Х-ассенизаторы. Огонь по тарелкам!
Шрифт:
Орудийная турель в корабле, захваченном некогда у пришельцев, особенными излишествами не отличалась. Размерами она не превышала обычную телефонную кабину, но была цилиндрической и имела внутри вращающееся кресло с откидной панелью, на которой была закреплена штуковина, очень похожая на джойстик компьютерных игр. Ну а внутренние стены турели представляли из себя один сплошной экран, демонстрирующий пространство вокруг корабля. Зибцих уселся в кресло, закрыл за собой дверь и, активировав турель, развернул орудие в сторону быстро приближавшихся кораблей пришельцев. Прицел, обозначенный на экране обычным крестиком в круге, хищно запрыгал
Пилот несколько секунд вел летающую тарелку навстречу вражеским роботам, а затем резко изменил траекторию, рванув вверх относительно условной горизонтальной оси корабля. Зибцих, не ожидавший такого маневра, на мгновение упустил робота-патрульного из перекрестия прицела, и тот ушел под брюхо «тарелки», сделав невозможной стрельбу. Ганс выругался и попытался поймать второй вражеский корабль, но тот мгновенно повторил маневр первого, и еще через секунду три космических судна для постороннего взгляда превратились в невероятных размеров бусины, нанизанные на одну нитку.
– Выведи мне их на линию огня, – попросил пилота ефрейтор.
Тот что-то невразумительно промычал и попытался выполнить просьбу. Однако что ни пытался бы сделать летчик, в одночасье ставший космонавтом, два гигантских вражеских корабля оставались под днищем, как привязанные. Причем выбрали такую дистанцию и курс, при которых Ганс не мог в них попасть, не повредив борт своего судна. Пилот матерился и заставлял «тарелку» выписывать в космосе невероятные пируэты, но стряхнуть противника с днища так и не мог.
– Все! Ухожу на пенсию, к чертовой матери, – отчаявшись, заорал пилот, и тут корабли пришельцев изменили позицию.
Медленно, как две туши дохлых китов, они поднялись вверх и заняли позиции позади «тарелки» «икс-ассенизаторов». Зибцих радостно что-то заорал по-немецки и открыл ураганный огонь по судам пришельцев. Впрочем, это продолжалось недолго! Глядя, как плазменные шары сиреневыми сполохами растекаются по энергозащите роботов, ефрейтор отпустил гашетку.
– Стреляй! – рявкнул пилот. – Стреляй, чего ждешь?
– Манны небесной, – огрызнулся в ответ ефрейтор. – Ты же видишь, все бесполезно. Наша пушка им, что носорогу арапник.
– И что теперь? – Голос пилота звучал растерянно.
– Не знаю, – пожал плечами Ганс, словно летчик мог его видеть. – Но мне гораздо интереснее, почему они не стреляют?
– Живыми хотят взять, – с ненавистью в голосе встрял в разговор Раимов. – Ребята, вы меня простите, но всех сразу я не могу потерять. Я прикажу группе катапультироваться. А вы… Держитесь! Мы вас не бросим!..
Но не успел командир договорить, как положение резко изменилось. Маневрируя в космосе, пилот не заметил, как подвел свой корабль к следующей линии обороны инопланетян. Ближайший робот-патрульный «тарелку» заметил, идентифицировал как свою и тут же засыпал сообщениями. Но поскольку эти запросы не были озвучены, а лишь высвечивались неровными строчками корявой чужеземной письменности на экране монитора, понять, что именно от него хотят, пилот не смог. Да и не пытался! Он и внимания на новые корабли пришельцев не обратил, поскольку считал себя уже арестованным. А вот два идущих в хвосте «тарелки» робота эти сообщения поняли как последнее предупреждение в адрес захваченного землянами корабля.
Ни Ганс, ни пилот не успели даже рты открыть от удивления, как их конвоиры резко ускорились
А тот, как оказалось, такого подарка не ожидал и взорвался ослепительной вспышкой.
Удар был столь силен, что «тарелку» землян поставило на бок и круто развернуло. Рой мелкой пыли, оставшейся от могучего корабля, засыпал судно «икс-ассенизаторов», и самонаводящаяся защита взвыла, предупреждая, что работает на пределе. Центральный компьютер «тарелки» что-то промычал, а затем повторил фразу, которую очнувшиеся от энергетического шока универсальные переводчики продублировали как «Повторяю для идиотов! Немедленно покиньте хвост кометы Еще одна такая шуточка, и вся команда останется без штамбрукеров и фронтовой дозы скуубы».
– Да ради бога! – обрадовано согласился остаться без вышеуказанных продуктов пилот, но шутить не стал.
Вместо попыток продолжить движение в «хвосте кометы» летчик резко дернул корабль вниз, заставив «икс-ассенизаторов» задохнуться от перегрузки. «Тарелка» падала в пустоту с невероятной скоростью, и казалось, что этому не будет конца. А когда пилот решил все-таки завершить маневр, Зибциху открылось редкое по красоте зрелище, глядя на которое даже Сальвадор Дали с его буйной фантазией удавился бы от зависти.
Прямо над кораблем «икс-ассенизаторов» – хотя разве можно в космосе разобрать, где верх, а где низ?! – шел бой. Никто не мог понять, почему это случилось, но два робота-патрульных, до недавнего времени конвоировавших «тарелку» к Марсу, вступили в сражение со своими собратьями. И было совершенно очевидно, что дрались они не на шутку. Непрерывные сиреневые и фиолетовые вспышки от ударов плазменных шаров об энергозащиту превращались в одно ярко пульсирующее пятно.
Свет этих вспышек отражался от бортов фантомных кораблей, добавляя красок в буйство рукотворных стихий, а сами корабли-призраки время от времени лопались, когда сквозь них пролетали настоящие роботы. В общем, зрелище было феерическим. И пилот с ефрейтором не могли оторвать от него взгляды, забыв обо всем на свете. Впрочем, не они одни. Видимо, рационального подполковника космическая битва тоже заворожила. Но честь ему и хвала за то, что он очнулся первым.
– Мать вашу в кинотеатр билеты проверять! – завопил Раимов, наконец приходя в себя. – Какого хрена вы уснули? Это же наш шанс! Садитесь на Марс, укуси вас шайтан!..
Второй раз повторять распоряжение необходимости не возникло.
Пилот, приводя себя в чувство, что есть силы врезал ладонью по умному, но, увы, трезвому лбу и ускорил корабль до максимума. Перегрузка зашкалила за пять «же», и Сара с Пацуком, не подготовленные к таким нагрузкам, почти одновременно потеряли сознание. Зибцих вырубился мгновением позже, а Кедман зачем-то попытался подняться на локтях, чувствуя, как глаза застилает кровавая пелена. И лишь пилот со Шныгиным, прошедшие барокамеры, центрифуги и прочие прелести военно-воздушных и воздушно-десантных войск России, смогли остаться в здравой памяти. Хотя, если честно, старшина решил, что его голова вот-вот лопнет, и сжал шлем руками, пытаясь сберечь внутри скафандра хотя бы остатки мозгов.