Хаос в школе Прескотт
Шрифт:
Когда я поворачиваюсь обратно, вижу, что Хаэль уже на шаг впереди. Он не только успел избавиться от своих штанов, но и разложил передо мной море упаковок с разноцветными презервативами.
— Тебе выбирать, детка, — когда я сажусь ему на колени и проверяю замок, заперев нас здесь с запахом секса и кожи. — У меня есть цвета на выбор, ребристые варианты, с различными запахами…
— Не слишком радуйся, — говорю я и вытягиваю презерватив, подходящий ему по цвету волос. Я запинаюсь, воздуха не остаётся, а я все пытаюсь наставить, что это не что иное, как подработка, что я делаю это не из чувства долга. Я здесь, потому
— Может, завтра утром? — спрашивает он, когда я тянись рукой к его стояку, сжав его пальцами. — Я заберу тебя перед школой?
Я встречаюсь с его взглядом, наклоняюсь, и с моих губ капает слюна прямо ему на головку, чтобы для начала как следует поработать руками. На кончике красуется колечко, с которым я играюсь большим пальцем, копируя то, как он коснулся меня впервые.
— Может быть, — смотрю, как Хаэль развалился в красно-черном кожаном кресле, рисунки поднимались по его мышцам. У него нет так много рисунков, как, например, у Оскара, но это все равно впечатляет, ведь далеко не все (кому еще даже нет восемнадцати) носят на себе такое количество татуировок. Теоретически, это незаконно — бить татуировки до восемнадцати лет в Орегоне, но незаконно не значит невозможно. Я уверен, что у него, как и у меня, есть парочка знакомых.
— Надень этот, — говорю я, протянув ему презерватив.
Мне в голову приходит мысль, что мы еще не целовались.
А затем мне приходит в голову, что… может быть, я этого даже не хочу.
Есть некие границы, с которыми я способна справиться. Оставаясь пустой снаружи, я могу гореть изнутри.
Хаэль справляется с презервативом и хватает меня за бедра, притянув к себе ближе. Пространства вокруг так мало, что пока одно мое колено упирается в пластик двери, другое подпирает коробку передач, но это не имеет значения. Когда Хаэль оттягивает мои трусики в сторону при помощи двух пальцев и побуждает меня потянуться к нему, мне уже не приходится думать. И вовсе не стоит обращать внимание на то, как бушуют и разбиваются на куски эмоции.
Музыка продолжает разрывать динамики, одна сексуальная песня за другой. У Хаэля, должно быть, специально на такие случаи заготовлены плейлисты. Не может быть, чтобы они проигрывались случайно.
Я развела ноги и начала отклоняться головой назад, но он останавливает меня, прижав свои чернильные руки к бедрам.
— Тебе не нужно целовать меня, но я хочу, чтобы ты смотрела на меня, — рычит он, пытаясь поймать мой взгляд. На его лице расцветает ухмылка, и давление на кожу ослабевает. — Так-то лучше. А теперь, оседлай меня, детка.
Я сажусь на него, принимая каждый дюйм Хаэля. Он не такой большой, как Вик, так что так даже удобнее. Небольшой вздох слетает с моих губ, и он меняет позицию так, что мы полностью сливаемся, засранец наклоняется и прикусывает шею с такой силой, что идеально прочерчивает линию между удовольствием и болью.
— Скажи что-нибудь, Бернадетт, — шепчет Хаэль, а его голос… — Я хочу услышать твой голос.
Его просьба словно камнем ударила прямо по груди, так что на мгновение, все, что я могу делать — сидеть, остро ощущая его член во всю длину. Мой голос? Но почему?
— Заткнись нахрен, — это все, что получается ответить, и Хаэль смеется, позволив толкнуть его обратно на сиденье. Я впиваюсь ногтями
Хаэль заводит руку к месту, которым был занят ранее, и массирует мой клитор, раздирая меня на кусочки. Не осталось ничего кроме моего тела, обернутого вокруг его тела, и двух бьющихся сердец в охваченных пламенем телах.
Свободной рукой Хаэль обнимает мое бедро, впившись пальцами в цветную плоть. Вокруг цветущего лотоса обернулся розовый дракон, в виде вихря рядом нарисованы лепестки, истекающие кровью прямо на чешую зверя. Эта тату стоила больше тысячи баксов, но я украла деньги из кошелька матери за день до ее поездки в Вегас с подругами и свалила вину на Тинга.
Эта был хороший денежный оборот.
Еще один вздох вырывается наружу, и мышцы вокруг Хаэля начинают сокращаться, кульминация в этот раз пришла слишком быстро, и жара наступает так неожиданно, что остановиться уже кажется нереальным. Яркая, горячая боль в идеальном сочетании с агонией взрываются внутри меня, и мне приходится склониться вперед, пока оргазм соревновался с телом. Издав рык, Хаэль толкает в меня бедра снова и снова. Моя обнаженная грудь против его твердой, и желание его поцеловать сводит меня с ума.
Но я этого не делаю.
Вместо этого, я вцепилась ногтями ему в плечи, пока очередной оргазм накрывал меня, отнимая все оставшиеся силы.
— Блять, блять, блять, — я задыхаюсь и издаю стон, обессилено упав на Хаэля, в то время как он еще наслаждался ощущениями. Он хрюкает мне в плечо, он весь скользкий от пота, дрожит и изливается в презерватив.
Следующие две песни мы просто лежим друг на друге и восстанавливаем дыхание.
— Вот дерьмо, — бормочет он, а затем отталкивает меня на пассажирское сиденье, не очень то по-джентльменски, и проводит рукой по потному лицу. — Это было весело. — Хаэль оглядывается на меня с благодарностью.
Я вижу, как трясутся его руки, значит, я действую на него так же, как и он на меня. Он вытягивается на сиденье и заводит двигатель, и его машина грохочет в ответ, потом он снимает презерватив, поправляет штаны и избавляется от него.
Я не говорю ни слова, пока натягиваю одежду, мое тело все еще пульсирует и зудит, дыхание я и вовсе оставила где-то в штанах.
— Мы готовы ехать, — бросает он, крутанув руль, и вылетает с парковки, скрипя шинами. Отвозит меня домой, и надо же, оказывается, что десятиминутная прогулка пешком равна двухминутной поездке на машине. Никто из нас не проронил ни слова, мы оба затерялись в своих мыслях. Мой разум настойчиво прокручивал слова Виктора. О чем думал Хаэль, я понятия не имела.
Он заезжает на подъездную дорожку и паркуется рядом с машиной моей матери.
Блять.
Она всегда дома, когда мне больше всего нужно, чтобы ее здесь не было.
— Нужно зайти с тобой? — спрашивает Хаэль, держась за руль. Он смотрит на меня со своей идиотской улыбочкой. — Я только рад еще раз вдавить твоего отчима в стенку.
— Нет, я буду в порядке, — отвечаю я, потому что мне действительно нужно избавиться от него. У меня в животе собрался какой-то странный ком, подозрительно похожий на вину.