Хаос
Шрифт:
— Ты ранен. — Ее пальцы скользят к царапине от драконьего когтя на моей щеке.
— Просто царапина, — бормочу я, пытаясь убедить себя в этом факте, хотя рана мучительно болезненна. — Не о чем беспокоиться.
— Похоже, у тебя вошло в привычку оказыватся связанным, ассасин. — Она старается, чтобы ее голос звучал легко, но в словах слышится легкая дрожь. Ее рука дрожит. А глаза широко раскрыты и полны страха.
— Поверь мне, если это сделано не твоими руками, то это не мой выбор. — Я игнорирую растущую
— И-идиот, — ворчит она, и румянец заливает ее щеки. — Позволь, по крайней мере, развязать тебе руки.
— Я сейчас не особо могу двигаться.
— Я так и поняла. В противном случае здесь были бы мертвый человек и мертвый дракон. Как, во имя Селиз, ты заставил дракона исчезнуть?
— Она не исчезла. Я замедлил время, и она улетела. Очевидно, драконы в какой-то степени невосприимчивы к моей магии.
— Очевидно, — сухо говорит она, протягивая руку, чтобы попытаться перевернуть меня на бок. — Дракон — это она?
— Я довольно тяжелый, — предупреждаю я. — И да, дракон женского пола. Почему это единственное, что тебя удивляет?
— Потому что все остальное я видела раньше, — ворчит Амали, хватает меня за плечо и сильно дергает мое обмякшее тело, перекатывая его на бок. Не в силах пошевелиться, я растягиваюсь на земле, скрестив руки и ноги. Это действительно самая недостойная позиция. — Ассасины с божественными способностями, которые могут останавливать время, бешеные адские псы, летающие драконы, на которых ездят люди… — Она пытается развязать веревку на моих запястьях, но узлы Достопочтенных слишком хитрые и крепкие.
— И Тигландер, которая может подобраться достаточно близко к императору, чтобы перерезать ему горло, — добавляю я, мои губы изгибаются в улыбке. По крайней мере, я все еще чувствую свое лицо. «Темная тень» парализует только от шеи и ниже.
— Не называй меня так. Люди во дворце использовали это слово самым уничижительным образом.
— Ну, это было глупо с их стороны. Насколько я понимаю, уменьшительное в основном используется как выражение привязанности.
Выражение ее лица становится скептическим.
— Это правда, но… ты пытаешься проявить ко мне привязанность, пока застрял на ледяном склоне горы, полностью парализованный нападением ассасина-наездника дракона?
— Ты моя Колючка, — гордо говорю я, когда ей удается развязать один из узлов. — Знаешь, будет лучше, если ты разрежешь веревки. В противном случае, будешь копошиться в этих узлах до рассвета.
Амали поднимает брови и находит мой длинный меч, ее глаза расширяются от удивления, когда она чувствует его вес. Неуклюже маневрирует лезвием и разрезает мои путы, едва не задев предплечья.
Веревки спадают. Мои запястья разжимаются.
— Так-то лучше, — вздыхаю я.
Амали странно смотрит на меня, неодобрительно
— Ты невозможен, Кайм, знаешь это?
— Так все говорят.
— Я… я думала, ты покойник. — Наконец ее самообладание дает трещину, и в уголках глаз появляются слезы. Она толкает меня на спину и вытаскивает мои руки из-под парализованного тела. — А теперь… посмотри на себя.
Внезапно мне так отчаянно хочется утешить ее, обнять, но я не могу.
Как это чертовски раздражает.
Поэтому делаю лучшее, что могу в этой ситуации.
Успокаиваю ее словами.
— Это просто яд, — мягко говорю я, стараясь звучать как можно увереннее. — Все пройдет, и я скоро смогу двигаться. Ты спасла меня, Амали. Ты подстрелила Достопочтенного. Ты невероятна, знаешь это?
Она ложится на землю рядом со мной, обвивая своим теплым телом. Я, должно быть, ощущаюсь, как кусок льда, но она, кажется, совсем не беспокоится.
— Я не подумала об опасности. Просто боялась, что потеряю тебя. После всего, что случилось, я не могла смириться с мыслью о…
— Поверь, меня гораздо труднее убить, чем ты думаешь, — шепчу я. — Но ты была великолепна, Амали. Если бы Орден забрал меня, я бы безмерно страдал.
— У тебя есть очень страшные враги, Кайм.
— Да. — Я замолкаю, когда до меня доходит ужасное осознание. Теперь, когда она открылась наезднику дракона, Амали сделала себя мишенью.
Она только что выстрелила в одного из самых смертоносных воинов во всем Срединном Разломе.
Он воспримет это не очень хорошо. Я знаю, как думают в Ордене. Они очень гордые люди. Унижение быть подстреленным неподготовленной женщиной станет терзать его до тех пор, пока он не осуществит свою месть.
Всадник дракона или нет, мне нужно убить этого ублюдка. Возможно, мне придется уничтожить весь Орден, чтобы обеспечить ее безопасность.
Прямо сейчас нигде на континенте Разлома для нас не безопасно. Не тогда, когда за нами охотится вся Мидрианская империя и Орден Достопочтенных.
Не тогда, когда темный бог преследует меня в снах.
Сейчас больше, чем когда-либо, мне нужно золото Иншади.
— Я построю для тебя гребаное королевство, Амали, — бормочу себе под нос, когда пронизывающий ветер уносит мои слова прочь. Она меня не слышит, но ей и не нужно. — Они никогда не будут владеть нами. Я этого не допущу.
Ее глаза широко раскрыты и светятся, отражая далекие звезды.
— Я рада, что ты жив, Кайм. Что ты здесь, со мной. Просто не надо… пожалуйста, не позволяй ничему подобному повториться.
Я молчу, пока яд течет по моим венам, вызывая онемение ниже шеи. Рана от драконьего когтя на щеке ужасно горит.
Правда в том, что я не могу гарантировать, что Орден не попытается напасть на меня снова. После того, что только что произошло, почти наверняка они не остановятся ни перед чем, чтобы выследить нас.