Харбинский экспресс-2. Интервенция
Шрифт:
Генерал умолк, чтобы перевести дух.
Остальные сидели молча и очень тихо, словно боялись, что он остановит рассказ. Однако этого не случилось.
– Помогла революция, – сказал Ртищев. – Офицеры покатились на восток. И тут появилась надежда, что наш герой наконец-то проявит себя. Было решено в Харбине (а миновать этот город будущим эмигрантам никак невозможно) устроить ловушку. Эта ловушка называлась «Заведение мадам Дорис».
– Не может быть, – сказал Павел Романович.
– Уверяю, все было именно так. Только сама мадам о том не догадывалась. Девушку, спасенную в свое время нашим героем-драгуном, устроили на работу – прачкой. Это было очень важно, потому что только она одна знала драгуна в лицо. Однако прачки, как известно, среди гостей не ходят. И тогда японцы под видом ее малолетнего брата пристроили
– Ю-ю… – прошептал Павел Романович.
– Что? А, да, его звали именно так. У него, кстати, были и еще задачи, особенного свойства. В общем, устроили засаду и принялись ждать.
– Вам повезло, – заметил Павел Романович.
– Нет. Это был точный расчет. В условиях переворота и красного террора офицерству деваться некуда. Первое – на юг, к донцам и Деникину. Второе – на восток, в Харбин. Или к красным, за паек и мнимую безопасность для семьи – чтоб не расстреляли. А наш офицер, помните, лечился в Сибири. Так что путь ему был один – в Маньчжурию. То есть – к нам. И он в самом деле появился в Харбине. Но здесь вышла некоторая неувязка. Наша прачка – ее звали Мэй – за давностью лет не могла сказать доподлинно, тот офицер объявился в их заведении или же нет. Это, конечно, проблемой не стало: ведь фамилия драгунского офицера была нам известна. Хуже другое. Китаянка, как выяснилось, не была откровенна. Оно и понятно – любить нас ей было не за что. И вот результат: Мэй утаила, в чем именно была передана панацея. Точнее – в ком. Мы ничего про кота не знали. И уж, конечно, предположить не могли, что наш офицер столько лет имеет при себе сокровище, о том даже не подозревая. Были уверены – он давным-давно использует панацею. Оттого, кстати, и ведет образ жизни рискованный, мало чего опасается и вообще пребывает, как говорится, на кураже. Вот тут и появилась сложность: допустим, изымаем мы офицера из оборота. И что далее? Как заставить его выдать панацею? Пришлось поломать голову. Но все же нашелся ответ: решено было устроить нападение на постояльцев гостиницы.
Тут сразу двух зайцев удавалось убить.
Перво-наперво, проверить, в самом ли деле офицер – тот человек, который нам нужен. Если останется невредим, выживет, значит – все правильно. Далее, появится возможность подсмотреть, где он прячет панацею.
– Для этой цели вы и командировали самого себя в «Харбинский Метрополь»? – спросил Карвасаров. И, не дожидаясь ответа, заключил: – Несомненно. Нужен вам был один человек, а угробили почти три десятка. Для маскировки. По этажу прошелся, должно быть, замечательный Ю-ю, мастер по особым заданиям. Не без помощи Син Ли Мина, который так удачно работал в той же гостинице, – закончил полковник.
Генерал внимательно на него посмотрел. Карвасаров ответил не менее сосредоточенным взглядом. Но тем и кончилось.
– Произошла накладка, – сказал Ртищев. – Офицер уцелел, потому что в гостиницу ночевать не явился. А также судьба сберегла и вас, доктор. Вместе с господином Соповым. Но это, в принципе, ничего не меняло. Идти офицеру было все равно некуда. Он и отправился прямо в заведение Дорис. Правда, мы не предвидели, что он себе соберет компанию. У Дорис состоялось новое покушение – и опять мимо. Это было уже поразительно. Мало того, я сам едва не пал его жертвой!
А наш офицер весьма сошелся с вами и Соповым. Вы правильно сообразили, что дело нечисто, и решили удрать. К счастью, я оказался своим в вашей компании и «удрал» вместе со всеми. Я полагал, что сумею проследить за вами. Но на всякий случай принял меры и подстраховался, подключив к слежке одного из своих людей в уголовной полиции. К тому же я понимал, что события в гостинице непременно повлекут полицейское расследование, а мне хотелось знать, в каком направлении оно будет вестись. Заодно подтвердил прежний приказ устранить вас всех. Расчет был прежний: владелец панацеи все равно останется жив. Но я не предполагал, что пароход будет захвачен красными. Мои помощники после приказ исполнили, но опять опоздали: вас уже не было среди пленных. И я вашу компанию потерял из виду. Сам же едва не погиб
– Гримаса судьбы, – сказал Павел Романович. – Гнаться за сокровищем, не подозревая, что оно – рядом. С хвостом и усами, в корзинке вашего спутника. Кстати, вы читали мои рабочие записи?
– Читал, – сказал Ртищев.
– Вот, должно быть, удивились, что рядом еще один охотник за панацеей!
– Не слишком удивился. Я всегда знал, что великие открытия приходят одновременно к нескольким. Тогда, в тайге, я заметил, что со мной происходит нечто необычное. Я, как вы понимаете, далеко не молод. И вдруг обнаружился прилив сил, каких давно не было. Сперва я отнес это за счет нервного напряжения, однако потом понял, что причина в ином. А, поразмыслив, сообразил, в чем дело. Сознаюсь: тогда я решил, что панацеей овладели вы, доктор, а ротмистр остался ни с чем.
– Но в любом случае нужно было устранить свидетелей. То есть – господина Сопова, – снова вмешался Карвасаров.
При этих словах Клавдий Симеонович пошленько улыбнулся и хихикнул. Но усмешка вышла кривою.
– В тайге я вышел к деревни хлыстов, – как ни в чем не бывало продолжал Ртищев. – К той самой, куда прежде добрел господин Сопов. В том ничего удивительного – такое в лесу нередко случается. По дороге едва не утонул в Сунгари. Я с детства не обучен плаванию. И даже непременно б погиб, да помогла ваша, Павел Романович, особенная прививка. Через нее словно второе дыхание открылось, каким-то образом выплыл. И все дальнейшие затруднения с преградами одолел. В общем, оказалось удачно: через хлыстов я узнал много интересного. Прежде всего – про вас, доктор. И утвердился в мысли, что вам тоже удалось завладеть панацеей. К тому же приобрел союзника, – тут генерал обернулся и указал на хлыста.
Старик-«кормщик» важно кивнул и огладил бороду:
– Благодарствую. Вы, скажу, очень-но сурьезный господин. Это хорошо, что дело одно делаем.
– С тем и вернулся в Харбин, – продолжил генерал. – Здесь узнал, как движется расследование. И предпринял некоторые действия, чтобы ему помешать, потому что господа полицианты опасно подобрались к действительности. Потом мне удалось разыскать вас, доктор. Я все еще пребывал в уверенности, что панацея – на кончике иглы вашего шприца. И только навестив нынешней ночью квартиру, где вы довольно опрометчиво оставили господина Сопова в одиночестве (мадемуазель не в счет), я узнал правду… насчет существа в шляпной коробке. Признаюсь, это стало откровением. Но теперь все кончено. Я забираю кота, а вам…
– А нам – счастливо оставаться? – закончил за него Павел Романович. – Неужели вы впрямь оставите нас в живых?
Но ответить генерал не успел – вновь вмешался полковник полиции.
– Это не самое интересное, – сказал он. – Тут ответ очевиден. Гораздо любопытнее то, что наш генерал опустил в своем спиче. Должно быть, из скромности. Но я могу сказать за него. Дело в том, что мне удалось посмотреть кое-что из архивов. А также снестись с бывшими сослуживцами. И теперь я знаю о виновнике инцидента в Монте-Карло немало. Вы, господа, обратили внимание: генерал говорил «мы», ни разу не уточнив, о ком, собственно, речь?
– Пожалуйста, без лекций. Теперь недосуг, – сказал Павел Романович и повернулся к упавшему ротмистру.
Но, оказалось, генерал караулил каждое движение:
– А ну стойте! – Ртищев покачал зажатым в руке револьвером.
– Послушайте, вы!.. Ему, может, еще не поздно помочь!
– Без истерик, – холодно отвечал генерал доктору. – Если панацея и впрямь хороша, помощь этому герою не требуется. А уж коли бесполезна, так и вы здесь точно бессильны.
– После известной истории в Монте-Карло ее герой, – тут Карвасаров небрежным жестом указал на Ртищева, – должен был быть немедленно изгнан со службы. Однако благодаря покровительству великого князя не только остался служить, но даже и получил немалую должность. Правда, за то пришлось заплатить изрядную цену: наш генерал (в ту пору еще подполковник) принужден был сменить фамилию, да и всю биографию. И отправился на Дальний Восток. Но, помимо строевой службы, он имел и другую задачу, секретную. Какую именно – у меня данных не было. Но теперь уже ясно. Главным его заданием был поиск панацеи. Что он и провалил со всем блеском. Надо полагать, по причине полной негодности к какой-либо серьезной работе.