Характер операций совеременных армий
Шрифт:
Новые технические средства (танки, химия, авиация) представлены в достаточном количестве только в западноевропейских армиях. На востоке танки и химия пока представлены очень слабо; по своему [92] количеству они могут иметь только эпизодическое использование. Авиация качественно находится почти на одном уровне (с некоторым отставанием на востоке) во всех армиях, но количественно в восточноевропейских армия она еще слабее. В авиации восточных армий еще очень слабо ядро боевой (бомбардировочной и штурмовой) авиации.
Многое до войны еще может измениться и с каждым годом меняется. По той тенденции развития вооруженных сил, которую можно уловить в мероприятиях всех государств, надо ожидать в ближайшие годы для западноевропейских армий дальнейшего качественного
В отношении стрелкового и артиллерийского вооружения в ближайшие годы нельзя ожидать массового качественного изменения. Качественное изменение в этих отделах вооружения возможно в ходе войны, причем но производственным и экономическим причинам в пехоте оно произойдет раньше, чем в артиллерии. Еще в течение первого года войны пехота может перейти на поголовное или частичное вооружение автоматическим оружием, может получить самоходную и легкобронированную пехотную артиллерию. Артиллерия же (дивизионная и корпусная) еще долго останется с нынешней материальной частью.
Крупные изменения неизбежны еще до войны и в восточноевропейских армиях. Основные усилия в этом отношении) пойдут наверняка по линии некоторой нивелировки между средствами оборонительными и средствами нападательными, т. е. по линии увеличения количества артиллерии, количества танков и улучшения их качеств, увеличения количества средств химической борьбы. Рост танкового и даже артиллерийского строительства можно наблюдать даже в польской армии: в течение последнего года введена [93] на вооружение полковая артиллерия, значительно увеличилось количество танков, находящихся в строю, и сделаны заказы на значительное количество новой материальной части.
Рост авиации заметен буквально с каждым годом, и в этом отношении сегодняшнее состояние не может быть принято в расчет даже для ближайшего времени. Здесь еще до начала войны возможны качественные и количественные изменения.
Противоречия между машинизированным фронтом и крестьянским тылом, по всей вероятности, в значительной степени будут сглажены. Автомобиль и трактор по чисто экономическим причинам решительно во всех государствах (в том числе и у нас) врезываются и в городское и в сельское хозяйство и вытесняют крестьянскую лошадь. Авто- и тракторостроение развивается быстрым темпом даже в странах Восточной Европы. И здесь начинает образовываться та база, которая, без сомнения, позволит постепенно перейти на моторизованный тыл. Уже теперь есть предпосылки для перевода (целиком или частично) и в Польше и в СССР армейского звена подвоза на автомобильную тягу, В ходе же самой войны, когда интересы фронта будут первенствовать над всем, автомобили будут изъяты из хозяйства, частично будут закуплены (для нас этот путь, по-видимому, закрыт) за границей, и потребности армии найдут удовлетворение.
Нам всегда надо считаться с той широкой помощью, которую наши соседи могут получать из-за границы во время самой войны. Уже в мировую войну первые бронеотряды, которые имела русская армия, обслуживались французской прислугой и были получены сформированными кружным путем (через Мурманск). Царская армия имела даже авиационные части такого происхождения. Вся тяжелая артиллерия особого назначения, которую создала Россия к 1917 г., была вывезена из-за границы.
Нет никаких сомнений, что и Польша, и Румыния будут отметь такую помощь в более широком размере. Надо считаться не только с обычным материальным [94] снабжением (которым пользовалась и царская Россия через Мурманск и Владивосток, которым пользовался Врангель через Севастополь), но и с появлением на нашем фронте целых войсковых частей, в первую голову авиационных и танковых. Многое из западноевропейской техники может оказаться на нашем фронте непосредственно в начале войны, еще больше — в ходе ее. Русская армия во время войны удвоила свои пулеметные части, в значительной степени опираясь на полученные из Америки пулеметы Кольта.
Размеры этого усиления наших противников очень трудно предвидеть. Коррективы же на него всегда надо делать. [95]
Часть II.
Операции современных армий
Исходные положения
Плотность оперативного развёртывания на восточноевропейском театре военных действий
Наш западный театр военных действий имеет протяженность около 3 000 км (от Ледовитого океана до Черного моря); из них на границу с Финляндией приходится около 1 500 км, с Эстонией и Латвией — около 380 км, с Польшей — 800 км, из которых 400 км севернее и 400 км южнее Припяти; румынский участок границы имеет 320 км.
Мобилизованная польская армия может насчитывать, как указывалось выше, в 1-м эшелоне мобилизации, примерно, 68 пехотных и 51/2 кавалерийских дивизий. Даже при условии, что Польша будет вести войну только на востоке, из этих сил не менее 5 стрелковых дивизий останется на западной границе, и, следовательно, на востоке может быть развернуто до 63 пехотных и 51/2 кавалерийских дивизий, что дает в среднем 12— 13 км на 1 пехотную дивизию (кавалерия в счет не принимается).
Эта цифра (12—13 км) имеет больше статистическое, чем практическое значение. Для нас важнее установить пределы колебаний плотности фронта, принимая во внимание главный и второстепенный театры военных действий и возможные колебания фронта в ту или иную сторону от государственной границы. Указанные [96] колебания имеют большое значение потому, что польский участок фронта, если рассматривать его глубину от государственной границы до линии pp. Вислы и Сана, по мере продвижения с востока на запад сокращается: на Днепре его протяженность равняется 800 км, на линии же Вислы и Сана снижается до 500 км. Даже при равномерном распределении сил по всему фронту на Висле и Сане на 1 пехотную дивизию придется только 8 км вместо 12—13 км на Днепре. Если же сделать поправки на главный и второстепенный театр, то плотность фронта на главном театре, конечно, будет еще выше.
Для нас является безразличным, где будут развернуты главные силы поляков: севернее или южнее Припяти, так как размеры обоих этих участков почти одинаковы — по 400 км на Днепре и на линии государственной границы, по 250 км на Висле и Сане.
Оборона на одном из театров, на фронте 400 км (учитывая и особенности обороны в Полесье), требует:
а) до 50 пехотных дивизий при нормальных дивизионных участках (8 км на пехотную дивизию);
б) до 33 пехотных дивизий при широких дивизионных участках (12 км на пехотную дивизию) и
в) до 20 пехотных дивизий при растянутых дивизионных участках (20 км на пехотную дивизию).
Из 63 пехотных дивизий, которые польская армия может выделить для действий на своем восточном фронте, для оборонительных задач на второстепенном театре может быть выделено не более 20 дивизий, и, следовательно, для одного из театров в самом начале войны операции сразу сводятся к растянутой обороне. При этом плотность обороны по мере продвижения с востока на запад, при одних и тех же силах, будет все более и более увеличиваться и может дойти до 12 км на пехотную дивизию, т. е. возможен переход от растянутой обороны к обороне более устойчивой, к обороне с "широкими" дивизионными участками. На главном же театре останется до 43 пехотных дивизий с большей частью конницы. Это составит на 1 пехотную дивизию в среднем 9—10 км на Днепре и 5—6 км на Сане и Висле. Конечно, эти цифры определяют [97] возможную оперативную плотность фронта. Тактическая же плотность даже на главном театре будет иная. На ударных участках фронт будет более плотным, чем указанная выше цифра, на вспомогательных — более растянутым.