Х 2
Шрифт:
Хорошо, Киры здесь нет. Наверное, уже уехала. Вряд ли кто-то из этих может контролировать наномашины и химер, как это делала она. Нет, зная эту тварь, такую власть она оставит только себе.
А значит…
— Не глупи, восьмерка. У нас приказ взять тебя живым, но только если не окажешь сопротивления.
Мое тело обернулось. Маска на лице раскололась в подобии кривой усмешки.
— Восьмерки здесь нет, — раздался низкий голос из моего рта. — Следующие десять минут здесь только Черный. Хотите анекдот? Джаггернаут, химера и восьмерка заходят в бар…
Глава 14. Монстры против восьмерок, восьмерки против насилия
Это было весьма странное состояние. Как в тот раз, когда Черный пытался сломать шею Элис, захватив мое тело. Но тогда я был беспомощным наблюдателем и все.
Сейчас немного иначе. Я не только видел и слышал, что происходит, но и чувствовал. Свое тело, все движения, запах горелой плоти, тепло крови, щедро льющейся по моей броне. Я чувствовал все и понимал, стоит мне захотеть, Черный уйдет.
Я в любой момент мог вернуть себе контроль над телом, но не собирался этого делать. Пока что все шло по плану. Меня пытались убить, мне требовалось убить их первым. Черный хотел веселья, Черный получил веселье. Все в выигрыше, кроме солдат.
Но если в наше время ты мирно спишь, вкусно и регулярно ешь, не думаешь о том, как пережить еще один день и регулярно дышишь чистым фильтрованным воздухом, то это все не просто так. Плата за хорошую жизнь — внезапная и мучительная смерть.
Ребятам повезло, встреча с Черным — не самая плохая концовка. Тут больше страху, чем боли и страданий. Ну подумаешь, он разорвал твоего товарища на две половинки, залив все вокруг кровью и внутренностями?
Во-первых, солдат умер весьма быстро, во-вторых, в красном свете ламп особо ничего и не видно. Как будто так и было. А вон ту троицу испепелило эфирной гранатой из подствольника. Да, воняет горелым, но они тоже отъехали моментально.
Так чего боятся скорой смерти? Чего визжать и сраться от страха? Вы прожили пусть и короткую, но счастливую и сытую жизнь. Вам не приходилось соскребать дерьмо Иных под стеной. Не пришлось и кашлять кровью, выплевывая куски поврежденных из-за смога легких. Вы не пахали по четырнадцать часов на мусоросжигателе без выходных и отпуска.
Так еще и смерть вам выпала вполне себе легкая. Воняет и заливает глаза? Да. Ну так потерпи пару секунд и все закончится. Зато у тебя маска была с новеньким фильтром, хотя ты даже без него мог спокойно дышать.
В общем и целом, я не испытывал к этим ребятам никакого сочувствия или жалости. Никто из них не заслужил моего уважения и не вызвал сопереживания. Десятки однотипных болванчиков в форме без опознавательных знаков, которым просто повезло встретиться сегодня с нами.
Слишком счастливые ублюдки, что сами выбрали свой путь, а сейчас отчего-то не хотели пожинать его плоды. Но Черный уже вошел в раж, а Фея, как мы назвали этот огромный сплав эфира и передовых технологий, творила чудеса.
Громадная бандура в наших руках делала настоящую магию, аннигилируя пространство в радиусе видимости. Солдаты не могли сбежать или спрятаться, потому что на автоматическом огне эфирные заряды прошивали хлипкие стены насквозь.
Режим дробовика плавил стальную дверь, толщиной в пятнадцать сантиметров. А уж подствольник мог зачистить небольшую комнату три на три метра. Не тех, кто внутри комнаты, а саму комнату. Стены тоже плавились, а потолок обваливался вниз.
Проблема оставалась одна — наша броня. Многочисленные стычки и полноценные битвы последних дней не прошли даром. У меня практически не осталось наростов из генома Иного. А каждое попадание плазмой не только причиняло боль, но и отнимало еще кусочек.
Дошло до банального. В ходе перестрелки я понял, что слабею. Чисто физически, совсем чуть-чуть, но я стал слабее. Боевая ипостась по прежнему позволяла мне смять чью-нибудь черепушку, словно прогнившую тыкву, но вот Фея уже стала тяжелее.
— Черный, хватит ловить все подряд, — произнес я. — Больно вообще-то. Думай хоть немного о нашем теле.
— Зачем защищаться, — прорычал он моим ртом, — если все враги мертвы?
— Забыл с кем разговариваешь? — усмехнулся Восьмерка.
— И правда.
Тем не менее, отбирать контроль я все же не спешил. Черный хорошо справляется, я отдыхаю и могу обдумать ситуацию. Да, я бы скорее всего работал более тактично, но медленнее.
А время поджимало. Кира уже оповещена о нашем побеге и мчится обратно в лабораторию. Может и нет, но готовимся к худшему варианту. А мне надо найти Оби и мелочь.
— Как же тебе повезло с другом, восьмерка. Ведь у Черного фотографическая память. Черный все помнит. Черный ничего не забывает. Он всех найдет, всех отыщет, все порвет на куски. Кроме мелких, конечно. Они и так мелкие, что их рвать? Четвертинки от человека.
— Веди уж, — буркнул я.
На самом деле помощь Черного мне бы не понадобилась. Надо было просто идти на звуки бойни. Потому что где-то вдалеке была еще одна битва помимо нашей. Чем дальше, тем меньше сопротивления мы встречали.
Зато посреди коридора появился странный человек в форме рабочего. Навроде тех, чьи трупы мы нашли в сортировочном цехе. Он просто стоял посреди коридора, выставив вперед руку с открытой ладонью.
— Стой, — я заставил Черного замереть, хотя тот уже собирался пальнуть из Феи. — Он не выглядит опасным.
— Дохлая восьмерка — всегда хорошо.
— Он не восьмерка.
— Все мы восьмерки, — прорычал Черный, но оружие опустил.
Пока мы шли к странной фигуре посреди коридора, я мельком размышлял об изменениях, произошедших с Черным. Он стал каким-то странным. Более покладистым и даже немного… адекватным что ли?
Это из-за того, что мы наконец начали находить общий язык? Но не покидало ощущение, что он ведет какую-то свою игру, правил которой я не знаю. И это немного напрягало, не давая расслабиться ни на мгновение.