Характерник. Трилогия
Шрифт:
— Ну да, ну да.
Лихой подошел к задернутым шторам на окне, потоптался на месте. Материал штор плотный, через него врядли что углядишь с улицы. На дворе уже светло, хоть и раннее утро. Лето одним словом! Да-а, задачку ему подкинули. Из дома не выйти, в квартире долго не высидишь, да и труп смердеть начнет. Если все так, как этот обалдуй расписал — дело швах. Как говорится — пилите Шура гири, они золотые. За дверь выйдешь, никто не поручится, что пуля в лоб и привет родным. Трам-тарарам-тамтам!
Так, городок большой. Если его обложили, и знают что он в квартире, то пасутся на этой стороне городка, значит остальная часть жилзоны свободна. Ему нужно туда только добраться, а там ищи-свищи! А, как добраться? Тупо через дверь нельзя! Через крышу, нельзя. Остается…
Из его среднего подъезда имеется вход в подвал на цокольный этаж к коммуникациям дома. С улицы дворовые псы давно подрыли проход в теплые лабиринты цоколя. На все жалобы жильцов, работники домоуправления не торопились заделать дыру. Попробовать пролезть через нее?
Приняв решение, Андрей торопливо стал одеваться в армейский камуфляж. Свой ПМ сунул в карман, а пистолет несостоявшегося налетчика убрал за спину под широкий ремень. Теперь нож. Всяко пригодится. Документы, деньги, пару комплектов белья в спортивную сумку. Ему теперь придется и от полиции бегать, попробуй докажи, что ты не верблюд, если у тебя в коридоре «двухсотый» почивает. Но это все после, сейчас бы выбраться живым. Взгляд Лихого упал на тихо лежавшего бандита.
— Ты тут полежи пока. Советую не орать, вернусь решим, что делать.
Лабиринт цокольного этажа встретил Андрея затхлостью сырого воздуха и темнотой. Где-то слышался шум капающей из прохудившейся трубы воды. Под ногами, словно россыпь гравия шуршал битый кирпич напополам с керамзитом. Луч карманного фонаря постоянно утыкался в открытые двери шхерок и коридорных переходов. Ага, вот и лаз почти над головой, светится зевом широкого луча микрочастиц солнечной пыли. Подтянулся на руках, выглянул наружу. Огромный, разросшийся за два десятка лет куст сирени под окнами первого этажа надежно прикрыл собачий раскоп. Выбрался на свободу, почувствовал свежесть раннего утра. В десятке шагов из травы виднелся ржавый чугунный блин крышки канализационного люка, выбранный ним путь к призрачной свободе.
Городок не проснулся. Тишина. Только птички, радуясь погожему дню, завели свой концерт, щебетали на все лады. Чувствовалось присутствие недалекого леса, который был в трехстах метров за забором через поле. Близок локоток, да не откусишь! Не дадут ему эти триста метров пробежать. А, жаль!
Поднатужившись, ножом приподнял тяжелую крышку. Стараясь не шуметь, протиснулся в лаз коллекторного колодца, вставил пазы блина на место над головой. Включил фонарь, по ступеням-скобам спустился в канализацию.
Раньше Лихому приходилось проходить через такие места. Жить захочешь, повсякому раскорячишся. Городские коллекторы представляют собой гигантского змея, раскинувшего свое мощное туловище системы трубопроводов, предназначенных для транспортировки говна, как правило до ближайшей речки, а в идеале до очистных сооружений, через весь населенный пункт. Городковская канализация ничем не отличается от прочих.
Фух, ну и вонища! Канализация спертой теплотой и вонью дохнула в лицо. В мозгу подспудно проскочила мысль про микробов и нечистоты, заставив тело, скорей ментально, чем на самом деле, испустить из себя липкий, холодный пот. Бррр! Взял направление, пока еще стараясь не запачкать берцы фикалиями.
Луч света, скользивший по стенам, то и дело высвечивал покрытую плесенью и влагой кладку красного кирпича. В нескольких местах коллектор пересекали трубы отопления, проходили соединения с другими канализационными коллекторами меньшего диаметра, встречались отверстия внизу боковых стен в которые выведены сливные трубы ливневых решеток. Чтоб сносно дышать, прикрыл нос хэбэшной курткой у ворота. Кто так строил? Вентиляции никакой! По длинной, прямой трубе выбрался к очередному подземному кирпичному мешку, попал на развилку. По ощущениям прошел метров двести. Если так, то правый рукав идет в сторону школы, левый — к старым домам. Нырнем влево. Ну и амбре! Вон следы явного пребывания крыс в этих катакомбах. Добро, что их самих не видно.
— Тьфу! Тьфу!
Отплевался. Лицом впечатался в сеть паутины. Ругаясь, в темноте стер ладонью клейкие нити.
— Зараза! Ну на кого ты в этой заднице свои капканы ставишь? — помянул недобрым словом паука.
Хотя, что тут неясного, в такой-то духоте и сырости тараканам, многоножкам и мокрицам раздолье. Опустившись, световое пятно растворилось в хлюпающей темной вязкой массе, неспешно перекатывающейся по дну центрального жолоба у самых ног.
Еще разветвление. Надо же, что-то яркое в левом рукаве! Своей чорной затхлой пустотой правый рукав вызывал в душе отторжение. Можно считать основную дистанцию под землей прошел. Не пора ли выбираться на поверхность?
Приглядевшись, подметил, что левый лабиринт начинается ступенькой, переступив которую, окажешся на утопланной земле, больше похожей на тропинку, ближе к свету переходившую в дорожку выложенную мраморной неполированной плиткой. Чудеса, да и только! Зачем это все в такой клоаке?
Пошел вперед, светом фонарика полосуя по стенам подземелья. Надо же как просветлело и потолок высокий, скоро и фонарь можно будет гасить. Стены, облицованные старым кирпичем, резко сменились тесанным камнем — известняком-ракушечником. Под ногами чисто, словно подметено, и дышать стало легче.
Своды тоннеля перегородила тускло сияющая пелена. Уткнувшись в нее, Лихой ассоциативно классифицировал ее как непрозрачную пленку. Будто какой-то извращенец вытянул ее из крашеной резины, через которую в легком мареве едва проглядывался похожий лабиринт коллектора с противоположной стороны. Андрей в раздумье стоял на месте, качал информацию, стараясь, не коснувшись пленки, определить места ее креплений. Сделай шаг, и все прояснится.
Когда-то давно, Лихой в какой-то книжке вычитал, что специалисты по так называемой астральной топографии считают, что каждое человеческое поселение помимо реального географического плана, расположения домов, улиц, низменных и возвышенных мест, имеет также план ирреальный, магический. Геопатогенные зоны, энергетические узлы и провалы, участки наибольшей проявимости нечистой силы и прочей хрени — все это есть сложный астральный рисунок города или села, складывающийся за долгие годы существования. Может и сейчас он попал именно в такой энергетический узел?