Халиф на час
Шрифт:
Тем временем надсмотрщица пришла в комнату Нум и спросила ее: «Приходил ли к тебе твой господин?» — «Нет, клянусь Аллахом!» — отвечала Нум. И старуха надсмотрщица сказала: «Может быть, он ошибся и вошел в другую комнату и сбился с дороги к твоему помещению», — и тогда Нум воскликнула: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Кончился срок для нас всех, и мы погибли!»
Они сидели, размышляя, и, пока это было так вдруг вошла к ним невольница сестры халифа и приветствовала Нум и сказала: «Моя госпожа зовет тебя к себе в гости», — и Нум отвечала ей: «Слушаю и повинуюсь!» — «Может быть, твой господин у сестры халифа и покров снят», сказала надсмотрщица. И Нум в тот же час и минуту встала и пошла к сестре халифа, и та сказала ей: «Вот твой господин сидит у меня: он как будто ошибся помещением. Но ни для тебя, ни для него не будет страха, если захочет Аллах великий». И, когда Нум услышала эти слова от сестры царя, ее душа успокоилась и она подошла к своему господину Ниме, а тот, увидав ее, поднялся ей навстречу,
Затем она сказала своей невольнице: «Принеси кушанья и напитки», — и невольница принесла это. И тогда они сели и поели достаточно, чтобы насытиться, а затем сели пить. И заходили между ними чаши, и прекратились их печали, и Нима воскликнул: «О, если бы я знал, что будет потом», — а сестра халифа спросила: «О Нима, любишь ли ты Нум, свою невольницу?» — и он отвечал. «О госпожа, любовь к ней заставила меня сделать все это и подвергнуть себя опасности». А затем она спросила Нум: «О Нум, любишь ли ты своего господина Ниму?» — и Нум ответила: «О госпожа, от любви к нему растаяло мое тело и изменился мой вид». — «Клянусь Аллахом, вы любите друг друга, и пусть не будет того кто разлучит вас! Успокойте же ваши души и прохладите глаза.» воскликнула сестра халифа, и они обрадовалась.
И Нум потребовала лютню, и ей принесли ее, и взяв лютню, она настроила ее и ударила по ней один раз и затянув напев, произнесла такие стихи:
Когда разлучить враги хотели упорно нас, Хоть мстить ни тебе, ни мне и не за что было им, Набегами всякими терзали они наш слух, И мало защитников нашлось и помощников. Со стрелами глаз твоих тогда я напал на них, А сам захватил я меч, огонь и поток воды.А потом Нум дала лютню своему господину Ниме и сказала ему: «Скажи нам стихотворение», — и Нима взял лютню, и настроил ее, и, затянув напев, произнес такие стихи:
Подобен бы месяц был тебе, но заходит он. Лик солнца бы был, как ты, но только он с пятнами. Дивлюсь я, — а сколько есть в любви всегда дивного. Заботы немало в ней, в ней страсть и страдание. Дорога мне кажется столь близкой, когда иду К любимой, но путь далек, когда я иду назад.А когда он кончил говорить стихи, Нум наполнила кубок и подала ему, и Нима взял кубок и выпил, а затем Нум наполнила другой кубок и подала его сестре халифа, и та выпила его, и взяла лютню, и, настроив ее, натянула струны и произнесла такие стихи:
Печаль и грусть в душе моей поселились, И внутри меня страсть великая так упорна. Худ я телом так, что явно это стало всем. Ведь любовью тело давно мое хворает.И потом она наполнила кубок и подала его Ниме а тот выпил и, взяв лютню, настроил на ней струны и произнес такие стихи:
О тот, кому дух я дал, а он стал терзать его! Я вырвать его хотел, — но сил не нашел в себе. Подай же влюбленному спасенье от гибели, Пока не настала смерть, — и вот мой последний вздох.И они, не переставая, говорили стихи под звуки струн и проводили время в наслаждении, блаженстве, радости и веселье, и пока это было так, вдруг вошел к ним повелитель правоверных. И, увидав его, они встали и поцеловали землю меж его рук, и халиф, увидев Нум с лютней воскликнул: «О Нум, слава Аллаху, который удалил от тебя бедствие и боль!» Потом он обернулся к Ниме, который был все в том же виде, и спросил: «Сестрица, кто эта девушка, которая рядом с Нум?» — «О повелитель правоверных, — отвечала ему сестра, — у тебя есть невольница среди твоих любимиц, добрая нравом, и Нум не ест и не пьет иначе, как с нею». И она произнесла слова поэта:
Они разные, и сошлись они по различию Красота несходных всегда видна по несходству их.«Клянусь Аллахом великим, — воскликнул халиф, — она так же красива, как Нум, и завтра я прикажу отвести ей комнату рядом с комнатой Нум и выдам ей ковры и циновки, и доставлю все, что ей подходит, из уважения к Нум».
И сестра халифа приказала подать кушанья и предложила их своему брату, и тот
И повелитель правоверных пришел в восторг, и наполнил еще кубок, и, подав его Нум, приказал ей спеть, и она, выпив сначала кубок, попробовала струны и произнесла такие стихи:
Вот лучший среди людей в дни наши, нет ему Подобного, чтобы мог тем делом прославиться. Единственный в высоте, и славен престол его, О царь и владыка наш, повсюду прославленный! Владыка царей земных и всех без изъятия, Обильно ты жалуешь без скуки и устали. Господь сохрани тебя, назло и к тоске врагов, Успех и победа пусть украсят звезду твою!И когда халиф услышал от Нум эти стихи, он воскликнул: «Клянусь Аллахом, хорошо! Клянусь Аллахом, прекрасно! От Аллаха твой дар, о Нум! Как красноречив твой язык и как ясна твоя речь!» И они пребывали в веселье и радости до полуночи, а затем сестра халифа сказала: «Послушай, о повелитель правоверных: я видала в какой-то книге рассказ про одного знатного вельможу». — «А что это за рассказ?» — спросил халиф.
И сестра его сказала: «Послушай, о повелитель правоверных. Был в городе Куфе юноша, по имени Нима ибн ар-Раби, и была у него невольница, и он любил ее, и она любила его (а она воспиталась с ним на одной постели). И когда они достигли зрелости и ими овладела любовь друг к другу, судьба поразила их своей превратностью, и время подавило их своими несчастьями, и судило оно им расстаться. И доносчики схитрили с девушкой, и она вышла из дома своего господина, и ее взяли и украли из его жилища, а потом укравший девушку продал ее одному из царей за десять тысяч динаров. А девушка так же любила своего господина, как и он любил ее, и ее господин оставил свою семью и свое богатство и дом свой, и отправился искать девушку, и нашел способ с нею встретиться и ее увидеть, и он подвергал себя опасности и не жалел своей души, пока не сумел встретиться с невольницей, а звали ее Нум. И когда он встретился с нею, они не успели усесться, как вошел к ним царь, купивший ее у человека, который ее украл, и он был поспешен с ними и велел их убить, не оказав им справедливости и не отсрочив над ними свой суд… Что ты скажешь, о повелитель правоверных, о столь малой справедливости этого царя?» — «Поистине, это предивная вещь, и этому царю надлежало простить их, при своей мощи! — воскликнул повелитель правоверных. — Ему следовало помнить относительно них три вещи: во-первых, они любили друг друга, во-вторых, они находились в его жилище и в его руках, и, в-третьих, царю надлежит быть медлительным, творя суд над людьми. Так как же ему не медлить в деле которое с ним связано? Этот царь совершил дело, не похожее на дела царей». — «О брат мой, — сказала сестра халифа, — ради царя небес и земли, прикажи Нум петь и послушай то, что она споет». — «О Нум, спой мне!» — воскликнул халиф. И Нум затянула напев и произнесла такие стихи:
Обмануло время — всегда оно обманет, Разит сердца и рождает думы время. Разлучит оно после жизни вместе возлюбленных, И увидишь ты на ланитах слез потоки. Я жила и жили; и жизнь моя светла была, Когда судьба. свела нас, и обильна. И я буду плакать и кровь и слезы струею лить, По тебе печалясь и днями и ночами.И, когда повелитель правоверных услышал эти стихи, он пришел в великий восторг, и сестра его сказала ему: «О брат мой, кто сам присудил себя к чему-нибудь, должен придерживаться этого и поступать по своему слову. И ты сам совершил над собою такой суд. — Потом она сказала: — О Нима, встань на ноги, и ты тоже встань, о Нум». И когда они встали, сестра халифа сказала. «О повелитель правоверных, та, что встала, это украденная Нум, которую похитил аль-Хаджжадж ибн Юсуф ас-Сакафи и прислал тебе, и солгал он, утверждая в своем письме, что купил девушку за десять тысяч динаров. А этот, что встал, — Нима ибн ар-Раби ее господин. И я прошу тебя — из уважения к твоим пречистым предкам и ради Хамзы, Акиля и аль-Аббаса прости их и отпусти им их преступления. Подари их друг другу, чтобы получить за них награду и воздаяние Они находятся в твоей руке и поели твоей пищи и выпили твоего питья, и я ходатайствую за них и прошу подарить мне их кровь».