Хардкор
Шрифт:
— Узнаю Олега, — сказал я. — Не успел превратиться в тролля, как уже бросил вызов вожаку. Это всё детские комплексы виноваты. Вставай, — протянул я руку Илве.
Волчица не зарычала, подчинилась безропотно, словно испуганный щенок. Не хватало только поджатого хвоста.
— Такой старик нагонит страх на кого угодно, если не догадываться, что он конкретно сдрейфил. Олег постарался. Бой в изначальной форме — значит, два тролля будут драться в истинном обличье, не растворяясь в ветре и не притворяясь… людьми, — посмотрел я в сторону, куда улетел старик.
—
— Конечно, — согласился я. — Идем дальше?
— Они убьют тебя… нас, — сказала Волчица. — После того, как мы спасем Олега.
— Значит, надо придумать, как спастись самим.
— Он сказал, что за нами идут серые.
— Наверное, это сокейты из замка. Хотят отомстить за своего хозяина. Будем осторожными.
Мы пошли дальше, ускорив шаг. Илва держалась рядом, лишь изредка указывала направление.
— Олег был здесь, сидел, отдыхал, наверное, или собирался с мыслями, какие они там у тролля, — сказала она, остановившись возле следа Имира. — Знаешь, Игорь, мне впервые сказали, что я могу быть с тварями леса. Меня это беспокоит. Я человек, а не монстр.
— Махни рукой и не морочь себе голову, — сказал я. — Главное это то, к кому ты сама себя причисляешь.
Порой казалось, что между деревьями кто-то ходит. Призрачные силуэты смотрели нам вслед, я постоянно ощущал спиной чужие взгляды.
Я почувствовал под ногой плоский камень. Остановился, проверяя его носком сапога. Целую группу камней покрывали мох, опавшие листья и снег. Из земли торчали остатки колонны, еще дальше — основание разрушенной стены.
— Руины Абеларда, — прошептала Илва.
Я уже бывал здесь в детстве, в своих мечтах, когда рассматривал из окна подступающие к замку кроны Железного леса. В прошлом, еще до моего рождения, Абелард процветал. По торговой дороге к Вормсу в обе стороны ехали купцы, шли путешественники и охотники. По обочинам возле разноцветных шатров бродячие комедианты устраивали шумные представления. Запряженные лошадьми фургоны торговцев с востока везли огнеупорную ткань, пряности и заговоренное оружие, что слушалось только своего хозяина. Их обгоняли колесницы с гасторнисами, которыми правили купцы семьи Сао, вечно спешащие, чтобы первыми успеть на торги. Покрытые густой шерстью шестиноги медленно тащили за собой тяжелые повозки. Ехавшие на них побережники, торговавшие моржовыми шкурами, мясом и топленым жиром, всегда успевали продать свои товары и не торопились. Иногда на механических птицах проезжали волшебники Саргары, дорога перед ними вмиг становилась свободной — все прижимались к обочинам, смотря вслед могущественным чародеям.
А потом Абелард пал. Последняя битва между людьми и порождениями леса состоялась уже под его стенами, а позже, когда укрепления были разрушены, внутри города. Погибло много людей и монстров. Лес победил. Он всегда выигрывал своим упорством. На смену старым деревьям приходили новые, из темных глубин выползали монстры, и казалось, что дни людей сочтены.
Так я думал, стоя у открытого окна на вершине башни, но это было очень давно. Мысленно я тогда оказывался посреди сражения и совершал множество подвигов в городе, который теперь превратился в руины.
— Мы не одни, — тихо сказала Илва.
— Знаю, — ответил я.
Нас окружали тени. Они прятались у разрушенных стен, скрывались в сохранившихся подвалах, выглядывали темными силуэтами между деревьев. Призраки людей и монстров, погибших в давнем сражении.
— Не бойся, — прошептал я. — Они не опасны. Всего лишь лишенные разума проекции виртуалов, теперь ими управляет сама игра.
— Ты сумасшедший. — Илва смотрела, как призрак человека сошелся в бою с призраком тролля.
Тени сплетались, в стелящейся над руинами снежной мгле было не отличить, кто есть кто в бесконечном сражении. Мы шли по остаткам города, и вокруг кипела давно минувшая битва.
— Здесь теперь собираются тролли, чтобы устроить поединки — сказала Илва. — Сползаются со всего Железного леса. Твоим снадобьем тролля достаточно облить, чтобы он вновь превратился в человека?
— Да. Слышишь? — спросил я. Под каменной кладкой, на которой мы стояли, журчала вода. — Кажется, это течет Гьёлль. Когда-то по этой подземной реке доставляли товары прямо в замок. Речной путь контролировали саргарцы, но я знаю это лишь по рассказам.
Старый Виг, бывало, показывал мне свои шрамы, полученные в многочисленных сражениях.
«Вот это, — говорил он, демонстрируя рубец на правой руке, — след от молнии саргарца. Проклятые волшебники! Говорят, что свою магию они получили в призрачном городе. Это они изобрели накопители молний, но не те громадины в подвалах, что используют неудачники. Для себя саргарцы придержали махонькие, вот такие, — показывал старый вояка расстояние между большим пальцем и обрубком, что остался от указательного. — И потому могли метать молнии прямо из рук».
— Призрачный город, — пробормотал я. — Прошлый код, исходники старой игры.
— Что ты сказал? — переспросила Илва.
— Ничего.
Выходит, что я знал о том городе и раньше, просто забыл. Или игра позволила мне вспомнить только сейчас? Я обошел стену и наткнулся на провал — широкую дыру с осыпавшимися краями. На глубину вели каменные ступени. В темноте плескалась вода и скрипела древесина — подобный звук издают трущиеся друг о друга борта лодок. Раздался шорох, из провала выползла саламандра. Обежав вокруг нас, она захихикала и свернулась калачиком у моих ног.
— Где ты Олега потеряла? — спросила Илва.
Саламандра подняла голову и кашлянула. По комку сухой травы пробежало пламя. Я сорвал горящий клок и бросил в провал. Падающий огонек на секунду осветил качающиеся на волнах лодки. Черная вода Гьёлль разливалась у каменного берега широким омутом, а затем убыстряла свой бег и пропадала под сводами туннеля.
— Игра всегда дает шанс спастись, — сказал я. — Как думаешь, тролли в воду не полезут? Идем, а то не успеем до поединка.
Саламандра, недовольно чихнув, поползла за нами.