Хафиз и пленница султана

Агаев Самид Сахибович

– Я не подумал об этом, – сознался хаджиб.

Немедленно отпустите его, – приказала Малика.

– Повинуюсь, – хаджиб поклонился.

– Отвезите его домой со всем возможным уважением подобающим его сану.

– Слушаюсь госпожа.

Малика встала и стремительно подошла к высокому стрельчатому окну. Отсюда открылся вид на городские стены, облепленные городским ополчением.

– Что там происходит сейчас, – спросила принцесса.

– Хорезмийцы подкатили катапульты, – ответила хаджиба, её звали Солмаз.

– Это я уже слышала.

– Сейчас они рубят деревья вокруг Табриза.

– Для чего?

– Очевидно для того, чтобы освободить траекторию полёта снарядов.

Малика удивлённо улыбнулась.

– Солмаз, откуда ты такие слова знаешь, траектория, снаряды.

– Мой отец был эмир-хаджибом, военным. Он служил вашему отцу.

– Однако, что мы будем делать, один совестливый кади не должен расстроить наше дело. Мы не можем заставить его сделать это.

– Но ты можешь поменять судью, госпожа, в отсутствие атабека правительницей страны являешься ты. Назначаешь и смещаешь всю администрацию.

– Действительно, как просто, я не подумала. Подготовьте маншур [15] о смещении Кавам Джидари. А кого мы назначим на его место?

– Того, кто согласится оформить развод.

– Есть ли человек, достойный этой должности, – спросила принцесса.

– В медресе преподаёт основы фикха [16] некий Изз ад-Дин Казвини. Это человек искусный в богословии, и довольно честолюбивый Он не раз изъявлял желание стать кади Табриза, но это должность наследственная. Она принадлежит семье Туграи. Несколько поколений сменилось на этом посту.

15

Маншур – приказ.

16

Фикх – мусульманское право.

Ну что же, – помолчав, произнесла Малика. – Самое время прервать эту связь поколений. Пошлите за ним.

Окрестности Табриза. Ставка хорезмшаха, султана Джалала Манкбурны.

Султан Джалал не собирался осаждать Табриз. Когда он вернулся из индийского похода, и его войска приблизились к границам Азербайджана, он получил письмо от жителей Мараги, они просили его прибыть поскорее к ним и освободить их от позорной власти атабека Узбека и засилья женщин. Марагинцы имели в виду принцессу Малику, управлявшую Азербайджаном, когда ее муж в очередной раз в страхе бежал из страны, перед опасностью. Будь то войска его братьев, во время междоусобной войны за наследство своего отца атабека Джахан-Пахлавана, или войска хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммада, или войска монголов. В самом деле, Марагу султан занял без боя. Находясь в Мараге, он направил к наместнику Узбека в Табризе вазиру Шамсу Туграи письмо с просьбой разрешить его воинам заходить в город и закупать провизию. Вазир дал согласие, но хорезмийцы вскоре, по своему обыкновению стали заниматься мародёрством. Получив жалобу, султан направил в Табриз шихну [17] с отрядом для наведения порядка. Однако отряд, водворившись в городе, через некоторое время тоже стал заниматься поборами. Жители возмутились и убили несколько человек. В ответ султан двинул свои войска, и осадил Табриз. Мелочность его жителей возмутила султана. Хорезмийцы были единственной силой в странах ислама, которая пыталась противостоять нашествию проклятых татар. Да и с самим Узбеком у него были свои счёты. Четыре года назад, когда он находился в Индии, монголы во время первого своего рейда подошли к Табризу. Узбек направил к ним посла с просьбой о мире, и не думая воевать с ними, так как ночью и днём он был занят беспробудным пьянством. Монголы потребовали выдачи гарнизона хорезмийцев, оставленных хорезмшахом Мухаммадом, отцом Джалала. Узбек приказал часть гарнизона перебить, а остальных выдать монголам. Кроме того, отправил им в качестве откупа деньги, одежду и скот. Когда Джалал появился в Азербайджане, к нему прибыли послы от Узбека. Атабек изъявлял покорность, обещал провозглашать имя султана в хутбе [18] и чеканить его имя на монетах. Кроме того, он предлагал немедленно внести в султанскую казну большую сумму денег. Султан послов принял, но остался глух к их мольбам. И тогда правитель Азербайджана бежал. Султан же вскоре получил неожиданное предложение от его жены принцессы Малики.

17

Шихна – комендант, комендатура.

18

Хутба – провозглашение имени правителя во время пятничного богослужения в мечети, имела важное значение, как признание власти правителя, первоначально происходила только с одобрения халифа.

Шатёр султана был установлен на холме, полог был открыт и Джалал сидевший в обществе китаб ал-мунши [19] Шихаб ад-Дина Насави, мог видеть верхушки и бойницы мощных стен Табриза. Шёл седьмой день осады и султан начал терять терпение. В шатёр заглянул амир-джандар [20].

– Прибыл посол принцессы, – доложил он.

– Приведи его, – сказал султан.

– Это женщина, – уточнил начальник.

– Тем более, – улыбнулся Джалал.

19

Китаб ал-мунши – начальник канцелярии.

20

Амир-джандар – начальник охраны.

Послом оказалась женщина пожилого возраста. Оно и понятно, кто же пустит молодуху в стан неприятеля. Лицо она скрыла под чадрой, но всё остальное – голос, осанка, движения говорили в пользу этого предположения. Джалал хотел было потребовать, чтобы она открыла лицо, но затем отказался от этой мысли. Женщина поклонилась, коснувшись рукой ковра.

– Моя госпожа приветствует тебя, о султан, – заговорила она. – Она передает тебе свидетельство о разводе, и просит назначить день свадьбы.

Посланница достала из рукава свиток бумаги, скрепленный печатью. Канцлер, по знаку султана подошёл и взял свидетельство. Сорвал печать и прочитал:

Свидетельство.

– Брак, заключённый между атабеком Музаффар ад-Дином Узбеком и принцессой Маликой-Хатун, расторгнут по желанию мужа. Показания свидетелей развода удостоверяет кади Варзукана. Изз-ад-Дин Изз ад-Дин Казвини. Факих [21] . 12 июня 1225 г.

– Как выглядит твоя госпожа, – спросил Джалал. – Она ведь уже не молода?

21

Факих – богослов, законовед.

– Молодость понятие относительное, – ответила женщина, – иной рождается стариком, а иной до старости сохраняет юность души.

– Это ты хорошо сказала, но я имею в виду не душу, а внешность.

– Она так же красива, как и в юности. И достаточно молода, чтобы помышлять о браке.

– Смотри, если ты обманешь меня, я отдам тебя замуж за самого некрасивого старика, какой только найдётся в Табризе, – предупредил султан, однако уста его тронула улыбка.

– Вообще-то, я замужем, – кокетливо ответила посланница.

– Ничего, я расторгну твой брак, я смотрю, у вас в Табризе это легко делается.

– В таком случае, прошу подобрать мне старика побойчее.

– Не беспокойся. За этим дело не станет. Как твоё имя, посланница?

– Фатима.

– Скажи мне, Фатима, что послужило причиной развода?

– Это вопрос деликатный, я не могу отвечать на него в таком большом собрании.

– Нас всего трое, ты считаешь это много.

– То, что знают трое, знает улица.

– Ну что же. Собрание придётся уменьшить, любопытство не даст мне покоя. Оставьте нас с ней наедине.

– Наедине, – переспросил начальник стражи.

– Наедине, не беспокойся за меня, она пришла сватать меня, не убивать.

– Я должен её обыскать, прежде чем оставлю её с тобой наедине, – заявил начальник стражи.

– Ты не будешь возражать, если тебя обыщут, – спросил султан. – Это его работа, я не могу с ним спорить.

– Хорошо, только пусть это сделает женщина, иначе мой муж действительно даст мне развод.

– Но поблизости нет ни одной женщины, – заметил начальник охраны.