Хамелеон 2
Шрифт:
— Тут вам не за что извиняться, Александр Морициевич, — проявил Сталин степень своего высшего расположения к собеседнику, назвав того по имени-отчеству. Очень и очень немногие люди могли похвастать подобным обращением с его стороны в свой адрес. Можно сказать — лишь считанное число избранных. — Сопереживать всем своим сердцем борьбе трудового народа против фашизма отнюдь не стыдно. Даже наоборот, крайне необходимо каждому советскому человеку. Потому тут я вас прекрасно понимаю и поддерживаю. И, тем не менее, вынужден вернуть вас к фактам. Пожалуйста, продолжайте излагать, — пыхнув в очередной раз трубкой, подбадривающе кивнул он головой своему гостю.
— Я почему еще назвал срок в полгода, — благодарно кивнув в ответ, возобновил свое повествование Геркан. — Да по той простой причине, что уже в мае месяце в Испанию придет такая жара, к которой наши советские люди не готовы совершенно. А для танкистов наступит вовсе сущий кошмар. Даже в нашем климате летом внутри Т-24 стоит жара под 40 градусов, если задраивать люки. Там же 35 — 40 градусов будут считаться нами за счастье, поскольку для испанцев это пусть не нормальная, но привычная весенне-летняя уличная температура. А внутри постоянно разогреваемого солнечными лучами танка она поднимется вовсе до 60-ти, если не 70-ти, градусов. Томленые же в собственном соку танкисты много не навоюют, товарищ Сталин, — аж принялся крутить из стороны в сторону головой краском, выражая свое отрицательное отношение к таковому моменту. — Уже спустя четверть часа подобной пытки сомлевшие и потерявшие сознание экипажи ничем не смогут помочь пехоте и впустую пропадут вместе со своими машинами. Тем более, что к тому времени и воевать-то уже станет не на чем. Ресурс основных агрегатов боевой техники окажется выработан
— А почему о подобной проблеме не было ничего сказано при показе техники? — очень так нехорошо зыркнул Иосиф Виссарионович на своего собеседника, как раз принимавшего участие в демонстрации прототипа Т-24. Не любил, ох не любил он подобные сюрпризы. А кто бы любил, оказавшись на его месте?
— Мы тогда еще не были в курсе возникновения подобного эффекта. Он вылез лишь при начале массовой эксплуатации танков данных моделей. Да и мотор на опытном образце того же Т-24 стоял очень хорошего качества выделки — изначально построенный именно танковым, а не переделанный из списанного авиаторами. В общем — не чета тем, что принялись устанавливать на серийные машины. Вот прототип и показал себя на полигоне с самой лучшей стороны. — Мигом принялся отмазываться от весьма возможных обвинений в намеренном вредительстве Геркан. Так-то конструкция системы охлаждения и моторно-трансмиссионного отделения тоже играли свою роль. А это были уже именно его просчеты, которые невозможно было списать на производителей двигателя. Потому, дабы не акцентировать возможное негативное внимание на своей персоне, он поспешил увести тему дальше. Заодно распределяя ответственность за подобный просчет с иными танкостроителями и проектировщиками. — И с танковым мотором на основе авиационного М-17 ныне имеется та же беда — серийные двигатели совершенно не выдерживают тех условий эксплуатации ПТ-1, что спокойно переносил опытный образец. Так-то применять их можно, если делать это грамотно и бережно. При движении на 1-ой и 2-ой передачах подобных случаев критического перегрева не наблюдалось даже летом. Потому в качестве временной меры танкизированные авиационные моторы вполне способны выполнять роль стальных сердец для наших бронированных машин. Но специализированный танковый двигатель нам, конечно же, необходим, как воздух, если мы желаем получить себе в обозримом будущем действительно серийный танк с противоснарядной броней. А таковой нужен. Очень нужен! Вон, те же французы уже начали активно нас обгонять в этом деле. У них только легкий танк-разведчик, аналог нашего Т-27, остался с противопульной броней. Все остальные, уже запущенные в серийное производство новые модели, вроде B-1[2], S-35[3] и H-35[4], имеют исключительно круговую противоснарядную броню. — Воспользовавшись ситуацией, Александр постарался заложить действительно нужные мысли в голову «главного по тарелочкам». Естественно, нужные с его точки зрения. Удастся ли ему в будущем присвоить часть испанского золота или нет — еще не было известно совершенно. Может его вовсе более не собирались выпускать из страны. А потому запасной аэродром для себя любимого требовалось готовить всеми возможными способами. Чем он сейчас и занимался. — Впрочем, извините, я вновь отвлекся от основной темы беседы, — спохватился-таки краском под тяжелым взглядом собеседника.
— Да. Отвлеклись. Постарайтесь впредь не отклоняться от неё, — проявил некоторое недовольство Иосиф Виссарионович, так-то не любивший слушать об имеющихся в вооружении РККА недостатках. Знал, что они имеются в огромных количествах — это да. Но слушать все равно не любил. — Впрочем, свою мысль о проблемах танковой отрасли вы до меня донесли. Только больше так не хитрите, — погрозил он своему гостю пальцем, заодно продемонстрировав, что с ходу раскусил его маленькую интригу. — Если имеется что сообщить, составляйте доклад и передавайте его на моё имя. Не сомневайтесь, он будет рассмотрен. И почему вы настаиваете на применении именно тяжелых танков? Почему бы не использовать куда более распространенные Т-26? Их ведь куда легче, и ремонтировать, и заменить, случись такая надобность. А вооружение у них идентичное. Или я не прав?
— Т-26, конечно, куда более простой и удобный в плане эксплуатации, нежели Т-24. Тут вы, несомненно, правы, товарищ Сталин, — именно в таком виде оказался вынужден возобновить свою речь танкист, чтобы не говорить сразу же самому влиятельному человеку в стране — «вы не правы». — Но отправлять его в Испанию нежелательно по трем причинам. Во-первых, там очень сильно пересеченная и гористая местность, то и дело прерываемая горными реками с крутыми берегами. Равнин, где может быть применена тактика глубокой операции, практически нет. Я бы вовсе выделил лишь две — одна в районе Мадрида. Очень узкая и протянувшаяся на юго-запад от города километров на двести. Именно по ней сейчас ведут своё наступление наиболее боеспособные части мятежников. Вторая — в районе занятой фашистами Сарагосы. Но тоже очень узкая и большей частью уже находящаяся под контролем республиканских войск. И всё! Стало быть, наш общевойсковой танк, заточенный под данную тактику, для местных уникальных условий рельефа и фронта не годится совершенно. Основные сражения, хотим мы того или нет, будут иметь характер штурма хорошо укрепленных транспортных узлов, ибо только по проложенным дорогам там и возможно передвигаться от одного подобного узла к другому. Срезать путь практически нигде не выйдет. Техника банально не пройдет. А на указанных мною транспортных узлах, что естественно, повсеместно располагаются крупные города с исключительно каменными зданиями, представляющие собой очень добротные укрепления, взять которые без поддержки артиллерии практически невозможно. Потому я и сделал акцент на необходимости применения танков усиления Т-24. Действовать в таких обстоятельствах — это как раз их прямая задача. Для того они и проектировались. А все Т-26 мятежники легко пожгут на подходах к своим позициям, поскольку сойти с дорог танки практически нигде не смогут. — Несколько сгустил краски Александр, но не сказать, что слишком сильно.
— Немаловажное замечание, — потянув из трубки очередную порцию успокаивающего нервы дыма, но, не добившись никакого результата, поскольку табак уже полностью прогорел, лишь прикрыл глаза глава СССР в знак принятия к сведению данного факта. — Продолжайте.
— Во-вторых, вытекает из во-первых. Мы не имеем права демонстрировать кому бы то ни было недостаточную боевую стойкость, или даже слабость, нашего общевойскового танка. Основного танка РККА! Мы не имеем права делать так, чтобы вероятные противники перестали его опасаться! Полагаю, что товарищи дипломаты нам подобного не простят. А в Испании, уж поверьте, Т-26 будут уничтожаться десятками и сотнями, коли мы их поставим в подобном количестве. Увы, но время противопульной брони ушло безвозвратно с появлением на свет противотанковых ружей и скорострельных малокалиберных противотанковых пушек, — в который уже раз развел руками Геркан. — И, в-третьих, мы не сможем позволить себе безвозвратно терять в Испании, как хорошо подготовленных танкистов, так и непосредственно саму технику, поскольку вряд ли у нас впоследствии выйдет доставлять замену в должном количестве. Так уже сейчас мятежники имеют возможность контролировать абсолютно всё побережье страны. И на севере, и на западе, и на юге, и на востоке. Стало быть, и топить, либо же перехватывать, идущие в Испанию суда они смогут практически без помех со стороны республиканского флота, оставшегося, считайте, вовсе без командного состава и потому способного хоть как-то охранять лишь самого себя. Общался я незадолго до возвращения на родину с капитаном 2-го ранга Кузнецовым, направленного в Испанию в качестве военно-морского
— Это очень радикальное мнение, товарищ Геркан. Слишком радикальное. Нужно другое. — Если в первое время Иосиф Виссарионович и сам подумывал о чем-то подобном, то с каждым новым днем всё более склонялся к мысли о необходимости ведения более тонкой игры. Мало было просто победить. Следовало сделать всё возможное, но вовлечь в данную борьбу хотя бы французов, чьё общество уже вполне себе готово было принять именно коммунистические идеи развития своего государства. Тем более, что положиться советскому правительству непосредственно в самой Испании действительно было банально не на кого. Именно тех испанских коммунистов, что придерживались идеологии нынешнего Советского Союза, имелось в правительстве менее полутора десятков человек, тогда как сторонников троцкизма насчитывалось в десять раз больше. И помогать своими же руками своим идеологическим врагам, у Сталина уж точно не имелось ни малейшего желания. Но и бросать Испанию на произвол судьбы виделось невозможным. Слишком уж сильно это ударило бы по авторитету коммунистических партий по всему миру. Потому он приготовился слушать дальше.
— Имеется и другое мнение. Совершенно противоположное озвученному, — тут же отозвался на пожелание «вождя» словно ждавший этих самых слов Геркан. — У нас на складах до сих пор хранится огромное количество устаревшего иностранного вооружения времен Империалистической войны и немало боеприпасов к нему. Плюс появилась собственная техника, которая уже не может отвечать потребностям РККА, но всё еще применима на поле боя. Те же танки Т-18 и Т-20, истребители И-5 и бомбардировщики ТБ-1, броневики БА-27 и БА-3, некогда закупленные в США грузовики типа Мореланд и Форд-Тимкен. Много чего есть, что обслуживать и ремонтировать с каждым годом становится всё более накладно, а выбросить жалко. Их боевая ценность непрестанно снижается, тогда как ресурсов на своё содержание всё это добро требует не меньше, чем более современные и совершенные машины. Скорее, даже больше! А поскольку без нашего прямого участия в боях испанцы сами никак не справятся с мятежниками, а точнее с теми, кто стоит за их спиной, то какая разница, что именно мы им поставим. В любом случае в конечном итоге окажется утеряно абсолютно всё, просто агония республиканского правительства продлится несколько дольше. Но так мы, и поможем, чем сможем, не в ущерб собственной обороноспособности, и хотя бы сохраним в тайне реальные возможности и характеристики наших самых современных боевых машин. Что, я считаю, уже будет немало! — При этом он и словом не обмолвился о проведении какой-либо оплаты за подобные поставки со стороны испанцев, дабы не навлечь на себя даже тени подозрения в вопросе испанского золота. Тема-то была совершенно секретная.
— А третий вариант, я так полагаю, будет чем-то средним между двух ранее озвученных вами диаметрально противоположных решений? — закончив вычищать свою трубку от пепла и принявшись вновь набивать её табаком, выдал своё предположение секретарь ЦК.
— Всё именно так и обстоит, товарищ Сталин, — мгновенно подтвердил Александр догадливость собеседника. — В принципе, мы можем ограничиться отправкой в Испанию всего двух полков тяжелых танков, но именно с нашими, советскими, экипажами и всеми потребными тыловыми службами. Один весьма желательно выгрузить в Барселоне, а второй отправить в Мадрид через Картахену или же Валенсию, откуда имеется свободное железнодорожное сообщение со столицей. Трех сотен Т-24 более чем хватит, чтобы остановить всякое продвижение мятежников в тех местах и даже заставить их засесть в глухой обороне. А после можно будет нанести скоординированную атаку с двух направлений на Сарагосу и тем самым возобновить прерванное сообщение столицы с Барселоной. Сколь бы ни была посредственна пехота республиканского правительства, если её подпирать сзади и одновременно подгонять тяжелыми танками, имеющихся сил вполне хватит, чтобы надолго затянуть процесс боевых действий, — припомнил он многочисленные факты того, что испанская пехота мгновенно делала ноги далеко в тыл, стоило только танкам вырваться немного вперед. Отчего многие танковые атаки приводили лишь к потерям среди танкистов и техники без какого-либо видимого стратегического или даже тактического результата. — Да, наиболее боеготовые на сегодняшний день части республиканцев понесут при этом огромные потери и скорее всего вовсе прекратят своё существование, что впоследствии будет сильно ощущаться на фронтах. Всё же это именно им придется сражаться внутри населенных пунктов, поскольку, как я когда-то уже говорил — танки города не берут. Боевые машины там попросту закидают связками гранат и бутылками с зажигательной смесью. Как немцы это уже практиковали на Западном фронте во времена Империалистической войны. И я не думаю, что они успели забыть этот опыт, раз уж даже я о нём в курсе. Потому им будет, что передать своим ставленникам из числа местных. Да и средневековая застройка, распространенная в Испании повсеместно, попросту не позволит применять танки на большей части улиц. Больно уж те узкие для прохождения боевой техники. Даже малыши Т-27 далеко не везде протиснутся. Что уж говорить о более крупных и мощных машинах! Потому на штурм домов обязана будет войти только пехота, неся при этом солидные потери. Но это должно позволить выиграть несколько месяцев для подготовки новых войск, включая местных танкистов и артиллеристов. Хотя бы рядового состава! Главное, чтобы при этом нас с воздуха не разбомбили в труху, поскольку зенитное прикрытие танковых полков пока что существует лишь на бумаге. В реальности же, вместо автоматических малокалиберных зенитных пушек мы пока можем похвастать лишь наличием спаренных или же счетверенных пулеметов винтовочного калибра. Даже не крупнокалиберных! Что, прямо говоря, является смертельным приговором для полка в условиях ведения реальных боевых действий против равного противника. А немцев с итальянцами я никак не могу воспринимать иначе. В отличие от испанцев, и те, и другие, не только имеют за плечами солидный опыт большой войны, но и обладают очень серьезными ресурсами, в том числе полноценной бомбардировочной авиацией. Исходя из этого, я могу сказать следующее — ничего сложнее Т-27 или БА-3 непосредственно испанцам отправлять не следует, поскольку они попросту не смогут освоить более сложную технику в силу нехватки времени. И также необходимо срочно договариваться с французами или же чехами о продаже Испании малокалиберных зенитных пушек типа «Эрликон» или «Гочкис», если на это, конечно, позволяют нам надеяться имеющиеся дипломатические отношения с данными странами. Плюс в Швеции было бы неплохо поинтересоваться по поводу поставок их зенитных пушек типа «Бофорс».
— Не получилось у нас поговорить по существу. По фактам. — Стоило краскому замолкнуть, как неожиданно для того произнес Иосиф Виссарионович не совсем те слова, что желалось бы слышать от человека способного едва ли не по щелчку пальцев, как создавать, так и разрушать, человеческие судьбы. — Наверное, вам прежде все же следует передохнуть после долгого пути и после изложить всё в письменном виде. Да, так будет лучше, — кивнул он в пространство, уже не смотря в сторону Александра и лишь попыхивая в задумчивости своей трубкой. В силу занимаемой должности Сталин часто вынужден был выслушивать чужие мнения по совершенно разным вопросам. Но иногда этого самого чужого мнения становилось слишком много в беседе. Прямо как сейчас. А ему требовались факты! Потому разговор и оказался откровенно скомкан и завершен на не понятной для его собеседника ноте. Что тоже было не так уж и плохо, ибо зарвавшихся «пешек» время от времени требовалось спускать с небес на землю. — Товарищ Власик, распорядитесь, чтобы товарищу Геркану предоставили всё необходимое и не мешали работать. И чаю. Непременно угостите товарища чаем с лимоном. Пусть вспомнит вкус наших, советских, лимонов. Заодно сравнит их с испанскими. Любопытно будет узнать, чьи вкуснее.