Хамелеон 2
Шрифт:
Пятерка танков 3-го взвода 3-ей роты, как им и было приказано изначально, продвигались вперед строем фронта на удалении в 30 — 50 метров друг от друга, опять же не стремясь непременно догнать противника. Памятью будущего Геркан прекрасно знал, что поначалу у франкистов не имелось под рукой достойного противотанкового вооружения, способного причинить критический урон хорошо бронированным Т-24, отчего у танкистов не было нужды сторожиться или же лететь вперед, сломя голову, при этом активно маневрируя. Нет, здесь и сейчас вполне себе допустимой виделась именно спокойная работа по постепенному и показательному перемалыванию живой силы противника на радость совсем было поникшим от постоянных поражений союзникам. Что перед началом боя Александр и постарался донести до командиров взводов и машин. И ныне как раз наблюдал результаты своих наставлений. Вот подобным образом, временами отрываясь от приборов наблюдения, либо для перезарядки спаренного с пушкой пулемета, либо для связи с командиром взвода, он и провел свой первый, но отнюдь не последний за этот день бой.
Так был частично уничтожен, а частично
Сметая на своём пути всякое сопротивление, вроде ведущих огонь прямой наводкой немногочисленных уцелевших полевых и горных пушек, а также установленных на грузовиках зенитных автоматов, семнадцать Т-24 прошли сквозь вражеские ряды, и вдоль, и поперек, сея сущий хаос среди франкистов. Слишком уж сильно последние привыкли к легким победам над слабо подготовленным и плохо вооруженным противником, только с которым им и приходилось сталкиваться доселе, отчего профессионалы своего дела, да еще имеющие в руках самую совершенную технику, оказались натуральными палачами и могильщиками для войск подполковника Баррона. Так два табора марокканцев общей численность почти в 900 человек и целая бандера[3] иностранного легиона Испании, вместе со всеми приданными им вспомогательными частями, оказались раздавлены неожиданно обрушившейся на них танковой волной. Причем наиболее невезучие оказались раздавлены в прямом смысле этого слова. И лишь пара эскадронов кавалерии из флангового охранения сумели умчаться обратно в сторону Толедо, не понеся потерь, тогда как большая часть пехоты и грузовики стались законными мишенями для советских танкистов.
Вплоть до полного израсходования боеприпасов вели экипажи Т-24 стрельбу, поскольку первоначальный запал защищавших Ильескас республиканских бойцов совершенно истощился уже спустя километр бега вслед за танками. Да и больно уж сильно начало грохотать там, впереди, куда в конечном итоге умчались прикрывавшие город боевые машины, отчего пехотное командование приняло решение отвести свои силы назад в городок и даже начать восстанавливать раскиданные танками баррикады. Лишь когда Александр примчался на своём «боевом скакуне» назад и с помощью приданного ему переводчика, размахивания пистолетом и такой-то матери смог объяснить «героям», что наступило время собирать богатые трофеи и вязать пленных, «гордые и воинственные сыны испанского народа» вновь осмелились показать свой нос из-за укрытий. И вот с такими вот помощничками — донельзя капризными анархистами, легко способными пальнуть в спину, да марксистами троцкистского толка, не сильно уважавших советских «добровольцев», считающихся сталинистами, ему предстояло отбивать обратно Толедо! На секунду — город с населением в полсотни тысяч жителей и практически совершенно неприступный для танков в силу своей древности и связанной с данным фактом узости улиц. В общем, персональный кошмар одного военинженера 2-го ранга еще только начинался. Тем более, что первые серьезные разногласия в стане союзников возникли практически сразу, как только началась дележка трофейного имущества, что уцелело после разгрома вражеской колонны. Что местные, что Геркан, насмерть вцепились в две 20-мм автоматические зенитные пушки итальянского производства по причине крайней нужды в подобном вооружении и невозможности достать его каким-либо иным путем, кроме как отбить у противника. Естественно победила… Нет, не дружба! Победила сила в лице 17 тяжелых танков и их башенных орудий, повернутых по команде Александра в сторону излишне жадных и чересчур непонятливых местных. А что еще ему оставалось делать, если всё зенитное прикрытие полка, которое с горем пополам удалось выцарапать у родной РККА, составляли всего 12 крупнокалиберных пулеметов Дегтярева? Да и те пришлось распределить по двум складам боеприпасов и ГСМ, а также отрядить в прикрытие танковой школы. Хотя каким образом их огонь мог уберечь от бомбардировок с высоты в несколько километров, откуда и работали по тылам трехмоторные немецкие Ju-52 с итальянскими SM.81, объяснить ему никто так и не смог. Однако же в танковый батальон их не отдали ни одной штуки. Вот и пришлось искать иные пути устройства собственной безопасности от действий вражеской авиации, которая так-то более-менее активно помогала в продвижении колонн мятежников в сторону Мадрида. Отчего и встреча с ней советских танкистов была отнюдь не иллюзорна.
[1] Табор — тактическое подразделение схожее с батальоном у Регулярных войск коренных народов в составе испанской армии.
[2] Регулярные войска — Регулярные войска коренных народов (Fuerzas Regulares Indigenas) — подразделения испанской армии, набранные из жителей колониальных владений.
[3] Бандера — испаноязычное обозначение воинского формирования соответствующего по величине отдельному батальону в составе Испанского легиона (Иностранного легиона).
Глава 19
Так
— Да-а-а-а, — протянул чумазый от гари Геркан, рассматривая находящиеся перед ним изрядно закопченные Т-24. — Потрепало нас, однако. — Как он и предполагал, поход на Толедо не обошелся без неприятностей для 3-ей танковой роты. Причем тут даже нельзя было сказать что-нибудь типа — «А как всё хорошо начиналось!». Нет. Тут и начиналось всё далеко не лучшим образом.
Так из разгромленной ими колонны не менее полутысячи солдат и офицеров противника смогли-таки отступить к знаменитому городу древних оружейников и, перегруппировавшись, закрепиться внутри него, пока одержавшая в сражении верх сторона занималась сортировкой пленных, обиходом раненых и сбором трофеев, а также подвозом топлива и боеприпасов для танков. Причем последнее оказалось выполнено куда как быстрее первого, ибо испанцы не были бы испанцами, если бы уделяли больше времени именно делу, нежели болтовне и похвальбе друг перед другом очередной обновкой, снятой с очередного покойника.
В общем, пять часов спустя, с грехом пополам, Геркану удалось едва ли не пинками согнать «анархистов и троцкистов» в некое подобие двух сводных батальонов, должных стать главной ударной силой при непосредственном занятии города. И это его пугало, поскольку кем угодно, но бойцами данные «наглые бандитские рожи» не выглядели совершенно. Нет, конечно, имелись среди них и те, кто прекрасно понимал необходимость соблюдения дисциплины и следования приказам. Но таковых набиралось хорошо если полсотни на семь сотен откровенных махновцев. И вот с таким совершенно ненадежным контингентом ему, по авторитетному мнению высокопоставленного военного и политического испанского руководства, предстояло продолжить «триумфальное шествие». Надо ли говорить, что от подобной перспективы у Александра очень сильно чесались руки пострелять по тем, кто отдаёт таковые приказы? У него вообще складывалось ощущение, будто в самом республиканском правительстве и генеральном штабе мало кто был заинтересован в организации должного отпора идущим на столицу войскам мятежников. Всем словно было наплевать на итоговый результат разворачивающегося на подступах к Мадриду сражения. Точно так же, как кое-как выстроенным в походные колонны «бойцам народной милиции» было наплевать на приказы какого-то там советского краскома. Они и своих-то командиров ни в грош не ставили зачастую, что уж было говорить о чужих, да еще и пришлых. Чудом в складывающейся ситуации уже было то, что они вообще согласились направить свои стопы в ту сторону, откуда еще несколько часов назад бежали, теряя тапки. Видимо, какие-то шестеренки в их мозгах всё же крутились в нужную сторону. Ну, или же у них имелось желание полазить по карманам и подсумкам очередных мертвых марокканцев, которые в свою очередь совершенно не стеснялись грабить мирное население по всему пути своего следования, отчего у тех порой попадалось даже золото, не говоря уже о серебре и шуршащих песетах.
Еще целый день им потребовался на то, чтобы добраться до Баргаса, находящегося в семи километрах от Толедо. Тут уже были виноваты, и те, и эти. Испанцы вставали на привал чуть ли не каждые полчаса и наотрез отказывались продолжать путь, пока не отдохнут. Да и не самые новые танки начинали подкидывать сюрпризы. За 25 километров марша два Т-24 были вынуждены остановиться из-за развалившихся траков — до начала их массового поточного производства в СССР из легированной марганцем стали Гадфильда, особо прочной и износостойкой, оставалось еще два года, отчего советским танкистам уже который год кряду приходилось мучиться с гусеницами своих машин, выполненных из куда худших материалов. Еще у одного заглох двигатель вследствие некорректной работы карбюратора. У двух наблюдался перегрев КПП. И, естественно, все 17 машин страдали от слишком высокой температуры моторов. Потому Геркан и не возражал против организуемых пехотой привалов, так как в это же самое время отдыхали и далеко не совершенные танки, собранные и эксплуатируемые отнюдь не самыми умелыми в мире руками. Ну и враг, естественно, не дремал. В отличие от выставленных республиканцами на ночь часовых.
Видимо, не смотря на понесенное тяжелое поражение, сумевший скрыться подполковник Баррона не собирался опускать руки и параллельно с устройством оборонительных позиций в Толедо, изыскивал возможность нанести урон своему противнику до начала штурма города. Но, по причине утраты всей артиллерии, оказался вынужден рассчитывать лишь на сохранивших боевой дух солдат и не сильно многочисленные запасы пороха, бензина и взрывчатки, что не оказались утрачены вместе с большей частью войскового имущества. В общем, ставка им была сделана на организацию ночного налета двух эскадронов кавалерии на стоянку вражеских танков, как наиболее грозного оружия республиканцев. И частично его план удался.
Чтобы не запирать танки на узких улочках Баргаса и тем самым вовсе лишать их маневра, Геркан приказал вставать на ночевку на территории примыкавшей к городку асьенды[1], что как раз попалась им по пути. А дабы дать своим экипажам столь нужный им отдых, потребовал у испанских союзников предоставить пехотное охранение, как то полагалось делать в соответствии с уставами РККА. Всё равно местные не вели как такового боя в этот день, а лишь пожинали плоды чужих успехов, тогда как опытные, но не обстрелянные, танкисты оказались несколько вымотаны первым в своей жизни сражением. Вот это самое охранение и проспало самым наглым образом налет аж двух сотен марокканских кавалеристов, что умудрились прорваться к стоянке техники и закидать бутылками с бензином аж одиннадцать танков, прежде чем массированный автоматный и пулеметный огонь не принялся скашивать их одного за другим. Это проснувшиеся от шума танкисты пустили в ход свои ППД[2] и снятые с танков как раз на такой вот случай курсовые ДТ-шки, лупя во всё, что шевелилось снаружи занимаемых ими зданий.