Хаггопиана и другие рассказы
Шрифт:
— Но… — начал молодой лорд, едва сдерживая гнев.
— Хотя бы выслушайте меня, — возразил я. — А потом… — я пожал плечами. — Потом… можете делать, что сочтете нужным.
— Вряд ли кому-то будет хуже, если мы его выслушаем, — поддержал меня старый Дэнфорд. — Мне лично все это кажется крайне интересным, и я хотел бы услышать его аргументы.
Остальные медленно кивнули, один за другим, словно нехотя соглашаясь.
— Хорошо, — тяжело вздохнул лорд Мэрриотт. — Что же тебя столь беспокоит, друг мой?
— То, что тебе так хочется узнать своего… противника. Вот в чем опасность!
В данный момент это существо — призрак, демон, «бог», привидение, называйте, как хотите, пребывает в некоем ином измерении, проявляя себя в нашем мире редко и не полностью. Но узнать о нем, как понял наш безумный антрополог и как полагали суеверные местные жители, означает привлечь его из неведомой тьмы в нашу вселенную, наделить его сущностью, принять участие в его материализации!
— Ха! — фыркнул Тернбулл. — И вы еще говорите о суеверных деревенских жителях! Прежде чем мы продолжим, поймите одну вещь — ни Лэйвери, ни я не верим в сверхъестественное, в том смысле, как это понимает невежественное большинство. Да, мы верим в существование иных вселенных, и в то, что они обитаемы; более того, мы верим, что иногда можем заглянуть в чужие миры, отличные от того, в котором мы родились. В этом мы мало чем отличаемся от ученых, людей, наделенных редкими способностями, и каждый эксперимент, в котором мы принимаем участие, ведет нас дальше по пути открытий. Речь идет не о призраках или демонах, сэр, но о научном феномене, который однажды может открыть перед нами совершенно новые перспективы. Повторяю еще раз — бояться абсолютно нечего!
— С этим я не могу согласиться, — ответил я. — Вам должно быть не хуже меня известно о хорошо документированных случаях…
— Самогипноза! — вмешался Лэйвери. — Почти в каждом случае, когда эксперименты медиумов заканчивались трагически, находились доказательства, что они стали жертвой самогипноза.
— И это еще не все, — добавил Тернбулл. — Все они верили в сверхъестественное. Мы же, с другой стороны…
— Но что насчет тех хорошо документированных случаев, о которых вы упоминали? — подал голос Дэнфорд. — Что это за случаи?
— Случаи внезапной насильственной смерти! — ответил я. — Случай с медиумом, который спал в комнате, где когда-то жил убийца-душитель, и которого нашли на следующее утро задушенным, хотя в комнате не было окон, и она была заперта изнутри! Случай с экзорцистом, — я бросил короткий взгляд на Дэнфорда, — который пытался найти и уничтожить некое серое существо, наводившее ужас на одно шотландское кладбище. По легенде, этот монстр раздавливал головы своих жертв. Что ж, любопытство погубило экзорциста — его нашли с раздавленной головой и вытекшими из ушей мозгами!
— И вы думаете, все это из-за… — начал Дэнфорд.
— Не знаю, что по этому поводу думать, — прервал я его, — но факты определенно говорят сами за себя. Те, о ком я упоминал, и многие другие пытались понять сущность того, что следовало
При этих словах лорд Мэрриотт подошел ко мне и заботливо взял меня за руку.
— Ты обещал, что будешь наблюдать за происходящим вместе со мной.
— Я не брал твоих денег, Дэвид, — напомнил я.
— За что я еще больше тебя уважаю, — ответил он. — Ты пожелал присутствовать здесь просто как друг. Что же касается того, что ты передумал… Останься хотя бы ненадолго.
Вздохнув, я неохотно кивнул. Все-таки дружеские узы связывали нас с детства.
— Как пожелаешь, но если я сочту, что с меня достаточно, не пытайся помешать мне уйти.
— Даю слово, — тотчас же ответил он, коротко сжав мою руку. — А теперь немного поедим и выпьем, подбросим еще одно полено в огонь, а потом можно начинать…
К тому времени, когда мы собрались вокруг тяжелого круглого дубового стола, стоявшего на паркетном полу посреди библиотеки, готовясь к демонстрации эзотерических способностей Лэйвери, уже наступили осенние сумерки. Остальные трое вели себя оживленно, даже слегка возбужденно, виной чему, несомненно, был превосходный шерри, на который не скупился Дэвид. И сам хозяин, похоже, тоже пребывал в прекрасном расположении духа. Но на меня это подействовало мало, а небольшое количество выпитого мной вина лишь усилило атмосферу страха, казалось, давившую на меня со всех сторон. Меня удерживало лишь обещание, которого добился от меня мой друг, и только оно вынуждало меня участвовать, по крайней мере, поначалу, в том, что должно было произойти.
Наконец, Лэйвери объявил, что готов начинать, и попросил нас соблюдать тишину. По требованию медиума в комнате выключили свет, и лишь потрескивающие поленья в большом камине отбрасывали вокруг красно-оранжевые тени.
Эксперимент не включал в себя никаких обычных атрибутов, столь любимых мистиками и спиритами; мы не сидели, соприкасаясь мизинцами в неразрывном кругу, и Лэйвери не просил нас сосредоточиться на чем бы то ни было. Под монотонное тиканье старинных настенных часов медиум закрыл глаза и откинул голову на высокую спинку кресла. Все мы пристально наблюдали за ним.
Постепенно дыхание его становилось все глубже, движения груди стали размеренными. Затем, прежде чем мы успели что-либо понять, руки его сжались на кожаных подлокотниках кресла, а рот начал судорожно дергаться. У меня кровь застыла в жилах, и я уже поднялся было на ноги, когда лицо его вновь неподвижно застыло. Затем губы Лэйвери приподнялись, обнажив зубы, и он несколько раз быстро закрыл и открыл рот, словно скрежеща зубами в идиотской ухмылке. Однако так продолжалось всего секунду или две, и вскоре лицо его снова расслабилось. Неожиданно осознав, что все еще стою, склонившись над столом, я заставил себя сесть.