Хамелеон 4
Шрифт:
Что же касалось Греции и ультиматума англичан… Уже в декабре германские войска, прибыв на помощь итальянцам, разбили передовые греческие части и вошли на территорию Эллады. Да, полагавший себя вершителем судеб Гитлер принял вызов, брошенный ему премьер-министром англичан и, потирая в предвкушении руки, ждал лишь повода для объявления войны всему союзу Польши, Франции и Великобритании.
И в то же самое время у президента Финляндии — Ристо Хейкки Рюти изрядно прибавилось седых волос там, где они всё еще оставались в не сильно великом количестве. Он, как никто другой, прекрасно осознал, что именно произошло. Его страну отдали на растерзание грозного соседа и заодно наглядно продемонстрировали неготовность Англии вступаться за своих ставленников. Не союзников, с которыми подписаны соответствующие обязывающие
Однако больше всех остальных струхнули поляки. На протяжении почти пяти лет они, следуя в кильватере британских интересов, всячески торпедировали подписание общего союзнического договора с СССР. И вот теперь вдруг оказались одни одинешеньки между молотом и наковальней, что понимали абсолютно все. Понимали, но уже ничего не могли с этим поделать. Пережить грядущий год Польше, как независимой стране, уже вряд ли было суждено. Хотя с вооружением им стали помогать. Что было не отнять, то было не отнять.
Вместо поставок своих истребителей MS-406, французы с удовольствием избавились от 45 уцелевших голландских машин марки Колховен F. K.-58, которые купили впопыхах в 1938 году, когда собственные заводы еще не поспевали производить необходимое количество техники. А также с уже более заметным скрипом перепродали полякам 465 самолетов американского производства: 100 истребителей «Кертисс-75А»; 40 палубных пикировщиков Воут SB2U «Виндикатор»; 100 штурмовиков Дуглас А-20 «Хэвок» и 215 бомбардировщиков Мартин-167 «Мэриленд», которые также приобрели в срочном порядке еще в 39-ом году. Следует отметить, что хоть для конца 30-х годов все эти аппараты были весьма хороши, к началу 42-го года считались уже устаревшими. Настолько широкими шагами летел вперед прогресс в области авиастроения. Впрочем, по сравнению с новейшими машинами национальной польской разработки, задержавшимися в развитии где-то в середине 30-х, все эти самолеты смело можно было называть великолепными. Плюс их было много и сразу.
Да и британцы не остались в стороне, отгрузив под 200 штук своих устаревающих истребителей Хоукер «Харрикейн», которые, впрочем, еще могли показать себя в небе. Благо хоть еще более архаичные бипланы Глостер «Гладиатор» не стали предлагать, пожертвовав с барского плеча немало этих машин финнам и грекам. В ответ же на восклицание скандинавов, что самолеты эти, мол, несколько старые, последовал кивок в сторону СССР, где вплоть до середины 1941 года производили схожие бипланы И-153, до сих пор демонстрирующиеся на всех парадах.
Не остались в стороне и американцы, с превеликим удовольствием сбагрив те боевые машины, которые хоть и были закуплены ВВС США, но по итогам эксплуатации и, конечно же, по причине лоббирования со стороны более крупных компаний-производителей авиатехники, очень быстро оказались неуместны в собственном авиапарке. Так в Польшу переместились 141 истребитель Валти Р-66 «Вэнгард». Не смотря на то, что они страдали целым букетом детских болезней и наскоро дорабатывались уже на месте, по праву считались поляками лучшими из полученных истребителей. Составили им компанию также 92 истребителя Северский Р-35, являвшегося основой при разработке собственного польского самолета — PZL-50 «Ястреб». Предлагали еще с полсотни Боинг Р-26 «Пишутер», издалека походивших на советский И-16, с которым советскую машину поначалу путали, когда та впервые дебютировала в небе Испании. Но от такого «великого счастья» отказались уже сами поляки. Всё же «заокеанские торгаши» отдавали свою технику отнюдь не в кредит, как это делали европейские союзники, а требовали оплатить их вперед. Что было прописано в законе США от 1939 года о внешней торговле, который гласил лишь одно главное правило — «плати и вези».
Вообще, наступившие времена являли миру ну очень своеобразный авиационный коктейль. Своеобразный в том плане, что: кто-то до сих пор производил или только-только получал на вооружение тихоходные бипланы с перкалевой обшивкой; кто-то всё еще не мог себе позволить отказаться от обилия древесины в своих новейших самолетах; кто-то с великим трудом осваивал в производстве не самые мощные поршневые моторы; а в той же Германии уже совершал
Да и с танками творилась та же катавасия. Французы с поляками всё ещё держали про запас Рено ФТ-17, времен Первой Мировой Войны, а в СССР уже серийно строились на двух огромных заводах тяжелые монстры Т-54, в одиночку способные раздавить, в прямом смысле этого слова, целый батальон, а то и полк «французских ветеранов».
В общем, очень скорое столкновение «старых лилипутов» и «молодых голиафов» было не за горами. И горе ждало того, чьё правительство не озаботилось должным развитием боевой техники. Ведь врата в Ад, коим для сотен миллионов людей непременно предстояло стать Второй Мировой Войне, оказались открыты 12 апреля 1942 года, когда «итальянская» подводная лодка потопила доставивший в Грецию очередную партию «Гладиаторов» британский авианосец «Аргус», выступавший лишь в роли авиатранспорта, но никак не участвовавший в боях. Уж такой показательной пощечины тот же Черчилль проигнорировать уже никак не мог.
Глава 16
Сам не летаю и другим не даю
Народный комиссар авиационной промышленности недовольно поджимал губы и сверлил хмурым взглядом посмевшего влезть в его вотчину «сухопутного наглеца», что однажды уже успел отметиться в истории принятия на вооружение новых истребителей и бомбардировщиков. Но тогда он хотя бы действовал не вот так вот, напролом, как сейчас, а тихо договорился с Поликарповым и Лавочкиным насчет моторов М-82. Ну и Туполеву как-то подбросил их тоже для нового бомбардировщика Ту-2[1]. И, следовало отметить, угадал, стервец такой. Машины с этим двигателем и вправду вышли неплохими. Да что там неплохими! Отличными вышли машины! А ныне в КБ полностью оправившегося после операции на желудке Поликарпова и вовсе заканчивали конструирование И-189[2], который обещал стать истинным шедевром. Мало того, что этот самолет изначально создавался под данный мотор, а не подгонялся под него, как уже принятые на вооружение И-21[3] и ЛаГГ-5[4]. Так еще и все недочеты предшественников, вроде слишком высокой температуры в кабине ЛаГГ-5 или же излишне тугого управления И-21, в нём обещали быть исправлены на стадии проектирования. Потому за такое вмешательство Геркана можно было только похвалить и поблагодарить. Но ныне тот полез уж точно не в свое дело, как то понимал Алексей Иванович Шахурин[5]. Да еще и привлек не абы кого, а самого Ворошилова, который всё так же продолжал оставаться наркомом обороны! Но хуже было другое. Нынешнее совещание вел лично Сталин, собрав на него весь состав Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР. Видимо, решил объединить в одну дискуссию все накопившиеся авиационные вопросы, да и порешать их разом. А таковых имелось в достатке! Особенно после не сильно продуктивного первого визита советской делегации на немецкие авиастроительные предприятия.
Подписание двухстороннего договора о ненападении с Германией и вслед за ним Хозяйственного соглашения о торговле открыли для Советского Союза немало возможностей, как в плане приобретения необходимого новейшего промышленного оборудования, так и в плане изучения боевой техники вероятного противника. И немалым преимуществом для обеих сторон в сложившейся ситуации являлся взаиморасчет за поставляемые друг другу товары, что позволяло вовсе обойтись без трат дефицитных золотовалютных ценностей.
Естественно, прибывшая в начале декабря 41-го года в Москву торговая делегация Германии изначально вовсе старалась диктовать свои условия советской стороне. Мол, вы нам давайте много, всего и сразу, а мы вам отгрузим что-нибудь как-нибудь потом. Может быть. Если не забудем. Но очень скоро к её представителям пришло понимание того, что всё необходимое для себя СССР может закупить и в США. Да, это выйдет дольше и за «живые» доллары, а не по схеме взаиморасчета. Но всё же выйдет! Причем, по заметно меньшим ценам! Ведь, следуя указаниям руководства, свои товары уполномоченные германского правительства оценивали раз в пять дороже рыночных расценок. А боевую технику — вовсе пятнадцатикратно, аргументируя это тем, что Советы всё равно станут копировать её у себя, и данная накрутка изначально является платой за лицензию.