Харальд Поттер. Наследники Слизерина
Шрифт:
— И как это соотносится с желанием разрушить старый и построить новый мир? — спросил Ремус.
— Я попал в вашу страну двенадцать лет назад, я прожил в этой стране двенадцать лет. Что я увидел за эти годы? Застой. Стагнацию. Общество, которое физически не способно НЕ рождать Тёмных Лордов. А значит что? Значит — законы социума неумолимы, и вскоре разразится новая война гражданская война… Признаюсь честно — двенадцать лет назад мне было плевать. Плевать на вас всех. Вы могли умереть, всё ваша страна могла кануть в небытие, а я бы просто сказал «вау». Ремус Люпин так бы и влачил жалкое существование страдающего приступами самокопаний оборотня, Лилиана Поттер погибла бы, Гарри Поттер вырос у сестрички Петуньи покорной марионеткой Ужирающегося Дольками, Сириус, Северус и ещё многие померли бы, а Волдеморт всё равно вернулся и в очередной раз нагнул всю эту бесхребетную толпу. В итоге померла бы куча народа, но великое зло снова забороли… И затем бы это повторилось вновь. Круто, верно?
— И что же изменилось? — Лили решила принять эту странную игру не менее странного человека.
— У меня не было причин враждовать с Волдемортом… — с неожиданной тоской протянул Норд, глядя в огонь. — Я ведь не рыцарь в сияющих доспехах, я просто оказался в неподходящее время и в неподходящем месте. Знаете, Лилиана… Знаете, я готов был позволить вам умереть. Кем вы были для меня? Никем. Набором букв на страницах… истории. И смертельное заклинание отразилось бы не от вас, а от Гарри, но Волдеморт всё равно бы пал… И всё стало бы так, как должно было идти. Что изменилось — вы меня спрашиваете? Ничего. И всё. Просто Джеймс попросил меня о помощи… Просто попросил. Он не знал кто я, и что я делал в тот час у вашего дома. Знаете, ему ведь тоже было всё равно… Всё равно у кого принять помощь. Знаю, тогда бы он без колебаний продал душу даже Сатане, лишь его семья осталась в живых.
— С чего это ты решил?
— Я бы продал, — ровным тоном произнёс Виктор. — За жизни любимой и сына — легко и просто.
— И тогда… — медленно произнесла Лили.
— И тогда я, как говорится, обнажил оружие и пошёл вперёд.
— Смело, но глупо, — серьёзно произнесла женщина. — Волдеморт был непобедим — это все знали. Никто не рисковал сойтись с ним в открытом бою.
— А я не знал и победил! — рассмеялся Виктор. — Это было непросто, но я уже как-то привык делать то, что все считают невозможным.
— Похвальба… — скривился Люпин.
— Необходимость, — лицо Виктора исказилось. — Вынужденная, мать её так, необходимость.
— Но, похоже, тебе это нравится.
— Можете считать меня мазохистом или идиотом, но к боли нельзя привыкнуть — её можно только принять, как самого себя. Думаете мне так нравится стрелять и махать мечом?
Норд расхохотался.
— Да! Чёрт вас всех побери, да! Мне нравится моя работа!
В его хохоте неожиданно прорезалась горечь и боль.
— Но при этом я так её ненавижу… Тебе хорошо, Ремус — тебе особо некого терять.
— Но мои друзья!.. — натурально зарычал Люпин.
— Брось, — устало отмахнулся Норд. — Ты оставил их, забившись в свою раковину, так что…
Подлетевший к нему оборотень легко выдернул несопротивляющегося Виктора из кресла и поднял за груди.
— Да как ты!..
— Положи где взял, а? — равнодушно произнёс Норд. — Ты можешь себе лгать, а вот я не стану. И я тебя сейчас стукну, после чего ты станешь фиолетовым. В крапинку.
— Рем, — в голосе Лили звякнул металл. — Какого чёрта ты творишь?
— Он посмел!..
— …сказать правду?
Теперь обмяк уже Люпин, опустив Виктора обратно в кресло, а сам бессильно опуская голову.
— Лили, я…
— Не нужно оправданий, Рем. Старая Лили тебя бы не простила, новая не может позволить себе отвлекаться на подобное — у меня есть дела поважнее.
— Тебе тоже хорошо, Лилиана, — с горькой иронией растянулся в кресле Норд. — У тебя был муж, у тебя был сын… А вот я так и не успел произнести перед алтарём «Я беру её в жёны» или услышать, как мой сын говорит своё первое слово… Хреново, верно?
Виктор закрыл глаза.
— Всё изменилось, когда я взял Гарри на руки. Знаете, почему я не застрелился ещё двенадцать лет назад? Вовсе не потому, что придумал себе грандиозную цель в жизни. Просто у меня был маленький такой якорь в этом мире и стране, ради которого я всё ещё и живу… Я дал нам цель. Я придумал нам мечту. Я представил себе мир, где не нужно терять любимых, а у детей есть детство. Это мир Гарри Поттера. Министерство может подавиться своим золотом, Волдеморт может засунуть власть себе в задницу, Дамблдор может играть в политику до посинения. Мне это не нужно. Ничего из этого.
Комната погрузилась в молчание. Лишь негромкий ход старинных настенных часов нарушал тишину.
— Знаете, Виктор… — негромко произнесла Лили. — Вы не психопат. Или не более псих, чем я сейчас. Я спрошу только одно — что мы будем делать дальше?
— Самым разумным было бы где-нибудь затаиться, — хмыкнул Люпин. — Но нас никогда не оставят в покое. Другие люди или наши мысли.
— Всё очень просто, — будничным тоном произнёс Виктор. — Мы планомерно и методично уничтожим чужими руками сегодняшнюю Британию. Вам знакомо понятие Четырёх Всадников Апокалипсиса? Можете примерять на себя их одежды.
Глава 11. Приступить к расследованию
— Итак, о чём же ты хотел поговорить? — произнесла Гермиона, поправляя завязанный на шее шарф и рассеяно скользя взглядом по тёмной глади озера. — И почему ради этого нужно было тащиться аж сюда?
— Начну с конца, — ответил мальчик. — Чтобы не вызвать ни у кого подозрений.
— Ты Харальд Поттер, уже после первого курса тебя нужно подозревать постоянно и во всём.
— Хм, пожалуй.
— К тому же как это может выглядеть неподозрительно, если мы с тобой вдвоём попёрлись чёрт знает куда?
— Ну, если что, то все просто подумают, что у нас свидание, — равнодушно пожал плечами Харальд, облокачиваясь на высокий и холодный каменный парапет.
— Кошмар! — пришла в ужас Гермиона. — Всё, я ухожу.
— Поздно, дорогая, — замогильным тоном протянул Поттер. — Трамвайчики уже спяяят…
— Можешь не пытаться сразить меня своим изощрённым юмором, — скривилась девочка. — Если тебе нечего…
— Ладно, шутки в сторону. Про вчерашнее слышала?
— А что было вчера? — проворчала Гермиона.