Хаос. Женщины на грани нервного срыва

Мюллюахо Мика

София. Конечно, пусть остается. Но слушай, с такими ошибками я не могу тебе поставить даже слабенькой четверки.

Эмми. Нет, ты слышала! Она ставит мне тройку! Мне! Журналисту со стажем! Нет, ей надо срочно возвращаться на работу!

София. Но вообще это просто ужас. Прыгнуть с парашютом, да еще вместе с кем-то. Как у тебя храбрости хватило? Я даже представить не могу, чтоб мы с Маркусом так вот прыгнули. Хотя и ежу понятно, что надо прыгать не с мужем, а с сильным, надежным мужчиной, с таким вот тренером, как у тебя, чтобы быть

уверенной в том, что он в целости и сохранности вернет тебя на землю, а не бросит где-нибудь посередине. Конечно, это стоит денег.

Юлия. Может, мне тоже попробовать. «В целости и сохранности вернет тебя на землю» — заманчивое предложение.

Эмми. Да, хочешь сохранности — плати.

София. «Прощаясь, тренер нежно обнимает меня. Его „ресТницы“ (смотрит на Эмми) красиво загибаются вверх. Он поворачивается и устремляется навстречу новым приключениям». Прости, что это вообще такое?

Эмми. Ну, это ведь женский журнал. Там нужны такие обороты. На самом деле он был исключительный придурок. Только и делает, что сигает с парашютом… Смысл всей его жизни.

София. Ах, да… Звонил Лео.

Эмми. И что этому идиоту было нужно?

София. Спросил, здесь ли Сири?

Эмми. И что ты ему сказала?

София. Сказала, что ты скоро должна прийти за ней.

Эмми. Послушай, сейчас очень важно, что именно ты ему сказала? Я боюсь, он хочет отобрать у меня Сири после той «истории» на корабле. Именно поэтому, Юлия, мне надо знать, какие последствия может вызывать одновременное употребление этих таблеток с алкоголем. Это могло бы быть доказательством того, что в тот момент я была в невменяемом состоянии! Скажи мне, были такие случаи раньше или нет?

София. (Раздраженно.) ЧЕРТ ПОБЕРИ! Скажи ты ей, если знаешь! Были или не были? ДА ИЛИ НЕТ… Неужели это так сложно!

Пауза.

Юлия. Извини, конечно… Но ты-то чего так завелась?… Это же касается только Эмми…

Эмми. Нервы совершенно уже ни к черту… Конечно, Юлия сейчас скажет…

Юлия. Конечно, скажу… Но с тобой-то что? Может, ты беременна?

София. Ну… Это все тот праздник в школе, мне там надо выступить, сказать речь… Ну и… Я попыталась что-то написать…. Но как ни сяду, только одно слово «здравствуйте» и получается. Дальше никак… ЗДРАВСТВУЙТЕ… А в голове все время крутится, что школу вот-вот закроют… Вот я и думаю… Может, мне вообще не выступать… Позвонить в школу да отказаться… Директриса будет только рада…

Юлия. Ни в коем случае! Ты должна выступить и ты выступишь. Не можешь же ты всю оставшуюся жизнь сидеть дома, присматривать за Сири и проверять Эммины тексты. Хватит себя жалеть! После этой истории в кафе ты только этим и занимаешься. Для тебя это прекрасная возможность публично выступить, еще раз указать на ценность и значимость вашей школы через свое личное отношение к коллективу и преподаванию в целом.

Эмми. Конечно, ты выступишь. Я помогу тебе с речью. Просто тебе надо немного завуалировать то, что школу закрывают. В мировой литературе можно найти бессчетное множество таких речей, где говорят одно, а подразумевают другое. Пойдем-ка, взглянем на твой гардероб. Ты должна быть неотразима, в противном случае тебя никто не заметит на фоне школьных занавесок. Или доски… У тебя есть что-нибудь небежевого цвета?

Сцена одиннадцатая: Юлия и ее возлюбленный идут в кино

Юлия (зрителям.) Эмми легко договорилась о встрече с тем моим пациентом. В кинотеатре как раз шел «Таксист» с Робертом Де Ниро в главной роли, мы договорились встретиться у входа в кинотеатр. Мне показалось, что я опять вижу в нем две личности, и это немного меня насторожило. Но потом вдруг эта вторая личность куда-то исчезла, и ко мне вернулась уверенность.

Страстный мужчина. Как дела, крошка? Все пучком?

Юлия. Вроде да, просто немного странно.

Страстный мужчина. Но ваще клево, что твоя сеструха мне позвонила. Отлично выглядишь. Вот билеты.

Юлия (зрителям.) После фильма мы пошли в кафе.

Страстный мужчина. Офигенный фильм… Я смотрел его раз сто. Обалдеть просто, так натурально изображает одиночество через этого таксиста.

Неуверенный мужчина. А тебе знакомо чувство одиночества?

Юлия. Да, конечно… Но я не одинока, нет, то есть я не это имела в виду. (Зрителям.) Я совсем запуталась и попыталась исправиться…(Мужчине.) Я много читаю и много гуляю…

Страстный мужчина (неуверенному мужчине.) Are you talking to me!?

Юлия. Что?

Страстный мужчина(неуверенному мужчине.) Are you taking to me? Well, I dont see here anyone else? So who the fuck you think you talk!

Неуверенный мужчина уходит.

Юлия. Конечно, тебе! Кому же еще!

Страстный мужчина. Эй… Успокойся… шутка, шутка… Я тут…

Юлия. Прости… Мне просто показалось…

Страстный мужчина. Это и правда невероятно, как этот чувак в одиночку поднимается против всей этой мафии… Прям как ты, когда сражаешься против депрессий и неврозов. Респект.

Юлия. Спасибо… Хотя, конечно, конец там довольно жестокий.

Страстный мужчина. Ну да, но в нем есть что-то такое, что зритель сразу понимает, что эта жестокость справедлива. Она часть его миссии. Это его личная война, тем более потом он снова возвращается в такси… Ведь так?