Харальд Поттер. Наследники Слизерина
Шрифт:
— Монстр?
— Сказали — шальная стая оборотней, хотя у нас таких никогда не бывало. И другие звери в лесу в то время куда-то исчезли на время, будто боялись чего-то… И следы я потом находил — такие, как змеиные. Только змея та, походу, с дракона размером была.
— Так… — задумался Харальд. — А имя той студентки ты не вспомнишь? А то я про её исчезновение уже второй раз слышу…
— Ну, ты спросил! — хохотнул Хагрид. — Полвека же, почитай, уже прошло! А ты-то, небось, чем на той неделе завтракал уже не помнишь.
— Так это ж и не завтрак — можно запомнить.
— Гм, тоже верно… Как же её звали-то?
Мозг Поттера работал на полную мощностью, но всё услышанное пока что в нём воспринималось с большим трудом.
— Хагрид, а можешь всё это с самого начала рассказать? — попросил мальчик. — Ну, историю эту, в смысле.
— Да мрачная эта история и неинтересная… Чего её рассказывать?
— Ну, пожааалуйста…
— Ладно, слушай… было это лет полста назад — я тогда ещё в школе учился, аккурат на третьем курсе.
— А ты не выглядишь на шестьдесят три года… Лет сорок, максимум…
— Дык, волшебники сами по себе медленнее маглов стареют, а уж великаны — тем более… Особливо те, что помельче ростом, ну как моя матушка, к примеру.
— Ой, Хагрид, я тебя отвлёк!
— Что? А, ну да… История, да? Слушай дальше, в общем. За проливом маглы друг с дружкой воюют, юг Англии бомбят, а у нас тут тихо-мирно всё… А потом — хлоп! Надписи кто-то начал рисовать на стенах в школе. Даже вроде как кровью… А там — «смерть грязнокровкам», «слава наследнику Слизерина»… Тьфу, гадость!.. А девчонка та — Миртл, маглорождённая была, но охочая до всяких странностей. И компания ей под стать была — все странные, что-то своё постоянно мутили… Её все Лунатичкой дразнили. А дружков её — лунатиками соответственно.
— А она?
— А она ничего так, нормальная ведь была. Ну со странностями своими каким-то, да… Но училась прилежно, вела себя скромно — хорошая девчонка была. Но, как все тогда говорили — решила вместе с друзьями найти ту самую Комнату Тайн и Наследника Слизерина. Ох, зря, конечно… Сейчас-то уже всем понятно, что им был Тот-Кого-Нельзя-Называть, но тогда…
— Тёмный Лорд? — уточнил Поттер.
— Бросил бы ты его так называть, — нахмурился Хагрид. — Так его только Упивающиеся звали…
— Если я буду называть его по общеизвестному прозвищу, то все вокруг будут икать и бледнеть, — резонно заметил мальчик. — Гарантированно. А если буду называть настоящим именем, это почти всем будет непонятно.
— Мне не будет… — вздохнул здоровяк. — Как-никак он почти в то же время в школе учился, что и я…
— И каким же он был в школе?
— Харальд, неохота мне это вспоминать…
— Ну, пожалуйста!..
— Ладно… — вздохнул Хагрил. — Каким был Сам-Знаешь-Кто в школе? Мордред его знает, каким на самом деле. Я на Хаффлпафе учился, он на Слизерине двумя курсами старше — слава Мерлину, не общались между собой. На Слизерине его явно не любили за то, что он был из магловского приюта, другие факультеты недолюбливали за то, что он — слизеринец. А так… даже и не сказал бы тогда, что из него такое чудовище вырастет. Ну, слизеринец. Ну, скользкий. Так их там большинство таких было, есть и будет.
— А
— А что Комната Тайн?
— Ты сказал, что теперь понятно, что это он её открыл. А почему понятно-то?
— Ну, дык больше-то и некому, — логика Хагрида была безупречной. — Кто ещё мог такое злодейство сотворить? Зверя на людей натравлять — самое же чернейшее дело, зверь — он же неразумный…
— Так… — собрался с мыслями Харальд. — Итак, эта Миртл с друзьями пошла искать Комнату Тайн… и пропала?
— Типа того. Они пошли в Запретный Лес… Ну, после этого как раз и запретили в него ходить без профессоров. Опасно, дескать. Хотя как по мне…
— А когда это произошло?
— Что — когда? — не понял Хагрид.
— Когда случилась эта история, — терпеливо повторил мальчик.
— Ну, из школы я ушёл после пятого, когда СОВ завалил… А это было, получается, за год до того… Да, я на четвёртом курсе был.
Харальд начал отчаянно ерошить волосы, приводя их в состояние полной анархии.
Картинка решительно не складывалась. Прямо абсолютно. Все предварительные данные о событиях 1992–1993 годов в школе Хогвартс стремительно сжимались в колбасные батоны и катились по Литлл Спасская-стрит.
— Хагрид, а ты не доучился в Хогвартсе, да?
— Ага, после пятого курса ушёл. Учёба мне никогда особо не давалась, да и отец к тому времени уже крепко хворал, вот и я пошёл работать. По заповедникам там всяким… К старости вот решил в школу вернуться.
Хагрида не выгоняли с третьего курса по подозрению в открытии Комнаты Тайн? Какая-то ерунда.
— Слушай, а тут акромантулы водятся в лесу?
— Водятся, куда ж они денутся-то. Правда, сейчас уже осень — их колонии сейчас к зиме готовятся, так что паучков сейчас почти и не встретить.
— А ты никогда не хотел иметь ручного акромантула?
— Королеву — да, — мечтательно зажмурился лесничий. — Рабочие-то не умнее пня будут, а вот королева — она почти как ребёнок думать умеет. Но её ж не будешь в одиночку держать — она обязательно колонию начнёт строить…
«Нет судьбы, кроме той, что мы творим», — с нотками грусти подумал Харальд.
Расклад менялся кардинальным образом.
Итак, вместо возможного боя в условиях замка, в случае чего придётся действовать в лесу. Чем это хорошо? Открытое место, больше пространство для манёвра. Чем это плохо? Открытое место — то же самое применительно и к противнику. Противник — василиск? Не факт. Но пока что можно ориентироваться на него, пока нет иных сведений. Или, что разумнее — на любого крупного и опасного монстра. Заклинаниями его не обезвредить. По крайне мере, двенадцатилетнему магу-недоучке. Даже если запулить в него «авадой кедаврой» или «бомбардой» толк вряд ли будет — разница слишком велика, всё равно что из пистолета по бронепоезду палить.
Взрывчатка. Тяжёлое вооружение. Учитывая тактико-технические характеристики Поттера, потребует помощи других лиц, потому как в одиночку он много не утащит даже посредством магии. Опять же кроме самопальной взрывчатки ничего и нет в наличии… Грусть.
Альтернатива — скрытное проникновение в логово под мантией-невидимкой и точечная операция. Правда, есть опасность, что монстр может и не купиться на оптический обман, предпочитая пользоваться обонянием, слухом или даже вовсе тепловидением.