Хагалаз. Восхождение
Шрифт:
— Некоторые вещи непозволительно знать посторонним.
— Ты всё равно намерена убить меня, так почему нельзя быть откровенной сейчас? Кто так заслуживает смерти, что ты поставила на кон собственную жизнь? Ведь наверняка был способ отомстить за пределами арены. Что-то здесь не то… не понимаю.
Хаара видела, что Блэйр напрягся, пытаясь сопоставить уже известные ему факты. Не может же он дойти до истины сам? Может, и что она будет делать тогда? Всё отрицать?
— Если арена — вынужденная мера, значит, других вариантов нет. Кого можно убить только тут?
— Варианты есть всегда, — возразила девушка и тут же пожалела, что открыла рот.
— Значит,
— Прекрати, — оборвала его Хаара. — Я не хочу, чтобы ты думал об этом, чтобы спрашивал. Не твоего ума дело.
— Ты боишься, что кто-то узнает и остановит тебя. Так? Я никому не расскажу, готов поклясться кровью.
— На что мне твоя кровь? Я пришла на арену, чтобы убивать. Хочу победить, как и все вы. Вот, в чём моя цель. Не пытайся увидеть здесь скрытый смысл, его нет. Просто бейся и думай о себе, иначе умрёшь раньше, чем успеешь сделать следующий вдох.
На лице мужчины мелькнуло разочарование. Девушка встала.
— Я хочу уйти.
— Уверена? Другого шанса у нас не будет.
— У нас вообще ничего не будет, Блэйр. Одного из нас ждёт смерть, и я сделаю всё, чтобы не встретиться с ней.
Мужчина поднялся и некоторое время смотрел на девушку сверху вниз. Хааре казалось, будто Блэйр собирается с духом, дабы что-то сделать, но он вдруг отвернулся, подошёл к двери и несколько раз постучал. Почувствовав облегчение, девушка направилась следом, желая покинуть комнату, как только её откроют, но прежде, чем это произошло, Блэйр вновь возник перед ней. Нападёт? Девушка едва не отпрянула. Лицо мужчины сковала холодная серьёзность.
— Я тоже сделаю всё, чтобы остаться в живых, надеюсь, ты это понимаешь.
Глава 31 Предчувствие
Наоми чувствовала себя скверно. Ночью практически не удавалось сомкнуть глаз: то мысли мешали расслабиться, то вернувшиеся дурные сны. Девушке привиделось, будто она стоит одна на площади, а вокруг кричат люди, кидают в неё камни, предлагают распять. Её платье изодрано, ледяной ветер покусывает тощие обнажённые лодыжки. Сердце бешено колотится, поблизости ни одного знакомого лица. Хочется закричать, но из груди вырывается лишь хриплый стон. Вдруг кто-то хватает её и тянет к деревянным доскам. Наоми плачет, умоляет пощадить, ссылаясь на ребёнка, но озверевшая толпа не слушает. Едва Наоми падает, как в её кожу впиваются гвозди. Адская боль.
Королева проснулась в слезах. Ей почудилось, что тело покрыто шрамами и кровью. Из груди вырывались рыдания, она ощупала себя, убеждаясь, что всё в порядке, но ещё долго сжималась под одеялом, пытаясь успокоить разыгравшееся воображение. Такой реалистичный сон! Боль и впрямь сковала тело. Чернота ночи была подобна смерти, и каким спасительным казалось утро!
Ещё до восхода солнца Наоми вскочила, чтобы раздвинуть шторы. Девушке думалось, что так рассвет настанет быстрее. Едва первые лучи коснулись спящих крыш, королева позвала служанок, чтобы те помогли ей одеться. Не было сил оставаться наедине со своими демонами, со страхами, притаившимися в углах. К завершению шёл турнир веларов. «Скоро всё закончится, и я снова буду спать спокойно. Быстрее бы уже кто-то победил».
Недомогание Наоми связывала с кровавыми зрелищами, которые столь часто приходилось лицезреть. Лонгрен не позволял ей оставаться во дворце, когда столько людей прибыло в столицу для того, чтобы насладиться боями. Возможно, королева смогла бы привыкнуть к этому, однако беременность всё осложняла. Чувства как будто усилились, гипертрофировались и теперь подчиняли её себе. Благо, кровавый ад подходил к завершению. Девушка надеялась, что перенести последние дни будет проще, главное — взять себя в руки. Однако надежды её раскрошились в прах, и ни восход солнца, ни льстивые голоса служанок не избавили королеву от осадка мучительной ночи. Навязчивое чувство неотвратимости сковывало с самого утра. Наоми пыталась поесть, но кусок не лез в глотку. Члены малого совета восторженно обсуждали минувшие бои и делали ставки, Наоми же слушала их краем уха, ковыряясь в творожно-тыквенной запеканке.
— Думаю, все шансы есть у Блэйра и Грегора, — сказал Холгер и бросил в рот горстку изюма. — Один сильный, второй ловкий, но я бы поставил на Блэйра.
— Согласен, — отозвался Хирг. — Слышал, за ним присматривает Арравел Н’Гор.
— Сын лорда Сатрора? Он мне никогда не нравился, слишком беспечный, легко растрачивает деньги и много пьёт.
— Однако он удачлив, и на этом веларе заработал неплохую сумму.
Холгер презрительно хмыкнул, давая понять, что не воспринимает Арравела всерьёз. Лонгрен отпил вина.
— А ты как считаешь? — спросил он у Наоми. Девушка подняла задумчивый взгляд и не сразу нашлась с ответом.
— Не знаю, наверное, победителем станет кто-то из мужчин.
Король усмехнулся. Лица сидящих за столом тоже тронула улыбка.
— Рассуждаешь с видом знатока, дорогая.
Колкость нисколько не задела девушку. Да, она сказала очевидную вещь, но кто, в конце концов, возьмётся судить её за это? Тем временем Лонгрен продолжал:
— Вы все решили не рассматривать в качестве возможно победителя женщину? Почему? Разве та блондинка не заслужила славного имени воина, добравшись до четвёрки лучших? Разве не прекрасно она владеет мечом?
— Прекрасно, Ваше Величество, — отозвался Хирг, — признаться, мне даже любопытно, кто обучал её этому искусству. И всё-таки женщины по природе своей слабее, маловероятно, что она останется в живых.
Холгер скривился.
— Мне она не нравится. Не пойму почему. В ней что-то… странное.
— Да, — подтвердила Наоми, — каждый раз, кого-то убивая, она смотрит в нашу сторону, будто угрожает. Это беспокоит меня…
— Вздор. — Лонгрен стукнул опустевшим кубком по столу. Присутствующие невольно вздрогнули. — Куда ещё ей смотреть, как не в сторону короля? В этом жесте я нахожу дань уважения, и знаете… поставлю-ка я на неё. Если проиграет, выплачу каждому из вас по сотне линар.
Мужчины переглянулись, не зная, радоваться такому заявлению или опасаться.
— Вы очень щедры, Ваше Величество, — заметил Холгер, почтительно склонив голову.
— Вздор. Если девчонка выиграет, платите вы. А она не подведёт. Считайте это острым чутьём.
Наоми прозвучавшее заявление не обрадовало. Обсуждаемая девушка и правда не нравилась ей, что-то в преступнице настораживало, но отрицать возможность её победы было глупо, ведь дралась она, на самом деле, не хуже прочих претендентов. Однако почему Хаара не появлялась на арене до турнира? Выжидала? Если ей позволили, значит, особо тяжких преступлений она не совершала, но разве может человек убивать другого так просто, если никогда не делал этого ранее? Что-то не сходилось. А может, Хаара попала в тюрьму как раз перед началом турнира? В таком случае это большая удача. Убийца — вот кого королева видела в девушке, и никакие сомнения не могли уничтожить в ней эту мысль. Убийцы пугали её.