Гвиневера. Дитя северной весны
Шрифт:
Артур впервые упомянул свое королевское звание, но в его голосе не было высокомерия, в нем звучала только радость от того, что он доставил удовольствие приемной матери.
Когда солнце достигло середины небосвода, мы покинули крепостной вал и медленно пошли по направлению к Бриджас-гейт. Здесь дорога под названием Уотлинг-стрит ведет через речной брод и уходит на юг. Сразу за плотиной широкую реку, серебристую от спинок лосося, перекрывает деревянный мост, и к дальнему берегу, заросшему ивами, прилепились десятка два рыбачьих хижин. За деревьями была видна каменоломня, и мне почудилось, что
– Место поклонения Минерве, – сказал Артур. – Солдаты, покидая город, идут сюда отдать почести богине войны. Говорят, что она смотрит не только на крепость, но и на верхнюю точку, до которой доходит прилив. Ты когда-нибудь обращала внимание, – спросил он, – что римляне располагали свои прибрежные города как раз над верхней точкой прилива, чтобы пользоваться им для судоходства, не полагаясь на обычный уровень? Замечательные инженеры…
Я смотрела на реку, думая о том, может ли Артур когда-нибудь просто отдыхать и получать удовольствие. Ведь так приятно стоять и смотреть на рыбаков, ловящих сетью лосося, и на их жен, которые потрошили рыбу и развешивали ее на раме для сушки. Но Артур взял щенка и уже спускался по лестнице, стремясь на скачки в Руди, поэтому я вздохнула и побежала следом.
Обед в тот вечер превратился в праздник, без церемонности прошлого вечера, но пронизанный добродушием и весельем. Артур и Бедивер были очень довольны сделками с владельцами лошадей, заключенными днем, а сидевший рядом с Винни Маэлгон хвастался недавно купленной красивой столовой посудой.
Его двор славился своей изысканностью, и, хотя сам Маэлгон слыл грубияном, его богатство было известно во всех торговых городах Средиземного моря.
– Ты должна уговорить свою госпожу посетить дом предков, – мурлыкал он. – Я обещаю, что стол будет замечательным.
Ангельское личико моей наставницы сияло от удовольствия в предвкушении такой роскоши. Маэлгон поймал мой взгляд и любезно улыбнулся, и мне пришлось вежливо кивнуть ему. Я заметила, что его жена по-прежнему отсутствует.
Мерлин присоединился к нам после окончания трапезы, и Артур с Бедивером втянули чародея в воспоминания о днях, проведенных вместе при дворе сэра Эктора. Лицо мага светилось любовью, когда он переводил взгляд с одного своего подопечного на другого, и время от времени Бедивер объяснял мне то, чего я не понимала. Было удивительно наблюдать, как холодная и высокомерная сдержанность чародея исчезает в присутствии двух его воспитанников.
– Бедивер не рассказывал тебе о любителе верховой езды из Рибчестера? – неожиданно спросил Артур. Мерлин покачал головой, а верховный король обнял меня за плечи, тем самым привлекая к участию в беседе.
– Гвен говорит, что там ребята изобрели новый вид сбруи, – сказал он и стал описывать новшество.
Мерлин, задумчиво кивая, предложил пригласить Паломида, чтобы тот продемонстрировал свое мастерство.
– Я тоже об этом думал, – согласился Артур, – потому что хочу начать тренировать своих всадников как можно скорее.
Рука Артура по-прежнему как бы случайно лежала на моем плече, и, наклонившись вперед, чтобы прислушаться к разговору с другой стороны, я обнаружила, что теснее прижимаюсь к изгибу его руки. Это казалось вполне естественным,
Бедивер вызвался съездить на север и пригласить Паломида к нам, а по пути заехать на усадьбу Ангуса за подружкой для Цезаря.
– Но надо будет назвать ее по-кельтски, – весело сказал Артур, – чтобы нас не обвинили в слишком ревностном отношении к римским традициям. – Озорная быстрая улыбка тронула уголок его рта, и он искоса глянул на меня. Я удивленно затаила дыхание. Каким-то образом он превратил мои страхи в некую интимную шутку, понятную только нам двоим.
Я вспыхнула и уставилась на свои колени, отчетливо ощущая мурашки, побежавшие у меня по спине. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы это полуобъятие замкнулось, но вместо этого я сидела глядя в стол, застыв от напряжения и желания. Артур ласково, доброжелательно сжал мое плечо и убрал руку.
Бедивер выразил желание взять с собой Грифлета, чтобы тот помог привезти подружку Цезаря, так как, по его мнению, пригласить юного любителя лошадей к верховному королю – это одно, а просить его быть нянькой только что отнятого от матери щенка – совсем другое дело.
Мальчика пригласили к столу, и тот, узнав, что ему предлагают, сказал, что будет счастлив сопровождать Бедивера и привезти второго волкодава.
Мое возбуждение не спадало, и, слушая, как они обсуждают будущую поездку, я думала только о том, как Артур будет вечером провожать меня домой. Я исподтишка наблюдала за ним, гадая, испытывает ли он то же самое, что и я. По его поведению понять это было невозможно, и я подумала, что царственные особы должны учиться скрывать свои чувства.
– Могу ли я проводить даму домой, господин? – Маэлгон вклинился в нашу беседу под конец вечера. – В скором времени ты будешь каждый вечер проводить в обществе моей кузины, но накануне отъезда я хотел бы пожелать ей доброго пути от имени семьи.
Я быстро взглянула на Артура, надеясь, что он заявит о своем праве лично проводить меня до монастыря, но он вежливо улыбался Маэлгону.
– Это будет справедливо, – сказал он любезно и повернулся ко мне, говоря что-то по поводу раннего отъезда. Было не заметно, что он огорчен так же, как я, и у меня не было возможности сказать ему, что общество моего кузена не доставляет мне удовольствия, поэтому я чопорно пожелала ему спокойной ночи и закуталась в плащ.
Когда мы пробирались по тенистым улицам, Маэлгон взял меня за руку, и я ускорила шаг, чтобы избавиться от сопровождающего как можно быстрее. Бригит и Лавиния ковыляли за нами, и к тому времени, когда мы дошли до монастыря, все запыхались.
Дверь отворила молодая послушница, явно испытывая облегчение от того, что гости оказались наконец дома и она может ложиться.
– Твоя госпожа подойдет через минуту, – сказал Маэлгон, обращаясь к Лавинии. – Был счастлив познакомиться с тобой. Моей кузине повезло, что у нее такая мудрая наставница, которая поможет ей в первые трудные дни на новом месте.
Слушая эту откровенную лесть, Винни глупо улыбалась, играя ямочками на пухлых щеках. Послушница проводила моих спутниц через двор, идя впереди с факелом, а Маэлгон еще сильнее сжал мою руку и затащил меня в темноту свода ворот.