Х-ассенизаторы: Ответный плевок
Шрифт:
– Не засмеют, – серьезно ответил майор. – А название хорошее. И в тему. В общем, чтобы никто ни хрена ничего не понял, в эфире буду называть вас “икс-ассенизаторы”. Вопросы есть?..
Вопросов не было. Причем Кедман и Зибцих, которые, несмотря на отличное знание русского языка, имели плохое представление о значении в России буквы “X” и слова “ассенизаторы”, поддержали это предложение с радостью. Раимов покосился на недовольные физиономии Пацука и Шныгина, но поскольку те от дальнейших комментариев отказались, и сам развивать тему не стал. Майор прокашлялся и приступил к присвоению позывных каждому из бойцов своей группы.
Эфирное
– Как же тебя назвать? – почесывая затылок, поинтересовался Раимов. – Слушай, Микола, а какие у вас на Украине животные водятся?
– Ну, там, зубры всякие… – начал было перечислять есаул, но Шныгин его перебил.
– Какие зубры?! – фыркнул старшина. – У них на Украине, кроме свиней, уже никого и не осталось.
– Отставить! – рявкнул Раимов, увидев, что Пацук собрался достойно ответить москалю. – Ты, Сергей, палку-то не перегибай. А то ведь предупреждение о расистских высказываниях не только к Пацуку относится. Ну а Миколе ни свинья, ни зубр не подходят. Для первой рылом не вышел, а для второго стать не та. Короче, есть еще предложения?..
Предложений была масса, причем поступали они в основном от самого украинца. Микола перебрал названия всех зверей, к которым испытывал хоть какую-либо симпатию, но ни один из этих вариантов майора не устроил. В итоге Раимов махнул на все рукой и обозвал есаула барсуком. А когда тот поинтересовался, почему выбрано именно это имя, майор пожал плечами и заявил, что оно просто с фамилией украинца рифмуется.
С Зибцихом было несколько проще. Во-первых, потому, что назвать навскидку какое-нибудь европейское животное никто не мог. Звери в Европе водились теперь только в зоопарках, а там, как известно, каких только тварей не наблюдается. Ну а во-вторых, ефрейтор сам предложил свой новый позывной – “Енот”. А когда Ганса спросили, почему он выбрал именно это животное для псевдонима, ефрейтор ответил, что считает енотов самыми опрятными зверюгами в мире.
– Есть даже енот-полоскун, который перед каждым приемом пищи в воде руки моет, – скромно потупив очи долу, заявил Ганс. – Если герр майор не возражает, конечно.
– Нет, не возражаю. Пусть себе моет, – разрешил Раимов. – Ладно. Хочешь быть енотом, будь им! – А затем повернулся к Кедману: – Ну а тебя как обозвать?
– Бык, – совершенно серьезно заявил негр. Пацук со Шныгиным снова фыркнули.
– Это почему? – удивился Раимов.
– А я за “Чикаго Буллс” болею, – Кедман ткнул себя пальцем в грудь. Именно в то место, где на его майке было написано название любимой команды. – На русский это переводится как “Чикагские быки”.
– Без тебя знаю, что и как переводится, – буркнул майор. – А позывной твой не годится. Во-первых, неблагозвучный он. А во-вторых, никаких ассоциаций быть не должно. Вот услышит кто-нибудь в эфире, как мы тебя быком называем, и подумает: а почему “бык”? А не потому ли, что он за “Чикаго Буллс” болеет? Так, кто у нас поклонником этой команды является? Ага, Кедман!.. И все, накрылась вся секретность медным тазиком. – Негр просто обалдел от такой логики татарина. – Еще варианты?
На долгое время в комнате отдыха наступила гробовая тишина. Не то, чтобы ни у кого из присутствующих никаких названий животных в голове не возникало, но как-то не подходили они все к внешности огромного негра. И неизвестно, до какой горы затянулось бы выдумывание позывного для Кедмана, если бы он сам, пусть и невольно, не решил эту проблему. Видимо, собравшись доложить Раимову о каком-то новом варианте своего позывного, капрал снова вскочил с кресла и в порыве служебного рвения отдавил Пацуку ногу.
– Ну, ты, слон иерусалимский, смотри, куда встаешь! – завопил украинец, с трудом выдернув ступню из-под огромной лапы американца.
– Вот! Верно! – воскликнул майор и, поймав на себе удивленные взгляды подчиненных, хмыкнул. – Позывной “Слон” будет самым подходящим вариантом для агента Кедмана.
– Есть, сэр. Не возражаю, сэр! – согласился Джон и, покосившись на продолжавшего морщиться Пацука, опустился на свое место…
В общем, все это продолжение общего собрания в комнате отдыха боевой группы затянул ось до полуночи. Именно поэтому Шныгин имел полное право возмущаться нежданным подъемом в три часа ночи. Ну а не имел права на проявление своего негодования старшина потому, что был на воинской службе. А у людей, выбравших подобный род деятельности, как известно, есть устав, в котором черным по бумаге написано: “Пункт первый. Командир всегда прав. Пункт второй. Если командир не прав, смотри пункт первый”. Вот поэтому возражать против нештатного подъема было бессмысленно… Да, собственно говоря, никто и не собирался. А слова старшины были просто криком души.
– Объясняю боевую задачу, – заявил майор, когда личный состав наконец выстроился около коек. – Сегодня в два десять российскими перехватчиками над территорией Западной Сибири был сбит вражеский НЛО. Не знаю, как там они умудрились это сделать, пьяные, что ли, были, но факт остается фактом. НЛО сбит, и вам следует выехать на зачистку района.
– А до утра это не подождет? – поинтересовался Пацук, которого после заявления старшины о том, что сейчас три часа ночи, стало страшно клонить в сон. – Какая хрен разница, когда мы на обломки попадем? Воно ж все равно хлам там один и руины.
– Агент Пацук, разговорчики в строю! – рявкнул на украинца майор. – Группа, объявляю боевую готовность номер один. Что вы на меня вытаращились? Марш экипироваться!..
В одно мгновение всех четверых бойцов вынесло из кубрика и внесло в оружейную комнату. Правда, при этом не обошлось без пострадавших – у майора ветром от движения спецназовцев испортило прическу и оторвало от кителя верхнюю пуговицу, тумбочка Кедмана была серьезно покалечена, а три двери отделались легким испугом и отомстили за это незначительными ушибами плеч “икс-ассенизаторов”.
В оружейной, дверь которой разблокировалась только с пульта управления в штабе группы, царил полумрак. Непонятно, кто и зачем придумал такую иллюминацию, но единственными источниками света в хранилище боевого снаряжения были небольшие плафоны над металлическими шкафчиками, на которых красными лампочками изнутри высвечивались фамилии членов группы. Кедман, влетевший в оружейную первым, остановился у своего шкафчика и в растерянности подергал ручку.
– Приложите большой палец левой руки к сенсорной панели рядом с замком, – скомандовал Раимов, не заходя в оружейную.