Х 3
Шрифт:
Орда отступила на север, прямо в зону пустошей. Разумеется, ни о каком преследовании речи не шло.
— Как они узнали? — спросил я. — Имя, внешность, местоположение лагеря.
— Восьмой, — Норай устало потер виски. Видно было, что он давно уже не спал. — Кто бы нас ни сдал, он должен был как-то контактировать с Иными. А кроме тебя все всегда сидели в лагере. Разве что группы, которые ездили забирать хлам, оставшийся после той бойни с фанатиками. Но там никого не было из живых. Так что либо группа целиком мне врет, либо я не знаю. Зараженных среди нас нет, я всех проверил, раздевал догола, Элиот проверял кровь.
— Версии?
— Кто-то из тех, кто был во внешнем дозоре во время нападения. Но там даже тел не осталось, чтобы понять. Были люди, которые ездили в лагерь фанатиков в качестве охраны. Но сказать, кто именно и жив ли он еще — невозможно.
— Восьмой, — вкрадчиво произнес Элиот. — Ты же понимаешь, что это все неспроста? Зачем кому-то забирать одну-единственную девочку-химеру? Зачем она этим фанатикам? Ты же понимаешь, что это ловушка.
— Прекрасно понимаю. А какой у меня выбор?
За столом повисло молчание. Выбор был. Оставить все как есть, мысленно похоронить Оби, свернуть лагерь и уйти на юг. Все это понимали, но никто не осмелился произнести вслух. Это логично, это правильно.
Потери есть и будут. Восьмой сектор, пустоши, Иные — не важно. Кто-то всегда будет собирать свою законную жатву чужих жизней. Просто одним везет больше, другим меньше. Все как всегда.
— Ты отправишься туда? — обреченно спросил Элиот. — Без тебя нам будет совсем туго.
— Справитесь как-нибудь, — произнес я. — Береги Агнесс и мелких. Норай, сворачивай лагерь и уходи в сторону Альтаира и дальше на юг. Канопус пал, его больше нет. Нам здесь тоже больше не рады. Радиационные пустоши больше не преграда для Иных, они прорыли туннели под землей. Эта орда, которую вы описали, лишь десятая часть той, что взяла город. Грядет новая война, и вы сейчас между молотом и наковальней.
— А мы-то думали, что на границе с пустошами будет безопасно, — горько усмехнулся Элиот.
— Что с тобой? — задал вопрос уставший Норай.
— Меня не ждите, — озвучил я свой приговор. — Не вижу в этом никакого смысла.
Глава 12. Нет ни справедливости, ни сисек
Следы нашлись быстро, но уже остывшие, занесенные песком и мелким крошевом каменной пыли, которыми изобиловали пустоши. Еле заметные цепочки отпечатков, которые не обнаружить, если не знать, где искать хотя бы примерно.
У меня было только направление от лагеря, и все. Я сильно отставал от тех, кто увел Оби, примерно на два дня пути. Судя по следам, люди и Иные вперемешку, вторых куда больше. Значит, новая группа фанатиков.
Через три часа бега средним темпом я вышел на скалистый участок местности и потерял след. Еще час разнюхивал все вокруг словно пес, оставшийся без хозяина, но это не принесло результатов.
Ублюдки будто сквозь землю провалились. Самое поганое — очень вероятно, что в буквальном смысле. Но никаких пещер рядом не было, как и следов разрушений, если бы они завалили за собой вход.
Дозиметр недовольно пищал, но уже было плевать. Я просто пошел на север. Просто, потому что стоять на месте было невыносимо, а возвращаться больше некуда. Мосты сожжены, финал пути близко.
Смертельно опасная даже для химеры радиация? Насрать. Фанатики и орда пришли с севера, от места, где давным-давно образовалась нулевая зона. Оттуда Иные полезли на континент. Но север огромный. Я могу всю жизнь блуждать там и не найти источника.
Я бы помолился даже какому-нибудь богу, но не смог вспомнить ни одного имени. Не Мать же мне просить о помощи?
Сначала я продолжал бежать, не оставляя надежды наткнуться на след, но мне попадалось лишь гулкое завывание ветра на пути, да огрызки колючих кустов, растущих по одному на квадратный километр площади.
Затем я перешел на шаг, экономя энергию. С каждым прошедшим часом этот забег все сильней превращался в марафон, а не спринт.
Ел на ходу, дремал на ходу, иногда отдавал управление Черному. Он был не очень-то рад, потому что делать в пустошах нечего. Даже одиноких Псов или малых бродячих стай не наблюдалось. Всех поглотила орда.
К концу второго дня я выбросил дозиметры, потому что их непрерывный треск сильно раздражал. Короткие моменты отключки уже не помогали, в голове все плыло, но я упрямо продолжал идти. Надо было поспать хотя бы несколько часов, но сон — непозволительная роскошь в моей ситуации.
На третий день пришлось урезать рацион. Плохая подготовка, не рассчитал запасы, не учел отсутствие любой живности в этих местах. Плевать.
Под конец четвертого дня я очнулся на земле. Кажется, просто отключился и даже не заметил падения. Сколько я провалялся? Не знаю, но настроение из-за этой задержки упало еще ниже.
Еда закончилась на седьмой день пути или на восьмой. Не уверен, я потерял счет времени. Черный с Восьмеркой перестали мелькать даже на периферии, чтобы не попасть под горячую руку. Раздражало вообще все, особенно эта бесконечная выжженная желто-коричневая пелена до самого горизонта.
Все, на что меня хватало, это опустошать резервуары с эфиром один за другим. И брести вперед, даже не понимая зачем. Просто знал, что назад нельзя, потому что там ничего нет. Неизвестно, есть ли что-нибудь впереди, но сзади точно ничего.
Человек в сером балахоне то ли появился внезапно, то ли шел рядом все это время. Просто в какой-то момент я осознал, что иду не один. В паре километров справа брела одинокая фигура в том же направлении, что и я.
Человек не выглядел опасным или интересным. Он просто шел рядом, ведь в этих бесконечных пустошах пара километров расстояния — считай плечом к плечу.
Человек не обращал на меня внимания, и я быстро потерял к нему интерес. Мы просто брели в одну сторону несколько… Не знаю, часов, дней, может быть лет или минут.