Х...евая книга
Шрифт:
На выходе из цеха Мастер неожиданно резко остановился, потянул носом, переменился в лице и рявкнул:
– Ложись!
Все упали в масляную лужу со стружками. Раздался оглушающий взрыв, упруго ударила взрывная волна, сверху начали падать обломки кирпичей, труб, осколки крыши. Завоняло газом.
– Все живы?
– спросил Мастер, поднимая голову и стряхивая пыль со шляпы.
– Кажется, все, - ответил юноша.
– Вот только толстому ногу поломало, а мне каску раскололо.
– Ну, слава Богу, - вздохнул Мастер.
– Без потерь, значит.
– Что это было?
– спросил пианист, поднимая свою контуженную даму.
– Печь... была. Давно она не взрывалась, я уж думал: испортилась, - сказал Мастер и начал с помощью обломка трубы накладывать шину на ногу лежащего без чувств толстого.
Самый правдивый рассказ об армии
Рядовой Фуфайкин не знал любви. Ему не писала девушка, поэтому он живо и человечно интересовался амурными делами старших товарищей по службе.
Рядовой Фуфайкин подошел к другому рядовому, которого звали рядовой Бузыкин. Последний был бессменным добровольным выпускающим стенгазеты "Родная пядь" и сейчас как раз занимался любимым делом - рисовал заголовок "Именины в роте".
– Что пишет любимая девушка?
– поинтересовался рядовой Фуфайкин.
Рядовой Бузыкин вытер краску с пальцев специальной тряпочкой и бережно достал из кармана гимнастерки письмо.
– Моя любимая девушка пишет следующее: "Дорогой рядовой Бузыкин! Намедни кадрился ко мне один молоденький и симпатичный из себя канадский миллионер. Он встретил меня на улице, возле клуба и буквально стал не давать проходу. Все звал к себе на виллу, в Канаду. А я ему сказала, что ни в какую Канаду не хочу, а буду честно ждать из части рядового Бузыкина, отличника боевой и политической подготовки". Вот какая у меня любимая девушка, - закончил чтение рядовой Бузыкин, - не прельстилась на заграничного красавца!
В этот момент рядового Фуфайкина позвал сержант Кулаков. Товарищ сержант служил уже второй год, а рядовой Фуфайкин - один месяц.
– Рядовой Фуфайкин!
– Я!
– сказал рядовой Фуфайкин.
– Вас ищет майор Кузькин. Идите к нему... Постойте, - глаза товарища сержанта потеплели, - давайте, рядовой Фуфайкин, я вам портянки постираю. Вы ведь у нас новенький, не обвыклись еще... Ну идите.
Рядовой Фуфайкин строевым шагом пошел к товарищу майору.
Майор Кузькин сидел в красном уголке, он пригласил сесть рядом рядового Фуфайкина.
– Как старший товарищ, я очень беспокоюсь, как у вас дела, рядовой Фуфайкин. Не тяжело ли вам первое время? Что пишут из дому?
Рядовой Фуфайкин вздохнул:
– Ах, товарищ майор, пишут... Еще нет даже 2000 года, а нашей семье уже выделили отдельную квартиру. Даже три. Папе, маме и мне. Теперь мы вынуждены будем жить поврозь. А я так уважаю папу с мамой!
Майор посочувствовал солдатскому горю:
– Ничего, товарищ Фуфайкин, мы тут с товарищами посоветуемся, обмозгуем, как вам помочь.
Зазвонил телефон.
– Товарищ майор слушает, - сказал Кузькин.
– Товарищ майор, снимите трубку, - посоветовал рядовой Фуфайкин.
– Ах, да, - майор снял трубку, - товарищ майор у аппарата... Да, товарищ полковник. Понял, товарищ полковник. Иду, товарищ полковник.
Майор повесил трубку, встал.
– Извините, товарищ Фуфайкин, меня вызывает товарищ полковник. Я должен с вами проститься.
Майор Кузькин строевым шагом пошел к товарищу полковнику.
Товарищ полковник высился в своем кабинете, как гора пик Коммунизма. Недавно, за выслугу лет, ему вручили вторую медаль "Самый отважный в армии", и теперь он был дважды самый отважный.
– Товарищ полковник!
– войдя, закричал Кузькин, приложив руку к фуражке.
– Вольно!
– махнул рукой полковник.
"По вашему приказанию прибыл", - про себя закончил педантичный Кузькин.
– Христос воскрес, товарищ майор, - доверительно доложил полковник.
– Как прикажете, - рассеянно сказал Кузькин, но тут же поправился: - Воистину воскрес, товарищ полковник!
– То-то, - наставительно подняв палец, сказал полковник.
– Скоро пасха, светлое христово воскресение, порадуйте солдат куличами и хорошей строевой песней.
– Есть!
– крикнул майор.
– Как поживаете? Нет ли у вас каких-нибудь проблем, майор Кузькин?
– Никак нет! Жена моя опять беременная, так вчера захотелось ей съесть плод манго. А в военторговской автолавке одни ананасы. А у нее от этих ананасов только девочки рождаются.
– Ах, безобразие, - сокрушенно покачал головой товарищ полковник, - ну, ничего, разберемся, поможем вашей жене родить мальчика. Я строго накажу этих интендантов. Черт побери!
Майор Кузькин покраснел: полковник слыл в части отчаянным ругателем.
– А знаете, товарищ майор, мы решили очень досрочно представить вас к очередному званию - "старший майор" и назначить на новую должность - "самый главный в подразделении".
– Что вы, - смутился майор, - мне уже недавно присвоили одно. И я считаю, что недостоин пока. У меня еще много недоработок среди рядовых, товарищ полковник. Вот и у товарища Фуфайкина проблемы...
Фуфайкина разбудил ощутимый толчок в бок.
– Вставай, сынок, белый свет проспишь!
Фуфайкин разлепил глаза. Перед ним, двухметрово уходя в потолок, стоял старослужащий Кулаков.
– Ты уже постирал мои портянки?
– ѕсонно спросил Фуфайкин.
Лицо Кулакова медленно вытянулось от горя.
– Окститесь, Фуфайкин, какие портянки? Их уже сто лет в обед как отменили. А носочки ваши я простирнул, вон висят.
Фуфайкин перевел взгляд на свои белые носки с вышитыми красными буквами "СА".
Сдвинув в сторону сержанта, к постели подошел майор Кузькин:
– Лежите, лежите, - майор присел на койку Фуфайкина.
– Вы у нас новенький, как служится? Не устаете с непривычки?