Халиф на час
Шрифт:
– О безмозглый я червяк! Что же мне делать?
И в это мгновение в дальнем конце улицы показались двое богато одетых иноземцев. Не видел их Абу-ль-Хасан и продолжал причитать, не ведая, что вместе с этими мужчинами к нему приближается сама судьба.
Макама девятая
– Я думаю, дядюшка, что зря ты заказал у чинийских купцов ту унылую камку. Она такая некрасивая, что даже самый бедный бедняк отказывается шить из нее нижнюю рубаху.
– Жаль… А мне она показалась такой… строгой, утонченной.
– Да, конечно,
Дядюшка и племянница всю дорогу домой беседовали о делах. Но сейчас, подойдя к дому, Джамиля проговорила:
– А теперь, дядюшка, давай поговорим о чем-нибудь другом… например о кошках… Или о твоих приказчиках… Или о погоде…
– Почему? Зачем?
– Скажу тебе по секрету, дядя, добрая Айше сердится, когда мы все время разговариваем о делах. Она этого не показывает, но втайне чуть-чуть ревнует. Ей кажется, что она теперь лишняя.
– Что за глупость!
– Дядюшка, она же не специально. Поверь, женщины устроены иначе. Она, быть может, тоже была бы не прочь помогать тебе в твоих торговых делах, но ты же ее никогда ни о чем не спрашивал, никогда с ней не советовался…
– Но на ней же весь дом, я боюсь ее утомлять лишними заботами.
– А ты попробуй. Клянусь, она будет только рада. Но сейчас… Давай все-таки поговорим о кошках.
– Ну что ж, пусть будет о кошках.
И Джамиля стала, как ни в чем не бывало, растолковывать дядюшке преимущества владения пятью кошками. С этим познавательнейшим разговором они и вошли в калитку.
– О Аллах, – продолжала Джамиля, – я и представить себе не могу, дядюшка, что было бы с твоими товарами, если бы их не сторожили эти замечательные существа!
– Ну хватит уже, малышка, хватит – улыбаясь, проговорила Айше. – Я уже поняла, что всю обратную дорогу с дядюшкой вы говорили только о твоих любимицах. Мне иногда кажется, Джамиля, что ты, кроме кошек, не видишь в этом мире уже ничего. Тебе неинтересны юноши, тебя удручают разговоры наших умных соседушек… Можете с дядей говорить о чем угодно, даже о лавках! Но только чтоб больше ни слова о котах, кошках и котятах я не слышала! Хотя бы сегодня вечером…
– О Аллах милосердный, женщина! Ну чем тебе коты не угодили?
– Бедная девочка говорит о них все время… Я бы радовалась, если бы она беседовала с тобой даже о торговых делах.
Довольная Джамиля подмигнула дяде и с удовольствием взялась за персик.
– Да будет так, тетушка. Отныне я буду беседовать с дядюшкой только о делах, тканях и глупых покупателях, которые хотят платить за аршин тончайшего бархата столько же, сколько за грубую шерстяную ткань.
– Пусть так…Но, милая моя племянница, я хотел бы поговорить с тобой о другом. Ты уже взрослая девушка. Аллах милосердный дал мне увидеть, как ты красива. Сама же ты каждый день показываешь, сколь ты умна… Почему же я ни разу не видел, чтобы ты улыбнулась какому-нибудь привлекательному юноше? Ведь среди наших покупателей немало приказчиков, есть портные и их помощники, есть даже посыльные из богатых домов…
Улыбка сошла с лица Джамили.
– Дорогой
– Аллах милосердный, девочка… Но тогда тебе подойдет только сам халиф…
– Быть может, и так… Понимаешь, дядя, я мечтаю о том, что я взгляну на него один только раз и после этого перестану видеть всех остальных мужчин.
– Малышка, но так бывает только в сказках.
– Но я мечтаю именно об этом, дядя… И обыкновенные мужчины мне не нужны.
– Но чем тебе не угодили обыкновенные юноши? Разве они не хороши собой, не умны? Есть среди них и достойные, уважаемые люди… Есть сыновья почтенных семей.
– Ах, дядюшка, ты, конечно, прав. Есть и достойные, есть и уважаемые. Но я хочу найти единственного… Пусть он будет беднее уличного водоноса, пусть он будет иноземцем… Я хочу, чтобы он такой был один. Чтобы только с ним мне хотелось беседовать, только с ним хотелось жить, растить его детей.
– О Аллах, девочка… Я думал, что современные девушки о таком не мечтают. Думал, что вам интересны лишь деньги и титулы, влияние родителей…
– Думаю, дядюшка, все девушки во все времена одинаковы. Им нужна родная душа. А будет этот юноша богат или беден, не так уж и важно. Вот если ищут не единственного на свете, тогда, о да, тогда важны и титулы и чины, и звания и влияние…
«Ах, малышка, ведь так было всегда… И так, думаю, всегда будет. Но как же сыскать твоего единственного? Где найти того, кто станет твоей судьбой?»
Джамиля пристально взглянула в глаза Сирдару и сказала:
– Не ищи мне избранника, добрый дядюшка. Не придумывай, как бы обмануть мое глупое сердечко. Время все расставит по местам. Не торопись!
– Придет время, мудрый мой друг и визирь, и время все расставит по своим местам.
– Но, звезда вселенной! Сколько должно пройти времени, чтобы ты одарил своих подданных царицей, женой халифа? Сколько должно пройти времени, чтобы ты излечился от юношеских грез?
– Тот день, благородный Умар, когда я излечусь от юношеских грез, станет последним днем великого Багдада, обители правоверных. Ибо сиюминутные и мелкие дела не требуют вмешательства владыки. Лишь мечты движут тем, кто хочет процветания своему царству!
Визирь тяжело вздохнул. Увы, в словах халифа была доля правды. Ему, молодому, но мудрому Гаруну аль-Рашиду вовсе не надо было вмешиваться в дела городских старейшин, как не надо было за каждого лавочника решать, сколько и чего продать на шумном и щедром багдадском базаре.
– Но, знаешь, добрый мой визирь, в последнее время я стал замечать, что рассказы моих советников не дают мне пищи для размышлений, не возвышают мои мечты. Более того, слушая ваши бесконечные беседы и склоки в диване, я засыпаю, а мечты мои превращаются в рассуждения никчемного торгаша.