Хамсин, или Одиссея Изи Резника
Шрифт:
– Ой! – тихо сказал я и медленно осел на стул – Извините, товарищ полковник, с фронта не пил водки. Наверное немного развезло. Я сейчас, вот только посижу минутку…
Полковник пожал плечами и гордо удалился, скрывая растерянность. Я повернулся и наткнулся на удивленный взгляд маршала, который прекрасно видел, что я ничего не пил.
– Извините, товарищ маршал Советского Союза – пробормотал я.
– Ты,
– А как же…? – ошарашенно заблеял я.
–– Ну, думаю что Костиком ты меня звать не осмелишься. Тогда зови Константином Константиновичем.
– Тоже длинно – я внезапно обнаглел – Можно вас называть "товарищ главком"?
– "Главком"? – он пожевал губами – А что, мне нравится. Почти как в Гражданскую…
Все это время Пайпс вежливо улыбался старательно, но не очень убедительно изображая недоумение.
– А ты что скажешь, докторант? – потребовал Рокоссовский.
Пайпс посмотрел на меня, но я только пожал плечами, не желая играть в его игры.
– Tytuly sa wzgledne, panie Marchal 6 – мрачно сказал он.
Наверное он понял, что его провокация не удалась и попытался откланяться, но Рокоссовский его остановил повелительным движением руки:
– Сиди! Тебе будет полезно послушать, еще прославишься там в своем Гарварде. Только вот беда, старлей-то у нас польским не владеет, а ты, похоже, такой прохиндей, что, думаю, и по русски сможешь. Верно?
– Он может, товарищ главком – подтвердил я.
6
Титулы относительны, господин маршал (польск.)
– Тебя как зовут, старлей?
– Изя – ошарашенно сказал я.
– Так что же ты, Изя… – произнося мое имя маршал заметно поморщился – …лезешь куда не просят?
Наверное на моем лице было написано такое искреннее недоумение, что он коротко рассмеялся невеселым хриплым смехом.
– Вы наверное знаете, ребятки, и в особенности этот гарвардский прохиндей – он указал подбородком на Пайпса – Что товарищу Сталину не возражают. Никогда! Даже тогда, когда он предлагает тебе место наркома, то есть, тьфу ты, министра обороны. Никогда!
– Так точно, товарищь главком! – машинально отрапортовал я.
Теперь голова у меня кружилась так, как будто я выхлебал залпом сразу две порции фронтовых ста грамм.
– Ну вот, а ты мне все испортил. Как же этот американский гусь будет меня компрометировать, если ты тут сидишь?
Я посмотрел на Пайпса, который выглядел сейчас не лучше меня.
– Но ведь он… – я не договорил, выразительно показав на американца.
– Вы что думаете, что одного разговора наедине с агентом ОСС, или как вас теперь называют, достаточно, чтобы загнать Рокоссовского на лесоповал?
Я по прежнему молчал, пытаясь собраться с мыслями. О каком это лесоповале он говорит?
– Однажды уже попробовали, впрочем – его лицо помрачнело – Но сейчас не те времена. Все, что мне грозит, так это опала. А может мне именно этого и надо? Дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут! Зато избавят от этой грызни.
Он не стал пояснять, о какой грызне идет речь, а мы не спросили. Мне было все равно, а Пайпс вероятно знал и так.
– Ну и что же теперь мне делать, товарищи и господа? – спросил Рокоссовский.
– Я, пожалуй, все же попробую устроить какую-нибудь провокацию – усмехнулся американец – Как не расстараться для такого любезного пана.
– Вечно, вы, жиды, лезете куда не надо – проворчал маршал.
Меня заметно передернуло, а Пайпс опять ухмыльнулся, нагло глядя на Рокоссовского.
– Ты что, Изя? – удивился тот – Я же хотел сказать "евреи".
– Пан маршал думает по польски – пояснил Пайпс.
– Ну да, верно – смутился Рокоссовский – Случается…
Мы немного помолчали и я осторожно огляделся. В зале же творилось нечто странное. Люди разбились на группки и посматривали на странную компанию из завешенного орденами красавца маршала, старшего лейтенанта и молодого американца. Большинство, смотрели с недоумением, но были и такие, кто наблюдал за нами с интересом и, возможно, даже с пониманием. Среди них выделялась команда канцлера, несколько наших офицеров, Гречухин во фраке и Марк Кларк. Впрочем последний, судя по его недоумевающему виду был не в курсе интриги.
Конец ознакомительного фрагмента.