Halo. Сага о Предтечах. Книга 1. Криптум
Шрифт:
Мы стояли в тени пальмы, пока Чакас колдовал над моим головным убором. Предтечи любят шапки – каждая форма, каста и манипула имеет собственные церемониальные уборы, которые носят по надлежащим поводам. Но в день сезона великой звезды все надевают одинаковые шапки. Конечно, они выглядят куда представительнее, чем то, что в конечном счете протянул мне Чакас. Тем не менее я водрузил подарок себе на голову и с удивлением понял, что он идеально подходит.
Чакас опустил руки на бедра и оглядел меня критическим взглядом.
– Хорошо, – вынес он приговор.
Мы шли долгие часы, пока наконец не оказались перед невысокой стеной, построенной из ровных, вырезанных из лавы блоков, проходящей между деревьев. Наверное, сверху она была похожа на ползущую среди джунглей змею.
Райзер тут же вскарабкался на стену и уселся на ней, скрестив ноги и жуя зеленый стебель, оставшийся от рукоделья Чакаса. Его голова медленно поворачивалась, карие глаза стреляли по сторонам, губы вытянулись трубочкой. У чамануша не было подбородка, поэтому, в отличие от своего могучего приятеля, он не был похож на мою расу. Зато изящные, находящиеся в постоянном движении губы с лихвой компенсировали этот недостаток.
– Это сделали старики, старше дедушки, – сказал он, поглаживая камни, потом отбросил в сторону клочок зелени, встал и принялся балансировать, вытянув в стороны руки. – Идите за мной. По верху идет только чамануш.
Райзер побежал по стене. Мы с Чакасом пошли рядом, отводя в стороны кусты и обходя стороной каких-то ракообразных тварей, агрессивно размахивающих мощными клешнями прямо у нас на пути. Я чуть было не проигнорировал их, но вовремя вспомнил, что на мне больше нет нательной брони, а такая клешня запросто может выдрать из моей ноги здоровенный кусок. Каким же уязвимым я себя ощущал! Эмоциональный подъем от приключения начал сходить на нет. Пока я не ощущал никакой угрозы от своих спутников, но долго ли так будет оставаться?
Нам приходилось спешить, чтобы не отстать от флорианца.
Через несколько сот метров стена разделилась. Райзер остановился на перекрестке, оценивая ситуацию, и наконец указал направо. Гонка возобновилась. За густыми зарослями деревьев слева от нас я увидел внутренний берег. Мы пересекли кольцо. Дальше виднелся центральный пик, окружающий внутреннюю лагуну. Все это напоминало лучника, прицелившегося из кратера.
Интересно, подумал я, обитает ли в этих водах мерс.
Мысли у меня путались. Возможно, когда-то сюда рухнул из космоса корабль древних Предвозвестников, а центральный пик возник из не успевшей застыть расплавленной породы. Я пожалел, что невнимательно слушал рассказы обменного отца о формировании планет, но я не разделял его шахтерского очарования тектоникой, меня интересовали только те детали, которые позволяли определить, где могло быть скрыто влекущее меня сокровище.
Некоторые артефакты Предвозвестников были настолько стары, что циклически появлялись снова и снова через сотни миллионов лет, погружаясь вглубь планеты, а затем вновь выходя на поверхность вместе с вулканической лавой. Неразрушимые… Очаровательные. И в настоящее время совершенно бесполезные.
Чакас оказался достаточно смел, чтобы подтолкнуть меня. Я отпрянул.
– Ты не сделал бы этого, будь на мне нательная броня, – заметил я.
Хамануш сверкнул зубами. Интересно, он становится агрессивнее или таким образом демонстрирует мне приязнь? Я не мог определить.
– Сюда, – позвал Райзер, успевший убежать вперед.
Мы продрались через особенно густые заросли стройных зеленых деревьев с яркими красными стволами и ветками. Флорианец ждал нас там, где длинная низкая стена резко обрывалась. Дальше с одной стороны находилась плоская белая долина внутреннего озера с берегом, образующим серо-черную линию, а с другой простирались джунгли. И снова виднелся лишенный растительности центральный пик, похожий на торчащий почерневший мертвый палец.
– Итак, молодой Предтеча, – сказал Чакас, подходя ко мне сзади. Я резко повернулся, на мгновение решив, что он собирается вонзить в меня нож. Но нет – бронзовокожий человек показывал куда-то за белую пустыню. – Ты просил. Мы привели тебя. Твоя вина, не наша. Не забывай это.
– Здесь ничего нет, – сказал я, глядя на плоское пространство. Поднимающийся от земли теплый воздух размывал далекие очертания, превращая их в бархатное мерцание.
– Посмотри внимательно, – предложил Райзер.
То, что сквозь марево казалось водой, на самом деле было преломленным небом. Но мне привиделся сквозь мерцание строй больших, нескладных обезьян… громадных белых обезьян, воплощавших обратную сторону заблуждений Библиотекаря. Они двигались сквозь миражи то в одну, то в другую сторону и наконец замерли: высеченные из камня и оставленные на равнине, как шахматные фигуры на доске.
Прохладный ветерок принес от черного пика неразличимый шепот, рассеял усиливающуюся жару, и фигуры обезьян исчезли.
Значит, все же не мираж.
Я наклонился, чтобы зачерпнуть горсть земли. Коралловый белый песок, смешанный с мелким вулканическим пеплом. Здесь всюду были следы древнего пожара.
– Идем, – поторопил Райзер.
Дорога до центра белой пустыни заняла куда больше времени, чем я предполагал, но довольно скоро мне пришло в голову, что мы пересекаем отражатель – место, защищенное геометрическими искажениями, – или как минимум ослепитель, защищенный маскировками.
Кажется, некий Предтеча давным-давно решил, что пустыню надлежит скрыть от любопытных глаз. Я прикрыл глаза ладонью и еще раз посмотрел на голубой небосвод. Похоже, что пустыню невозможно увидеть и сверху.
Минуты складывались в часы. Дорога не могла быть такой долгой. Кажется, мы начали кружить, но все равно продолжали идти. Под моими ногами, обутыми в человеческие сандалии не по размеру, чуть похрустывало. Острые песчинки царапали мои изнеженные пятки и забивались между пальцами.
Мои проводники демонстрировали огромное терпение и не сетовали. Когда стало ясно, что босые ноги низкорослого чамануша страдают от соприкосновения с горячим песком, Чакас просто посадил его себе на плечи.
Наши запасы воды подходили к концу. Вскоре Райзер с покорным смешком отшвырнул последнюю трубку и посмотрел на меня, то прикрывая глаза ладонью, то убирая ее. Я подумал, что это знак смущения, но он повторил жест еще раз и посмотрел на меня строгим взглядом.
– Он хочет, чтобы ты закрыл глаза, – объяснил Чакас. – Это поможет.