Характерник. Трилогия
Шрифт:
«Ну, ни фига ж себе! А нам-то лапшу вешали…»
— Прочитал?
— Да.
— Вот и хорошо. И запомни, следовать мы этому положению, обязаны неукоснительно. Понял?
— Да.
— Если у тебя вопросов нет, а у командира роты к тебе, то можешь быть свободен.
Ротный, находясь в раздумье, уловил заключительную часть беседы замполита со старшиной, мотнул головой.
— Старшина, останься. Сейчас подтянутся остальные взводники, уже их вызвал. Ты просто раньше пришел. Можешь пока покурить.
— Спасибо, не балуюсь.
— Твое дело. Бумаги на тебя еще в штаб армии, почему-то не пришли. Расскажи, друг ситный, кто ты есть, из чьих будешь, а то, вон мы с замполитом до сих пор не знаем, кому взвод доверили. Сержантов всех
— А, что рассказывать, товарищ майор? Из кадровых, первый бой по ту сторону Днепра принял. Со своей частью отступал. Оборонял подступы к Северскому Донцу. В районе Дона часть разбили, реку форсировал самостоятельно. Собрав таких же, как сам окруженцев в отряд, линию фронта перешел недалеко от Анапы. Воевал в Новороссийске, потом госпиталь, за ним еще один госпиталь. Излечился, направили под Сталинград. Вот к вам попал.
Печурка, чуть подванивая краской, потрескивала березовыми дровами, досками разбитых снарядных ящиков, другого топлива в степной местности раздобыть трудно.
— Все?
— Вроде бы все. Ах, да! В совершенстве владею немецким языком.
Оба офицера переглянулись.
— Где выучил язык? — спросил замполит.
— Еще пацаном, жил среди немецких колонистов.
— Нда! Старшина, ты про свое знание молчи. Ясно?
— А, что, криминал?
— Какой еще криминал? Ты, это, скажешь кому из начальства, так тебя быстро от нас в разведотдел заберут. Ну и какого ляха мы тебя из поезда выцыганили? Теперь понял?
— Так точно.
— Разрешите?…
В клубах холодного пара, в землянку один за другим вошли трое взводных, отдуваясь, вдыхали в охлажденные легкие теплый печной дух, расселись по лавкам у стен, рассупонивая фуфайки и полушубки.
Демидов от стола окинул взглядом подчиненных.
— Так что, товарищи командиры взводов, пришел конец нашей передышки. Командование поставило перед нами задачу, завтра в семь часов утра, в районе деревни Вилки провести разведку боем. Во время отступления, фашистские части отошли на заранее подготовленные позиции и смогли закрепиться на них. Высшее командование информировало командира дивизии, что через несколько дней ему предстоят активные боевые действия. Перед фронтом дивизии обороняются подразделения сто пятого пехотного полка. На основании показаний ранее захваченных пленных, диспозиция немцев, вроде бы ясна. Вдоль переднего края местами проходит проволочное заграждение в один-два кола, а также находятся минные поля. Кроме того, противник имеет два ДЗОТа и помимо основных позиций, ряд окопов, каждый из которых рассчитан на стрелковое отделение. Окопы связаны между собой ходами сообщения. Артиллерийскими наблюдателями были засечены две сто пяти миллиметровые вражеские батареи, расположенные в двух километрах западнее Вилков, которые время от времени ведут огонь по боевым порядкам правого соседа. Штабу не известна система обороны противника в его тактической глубине, а также состав и расположение тактических резервов. Не удалось точно засечь и опорные пункты отдельных орудий противника. Не удовлетворившись такими скудными данными, командир дивизии решил провести разведку боем. Нашей роте приказано ее осуществить. В шесть сорок на участке, где будет задействована рота, наша артиллерия нанесет массированный удар по немецким окопам. Может, сорвет и проволоку со столбов. Рота атакует вражеские позиции, должна прорвать передний край и закрепиться во вражеских траншеях. Такая у нас задача. В случае нашего успеха, дальше в прорыв, десантом на танках, войдет стрелковый полк. Вопросы?
— Т-товарищ майор, — лейтенант Володин, молодой парнишка, чуть за двадцать лет от роду, заикаясь, скорее всего по причине контузии, задал вопрос. — Пополнение в подразделения будет? Т-товарищ майор, у меня во взводе двадцать два человека всего.
— Лейтенант, где я тебе сейчас людей возьму? Армия наступает по всему фронту, бойцы на подъеме. Это здесь
— Так нам от того проку мало. И у меня людей, кот наплакал. С кем передний край разведывать, а потом еще и немецкие окопы брать?
Старший лейтенант Лябах, набычившись, смотрел комроты в лицо.
— Михаил Семенович, — подал свой голос Гудыма, переключая внимание Лябаха, да и всех остальных на себя. — Задача роте поставлена, и никто ее с нас не снимет. Ваше заявление считаю неуместным.
— Да, понял уже, товарищ капитан.
— Еще вопросы?
Сергей поднялся на ноги.
— Старшина Котов. Какая ширина наступления по фронту отведена роте?
— Ширина не велика. Двести метров, можно сказать, точечный удар. Командование знает о некомплекте личного состава.
— В роте есть зимние маскхалаты?
— Найдутся. У старшины роты, этого добра на штатную численность припасено. Ними еще ни разу не пользовались.
— Товарищ майор, предлагаю одеть в них бойцов. За десять минут до артподготовки, выдвинуться к переднему краю врага.
— Зачем? Свои могут накрыть снарядами.
— Могут. Но только по-глупости. Если связаться с артиллеристами, объяснить, попросить, чтоб работали ювелирно. А мы за время артналета смогли б подойти к проволочному заграждению на минимальное расстояние. У меня во взводе, два пулемета системы Горюнова. Думаю, что и у моих коллег такие имеются?
— Ну, есть, — обозвался Лябах. — Дальше, что?
— Пока наши передний край колбасить будут, пулеметчики успеют заякориться, хотя бы примерно взять на прицел пулеметные точки врага. У рот, образующих сейчас передний край, я думаю, они наперечет, сведениями те с нами без базара поделятся. Им же потом за нами в прорыв идти.
— А, что? Товарищ командир, по-моему, старшина дело говорит, — комисар расплылся в добродушной улыбке. — Артиллеристов беру на себя.
— Добро, Кирилл Пантелеевич, диспозиция Котова принимается.
— Ага, как бы потом его диспозиция, нам всем боком не вышла, когда снаряды рваться будут!
— Лябах, ну, что ты за человек? Сколько тебя знаю, вечно всем недоволен. Предложи что-то свое, умное.
— Предложил бы, если б было что! Там еще два дзота, не забыли?
Командир приказом прекратил обсуждение.
— Готовить взвода. В три ночи машины должны отъехать из расположения.
Ужин только что подошел к концу. Архипов, его вестовой, протянул старшине котелок с кашей, обильно сдобренной мясом и кусок хлеба.
— Ешьте, гражданин старшина.
— Вызови ко мне командиров отделений.
— Есть!
Отделенные не обрадовались перспективе бессонной ночи, но тут, же после постановки задачи ушли готовить штрафников в дорогу. После ужина, Сергей и сам пошел по расположению, контролируя действия подчиненных, особое внимание, обращая на состояние оружия. Оба пулемета, для транспортировки поставили на лыжные салазки. Маскировочные халаты раздали всем штрафникам. Можно было часок кемарнуть.
За десять минут до артподготовки, глотнув из фляг по глотку водяры, рота в своем неполном составе выползла за бруствер окопов стрелкового полка, в полосе которого готовился прорыв. Морозная звездная ночь, как могла, укрыла ползущих к немецкому переднему краю бойцов, одетых в «белые саваны». Проползая, солдаты-штрафники оставляли за собой «пропаханные» телами борозды следов, сопели и шепотом матерились, сетуя на зиму, снег, мороз и немцев. Звенящую тишину ночи нарушал едва различимый шорох рыхлого свежего снега. Ползли колоннами друг за другом по пять человек. Судя по застывшим, сожженным тридцать четверкам, выстуженным ветром и морозом, борта и башни которых, даже в темноте отливали белесым налетом инея, да торчавшим из-под снега конечностям человеческих останков, разведку боем на этом участке ничейной полосы, уже проводили, может даже не раз. Снежный покров, скорее всего, прошлым днем, прикрыл жуткую картину.