательно, особенно сейчас, когда наше путешествие закончено.
Эттарда стояла рядом, изумленно тараща глаза, когда ее представили верховному королю. Артур приветливо улыбнулся ей и сказал что-то про цветник, благоухающий при его дворе, а я поинтересовалась, не давал ли ему Бедивер уроки дипломатии. Девушка жадно следила за нашими добродушными поддразниваниями, потому что подобная манера общения, видимо, очень отличалась от той, к которой она привыкла в монастыре.
– Скорее всего, мы будем обедать с рыцарями, – объявил Артур, когда к нам подошли Кэй, Бедивер и еще несколько других. – У поваров полно забот из-за пира, который состоится через два дня. Кроме того, – добавил он, спускаясь по лестнице и быстро ведя нас через площадь, – мы весьма скоро будем вынуждены сидеть в этом душном зале, так что давайте пока побудем на свежем воздухе.
Бедивер старался держаться поближе к Бригит, а Кэй и какой-то незнакомый старик пошли с нами.
– Это сэр Эктор, мой приемный отец, – мимоходом сказал Артур, не сбавляя шага. Ни у меня, ни у старика не было возможности поклониться, поэтому мы просто улыбнулись друг другу.
Сэр Эктор был гораздо старше среднего возраста, его каштановые волосы почти вылезли, за исключением бахромы вокруг лысины. Когда он улыбался, по лицу разбегались мелкие морщинки, и мне подумалось, что он был добрым и любящим отцом.
Он ослепительно улыбнулся мне доброй улыбкой человека, довольного успехами сына.
– Ты не представляешь, как Артуру пришлось сопротивляться, чтобы ему позволили самому найти невесту, – сказал он. – Его мать и я беспокоились, что ему навяжут жену… – От волнения он запнулся, а потом пожал плечами. – Ну, не важно. Все кончилось хорошо, и Друзилла была бы рада, что он выбрал девушку из Кумбрии.