Хандра Сузумии Харухи
Шрифт:
– И что же по-твоему делает кружок плохим или хорошим?
– Заткнись. Если мне нравится клуб, значит самое то, а если не нравится, то полный отстой.
– Вот как? Ну, так и знал, что ты это ляпнешь.
– Хм!
Она с раздражением отвернулась - наш лимит разговоров на сегодня оказался исчерпан.
На следующий день:
– Я тут кое-что слыхал краем уха... Так, всякую ерунду... Ну, вроде как ты давала от ворот поворот всем парням.
– И почему я опять должна выслушивать всякую чушь?
– Она тряхнула головой, рассыпав волосы
– Это все Танигучи тебе наплел? Черт, не могу поверить, что меня угораздило опять попасть в один класс с этим придурком. Слушай, а он случаем не маньяк, который меня преследует?
“Вряд ли”, подумал я.
– Не знаю, что ты там еще слышал, меня не колышит, хотя насчет парней все верно.
– Разве ты не хотела с кем-нибудь подружиться?
– Ни с кем!
Судя по всему, ее девиз - полное отрицание.
– Все они пошлые придурки, чтобы заводить с ними какие-то отношения. Каждый из них сначала назначает мне свидание около железнодорожной станции в воскресенье, затем мы, точно по расписанию, идем в кино, в парк аттракционов или на футбол. В первый раз когда мы вместе едим, то это обычно бывает полдник, а затем мы мчимся в кафе пить чай. А под вечер он выдает коронную фразу: “Увидимся завтра!”
“Ну и что здесь такого!” подумал я про себя, но вслух повторить не решился. Раз Харухи говорит, что ей это не подходит, значит так оно и есть.
– И вот наконец, каждый без исключения считает своим долгом признаться в любви по телефону. Черт! Уж это-то почему не сказать мне при личной встрече?!
Сочувствие к бывшим ухажерам Харухи переполняло меня. Признаваться в своих чувствах тому, кто смотрит на тебя как на червяка, любого заставит дрожать в коленках. Да у них язык к гортани присохнет от одного взгляда на твою физиономию! Представляю, что эти парни думали, глядя на меня, беседующего с Харухи.
– Да, ты, наверное, права. На их месте я бы назначил девушке свидание и прямо сказал о своих чувствах.
– Да кого интересуют твои чувства!
И в чем я опять провинился?
– Хотелось бы знать - все парни на планете такие ничтожества? С восьмого класса ломаю над этим голову.
Хм, с тех пор мы вряд ли изменились к лучшему!
– Тогда какой тип парней тебе подошел бы? Он что, должен быть зеленым человечком?
– Мне нравятся пришельцы и все такое прочее, необычное. А уж парни они или девчонки - дело десятое.
– И почему ты так повернута на всем нечеловеческом?
– Потому что все человеческое - полный отстой!
– Ну... может ты и права.
В чем-то Харухи действительно права. Было бы здорово, если бы моя симпатичная соседка вдруг оказалась наполовину инопланетянкой. А Танигучи, который сидит рядом и краем уха подслушивает о чем мы там толкуем с Харухой, - на самом деле замаскированный шпион из будущего. Обладай Асакуро Руоко, которая сейчас почему-то мне улыбается, каким-нибудь паранормальным даром, то более интересной школьной жизни мне и не надо.
Но все это ерунда - никаких пришельце, путешественников во времени и прочих экстрасенсов в нашем мире не существует. А если бы и существовали, то не таскались бы за тобой по пятам, надоедливо бормоча: “Привет! А я вообще-то с Ганимеда!”
– ПОЭТОМУ!
– Харухи внезапно вскочила, стул с грохотом отлетел на пол, и все в классе обернулись к ней.
– ПОЭТОМУ Я И ВКАЛЫВАЮ КАК ПРОКЛЯТАЯ!
– Извините, что задержался!
– Учитель Окабе, как всегда в прекрасном расположении духа, влетел в кабинет. Увидев, что весь класс разинув рот смотрит на Харухи, которая грозит потолку сжатыми кулаками, он в изумлении замер на месте.
– Эээ... Урок, вообще-то, уже начался!
Харухи подняла стул и без слов уселась, уставившись в парту. Фууу!
Я тоже уселся прямо, и весь класс последовал моему примеру. Тогда учитель Окабе, так и не понявший причину столь слаженных движений класса, как-то неуверенно прошел к своему столу и смущенно кашлянул:
– Еще раз извините меня за задержку. Хм... Ну, давайте начнем!
Точно заклинание он повторил это, отчего атмосфера в классе, в конце концов, разрядилась до нормального состояния - как раз такого, какое Харухи ненавидела всеми фибрами своей души!
Или жизнь так и устроена?
Положа руку на сердце, признаюсь - в глубине души я очень завидовал отношению Харухи к жизни.
В ней еще не угасло давно утраченное мной самим страстное желание найти в окружающем мире нечто удивительное, и более того - она изо всех сил пыталась претворить свою мечту в реальность. Если уж гора не идет к мудрецу, то пускай мудрец сам отправится к горе! Вот почему Харухи и вытворяла всякие странности - чертила белые линии на спортплощадке, рисовала знаки на школьной крыше и развешивала повсюду обереги.
Эх!
Не знаю, когда Харухи начала кудесить, заслужив себе репутацию двинутой оккультистки. Но ведь лучше уж с бубнами танцевать, чем ждать у моря погоды, не так ли? Тем не менее, до конца занятий никакого чуда в мире опять не случилось. Может поэтому на лице Харухи столь часто застывало выражение “чтоб-этот-мир-отправился-в-тартарары”?
– Эй, Кён, - после уроков ко мне подкатил Танигучи, скорчив таинственную физиономию. Танигучи, знал бы ты как по-идиотски сейчас выглядишь!
– Тише! Мне все равно, что ты ответишь, но все же колись - какое заклятье использовал?
– Какое еще заклятье?
Самые высокие технологии неотличимы от волшебства! Где-то я слыхал подобное выражение и повторил его Танигучи. В ответ он ткнул пальцем в пустующее место Харухи.
– Первый раз вижу чтобы Сузумия с кем-то так долго болтала! О чем вы там шептались?
Что? О чем шептались? Просто перекинулись парой словечек, вот и все.
– Я в отпаде!
– Танигучи скорчил благоговейную ухмылку, но тут позади него возник Куникида.
– У Кёна репутация западать на странных девчонок.