Хаотические заметки корееведа
Шрифт:
Большинство корейских универмагов принадлежит крупным многоотраслевым концернам — «чэболь», которые вообще играют в южнокорейской экономики доминирующую роль. По состоянию на 1994 г., наиболее крупная (по объему продаж) сеть универмагов принадлежала концерну «Лотта». За ней следовали сети «Синсегйе» и «Хендэ» (последняя также была собственностью известного концерна).
Для большинства корейских покупателей универмаг является островом и символом западной потребительской культуры, хотя и с определенным местным колоритом. Типичный для корейских магазинов старого образца беспорядок там отсутствует, все сверкает чистотой, товары аккуратно разложены по полкам, всюду подтянутые и симпатичные молоденькие продавщицы в красивой форме (во многих универмагах в принципе не берут на работу женщин старше 25 лет). Открыты корейские универмаги с 10 или 10:30 до 19:00 или, реже, до 19:30, причем понедельник, как правило, является выходным днем.
Архитектура корейских универмагов очень традиционна, почти все они имеют одинаковую планировку. В типичном корейском универмаге от трех до семи подземных этажей. В самых нижних из них располагаются обширные автостоянки, а верхний подземный этаж (его называют B1 — от англ. Basement-1), как правило, отдан продовольственному отделу и небольшим закусочным. В надземных этажах, которых может быть от пяти до десяти, располагаются отделы, торгующие одеждой, электроникой, посудой, мебелью, игрушками и другими промтоварами. Наконец, последние один или два этажа универмага заняты так называемой «ресторанной галереей»: там располагаются многочисленные корейские, китайские, японские, европейские и другие рестораны. Там же обычно есть и небольшой отдел, где продаются произведения искусства, главным образом — картины и скульптуры, которые должны украсить собой дома и квартиры корейской верхушки.
С одного этажа на другой можно попасть по эскалатору. Есть там и лифты, в которых, как правило, у дверей стоят симпатичные лифтерши в стандартной форме и с сильно напудренными лицами (по доле трат на косметику в семейном бюджете Корея находится на втором месте в мире). Каждый раз, когда лифт останавливается на очередном этаже, эти барышни нежными голосами сообщают: «Этаж такой-то. Отделы такие-то». «Всего доброго, уважаемые гости!» (это вслед выходящим). «Здравствуйте, уважаемые гости!» (это уже — навстречу входящим). Улыбка-поклон-объявление, улыбка-поклон-объявление, улыбка-поклон-объявление, и так — по 10 часов в день… Одна моя знакомая российская предпринимательница, видя эту картину, всегда начинает что-то причитать по поводу растрат фонда заработной платы. В действительности проблема стоит далеко не так остро, ведь зарплата у этих ангельских созданий, скажем мягко, скромная. А вот обычные лестницы можно найти, пожалуй, только в нескольких универмагах старой постройки, возведенных еще при японцах, и сохранившихся до наших дней. На случай пожара и т. п. непредвиденных происшествий существуют, конечно, аварийные лестницы, но ими обычно не пользуются.
Хотя высокие цены в универмагах и отпугивают посетителей, нельзя сказать, что эти учреждения играют в корейской торговой сети чисто символическую роль. Корейцы побогаче, не говоря уж о самых богатых, делают там покупки довольно часто: во-первых (и в главных!), потому что это престижно; во-вторых, потому что товары в универмаге, хотя и дороже, но зато гарантированного качества. Если же говорить о продовольственных отделах, то там покупателей просто много, ибо цены на продукты в универмаге обычно даже несколько ниже, чем в обычной лавочке, не говоря уж о появившихся в последнее десятилетие магазинах круглосуточной торговли.
Ежедневно проводимые в продовольственных отделах универмагов распродажи и шумно-веселые рекламные кампании привлекают туда также и посетителей со средним достатком. Где еще удастся бесплатно попробовать свежеприготовленный рекламируемый продукт, да еще, если повезет, выпить стаканчик неизвестного еще широким слоям покупателей и поэтому рекламируемого напитка?
В последние годы количество людей, которые готовы делать покупки в универмагах, существенно выросло. Даже экономический кризис 1997–1998 гг. только ненадолго затормозил рост корейских универмагов, но не остановил его, а активизация торговли в универмагах в первой половине 1999 года стала одним из признаков оздоровления национальной экономики. Повышение уровня жизни в последние полтора-два десятилетия привело к тому, что многие горожане теперь предпочитают переплатить, но получить гарантированно хороший товар. Подтверждает это и недавний опрос, проведенный среди молодых сотрудниц сеульских фирм. Опрошенные — незамужние молодые женщины с университетским образованием — в большинстве своем как раз принадлежат к новому поколению городских средних слоев. По данным опроса, 38 % его участниц покупает одежду по преимуществу в универмаге, 34 % — на больших центральных рынках, 14 % — в обычных магазинах. Конечно, среди представительниц старшего поколения, выросших если и не в нужде, то в весьма скромном достатке, и привыкших экономить деньги, доля поклонниц универмагов существенно меньше.
Наличие универмага в том или ином городке является важным показателем его респектабельности. В городах с населением менее 200 тысяч человек универмагов, за некоторыми исключениями, нет вовсе. Не случайно, что в Сеуле, где сосредоточено 23 % населения Кореи, находится сейчас 60 % всех корейских универмагов, да и среди остальных 40 % значительная часть расположена в непосредственной близости от столицы. Это и понятно: в небольших городах нет или почти нет того самого слоя обеспеченных людей, которые только и в состоянии систематически покупать товары в универмагах. Более того, даже в Сеуле и иных крупных городах универмаги обычно располагаются в районах побогаче. Если тот или иной универмаг все-таки находится на окраине города, то он обычно служит центром небольшого района увеселительных заведений разного рода — пивных, ресторанов, салонов игровых автоматов и т. п.
2.22 КОНЕЦ ЭПОХИ ДОМОХОЗЯЕК?
Все, кто побывал в Корее, хорошо знают, что в целом она и в наши дни остается страной домохозяек, что большинство кореянок после замужества не работает. Впрочем в последнее время эта картина потихоньку меняется, и вопрос о трудоустройстве женщин встает здесь все с большей остротой.
Надо сказать, что до недавнего времени, примерно до начала восьмидесятых годов, такого вопроса в Корее не существовало. Все были уверены, что замужняя женщина работать и не может, и не должна. Даже если до замужества кореянка и работала (в послевоенный период это стало обычным явлением), то свадьба в обязательном порядке означала увольнение, причем не всегда — добровольное: до недавнего времени в большинстве фирм женщину после вступления в брак увольняли автоматически. Конечно, в семьях торговцев, мелких предпринимателей, фермеров, женщина на деле часто трудилась ничуть не меньше своего мужа, однако при этом она вкалывала на принадлежащем мужу предприятии, а не где-то на стороне.
Это означало, что в большинстве корейских семей зарплата мужа являлась не просто главным, но и практически единственным источником денежного дохода. По данным статистики, в 1970 году 92 % дохода в корейской семье давала работа ее главы, в то время как совокупный заработок всех остальных членов семьи, включая, разумеется, и доходы жены, обеспечивал только 8 % поступлений в семейный бюджет. В идеале жена, которую не случайно традиционно называли «внутренний человек», «человек нашего дома» должна была вести хозяйство, воспитывать детей и контролировать финансы (в подавляющем большинстве корейских семей, как это ни покажется странным русским читателям, все деньги находятся в руках жены). Вплоть до конца 1970-х гг. производственная и общественная деятельность считались сферами, в которых женщинам (по крайней мере, замужним) места нет и не должно быть.
Ситуация стала меняться лет пятнадцать-двадцать назад, причем главными инициаторами перемен стали сами женщины — молодые кореянки с высшим образованием. Как только эти барышни с дипломами стали в больших количествах появляться в Корее (а произошло это около 1980 г.), они все чаще отказывались следовать вековым традициям: сначала терпеливо ждать, когда родители найдут им подходящего мужа, а потом, после свадьбы, превращаться в домохозяек. Они стали стремиться к собственной карьере, собственному доходу, собственной жизни. Залогом этого, с точки зрения этого нового поколения образованных кореянок, должна стать именно работа, в том числе и работа после замужества. В наши дни заявление той или иной студентки о том, что она хотела бы в будущем стать домохозяйкой, обычно вызывает у ее подруг самую ироническую реакцию, рассматривается как показатель «отсталости» и «непрогрессивности». Инициативу, повторяю, проявляет элита, а в низах вопрос о трудоустройстве особых споров не вызывает, там он по-прежнему решается с точки зрения простой экономической необходимости: хватает на жизнь зарплаты мужа — жена не работает, не хватает работает.
На изменение отношения к проблеме «женщина и работа» (а, точнее, на само возникновение этой проблемы) огромное влияние оказало резкое увеличение числа женщин с высшим образованием. До конца 1960-х гг. высшее образование было для женщин почти недоступно, да и не считалось необходимым. Еще в 1977 г. в Корее только 33 % опрошенных родителей сказали, что они хотели бы в перспективе дать своим дочерям высшее образование. Если учесть, что для сыновей эта цифра составила тогда 55,5 %, то налицо был серьезный разрыв. Однако спустя всего лишь 13 лет, в 1990 г., университетский диплом считали необходимым для своих дочерей — 61,3 %, а для сыновей — 61,9 % опрошенных. Правда, корейские родители, стремясь дать своим дочерям высшее образование, воспринимают его в первую очередь как необходимое условие удачного замужества (в Корее девушке без диплома практически невозможно выйти за университетского выпускника). Однако какими бы мотивами не руководствовались корейские родители, отправляя своих дочерей в университеты, там молодые кореянки неизбежно знакомятся с идеями женского равноправия и проникаются ими (до определенной степени). Корейские университеты во многом подражают американским, большинство ведущих корейских профессоров писало свои диссертации в Америке, так что не удивительно, что именно среди корейской профессоров феминистские идеи получили распространение.