Халиф на час

Автор неизвестен

И халиф рассердился, и усилился его гнев, и поднялась в нем ярость, и он вспылил и воскликнул: «Клянусь величайшим именем Аллаха и могилою аль-Аббаса, если найдется человек, который скажет мне сейчас правду — кто из них умер раньше, — я дам ему в награду две тысячи динаров!» И едва Абу-ль-Хасан услышал слова халифа,

он одним прыжком вскочил на ноги, сбросил с себя саван и крикнул: «Давай, повелитель правоверных, две тысячи динаров! Я умер первым, клянусь великим Аллахом, но давай же подарок — две тысячи динаров, — раз я тебе сказал, кто из нас умер раньше». И жена Абу-ль-Хасана, Наджмат ас-Субх, тоже вскочила на ноги, и поспешно побежала к своей госпоже Ситт Зубейде, и бросилась ей в объятия, и когда Ситг Зубейда увидела, что ее служанка здорова, благополучна и не умерла, она страшно обрадовалась и воскликнула: «О злосчастная, ты так меня огорчила и опечалила! Но хвала Аллаху, что ты не умерла».

А халиф, когда увидал, что оба поднялись после смерти и Абу-ль-Хасан протягивает руку, требуя две тысячи динаров, повалился от смеха на спину, а потом обратился к Абу-ль-Хасану и сказал ему: «О Абу-ль-Хасан, ты хочешь убить меня со смеху своими проделками! Мало тебе того, что случилось со мной от смеха во время твоего халифства, когда я едва не умер, — ты еще устроил со мной эту шутку!» Ситт Зубейда тоже обеспамятела и покинула мир от смеха, когда Абу-ль-Хасан сказал халифу: «Я умер первый». А потом Абу-ль-Хасан сказал халифу: «О повелитель правоверных, кротость и снисходительность — качества благородных. Вот причина, заставившая меня устроить эту шутку: ты знаешь, что в моем естестве преобладает любовь к веселью, наслаждениям и развлечениям, а твое величество отдало мне в жены Наджмат ас-Субх, которая любит веселиться и развлекаться еще больше меня. Мы жили таким образом, предаваясь

расточительству и мотовству, а твое величество знает, что на развлечения нужны деньги, и вот сегодня я сунул руку в карман, и она вышла оттуда пустой — я не нашел там ни единого дирхема. Моя жена Наджмат ас-Субх истратила все, какие были у нее, деньги, которые ей дала ее госпожа Ситт Зубейда, и у меня тоже не осталось ни дирхема из тех денег, что ты дал мне. И когда мы увидели, что у нас нет ни единого дирхема, нас охватила печаль, и мы не знали, что делать, и я сказал ей: «Наджмат ас-Субх, можешь ты попросить денег у твоей госпожи Ситт Зубейды?» — и она отвечала: «Мне стыдно, так как она дала мне много и я все промотала, и нет у меня теперь смелости просить у нее еще». И я тоже подумал, о повелитель правоверных, что, если я приду и допрошу у тебя немного денег, как бы ты не сказал мне: «Бог с тобой, о Абу-ль-Хасан, я дал тебе на свадьбу много денег, а ты их все спустил! Ты, видно, человек расточительный, и я вижу, что у тебя в обычае мотать деньги». И я побоялся этого и решил выкинуть эту шутку, думая, во-первых, вас посмешить и повеселить ваши сердца и, во-вторых, раздобыть немного денег без просьбы, не смущаясь».

И когда халиф с Ситт Зубейдой выслушали рассказ Абу-ль-Хасана, они так засмеялись, что обеспамятели, а потом халиф сказал: «Вставайте, пойдем со мной», — и дал Абу-ль-Хасану две тысячи динаров, которые он поклялся дать тому, кто скажет об умершем раньше, а затем назначил ему по тысяче динаров на каждый месяц.

И Ситт Зубейда тоже дала своей служанке Наджмат ас-Субх тысячу динаров в награду, и они жили наиприятнейшей и самой сладостной жизнью, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний — смерть».